Воскрешающая 5. В объятиях Хаоса. Книга вторая
Шрифт:
Мы долго молчали, каждый размышляя о своем.
Потом Тормигон поднялся, сообщив:
– Я вас оставлю, зовут дела. Вам здесь больше ничего не грозит, уверяю.
Он окинул нас пристальным взглядом, затем, улыбнувшись, растворился в воздухе.
После его ухода я и Акдонирус, сидя на берегу озера, много разговаривали и много молчали. В голову приходили странные мысли. Время за их обсуждением летело незаметно.
«Акдонирус, - вдруг спохватилась я, - ты еще наверно не завтракал?»
– Не хочется.
«Давай не будем огорчать Тормигона. Его вчера и так едва удар не хватил, когда он узнал, что я к еде не притрагивалась»
– Лануф, одному как-то скучно. Пойдем вместе к тебе или ко мне.
«Ко мне! У меня хоть мебель какая-никакая имеется, а у тебя только стены»
– Со вчерашнего дня у меня уже есть стол и кровать, - похвалился Акдонирус.
«Это радует. А думаешь, у нас получится?»
– Попытаемся…
«Возьми меня за руку»
Не думая, насколько это может быть опасно, мы взялись за руки и коснулись своих талисманов. В одно мгновение я оказалась в своей комнате. Пальцы руки, в которой я держала руку Акдонируса, почему-то болели, будто я сильно обожгла их.
«Акдонирус!»
Парня рядом со мной не оказалось.
Я вновь коснулась талисмана и вернулась на берег озера.
«Акдонирус!»
Я беспокоилась. В порядке ли он?
– Я здесь! – откликнулся он. – Не получилось…
Он тряс рукой, сбегая с холма.
«Тоже болит?»
– Да, будто жжет. А могло быть и хуже…
«Тогда жди меня здесь. Я принесу чего-нибудь. Устроим пикник!»
– Хорошо.
В целом этот день прошел для нас обоих весело. Мы качались на качелях, устроенных недалеко от пляжа, немного поплавали, позагорали, и вообще, чувствовали себя как на дорогом курорте.
А вечером были вынуждены расстаться. К тому же на небе появились красно - серые тучи, грозившие обрушиться на землю обильным дождем.
Я вернулась к себе. Необходимо было подготовиться к ночному ритуалу. Я была уверена, дождь не сможет послужить серьезной помехой для его проведения.
В этот день я не стала интересоваться жизнью дворца из опасений натолкнуться на что-то неприятное. Ведь тогда не видать мне покоя и гнев может вырваться наружу.
Тормигон появился чуть раньше назначенного времени. Ему как всегда хотелось поговорить.
– Я заметил, ты не поинтересовалась самочувствием Карайтера.
«Я увижу его на ритуале»
– Разумеется. Но и во дворец ни разу не заглянула.
«Не хочется»
– Вот это и странно. Ты боишься узнать о друзьях что-то ужасное, потому что не можешь ничего изменить?
Я промолчала. Его проницательность меня даже не удивила.
– Наверно ты правильно делаешь. Новости из дворца не радуют.
Я внимательно посмотрела в его глаза. Он выглядел чем-то обеспокоенным.
«Что ты узнал?»
– Бель назначила свидание с Карайтером после ритуала на краю леса.
«И что в этом плохого?»
– Я не могу гарантировать ее безопасность. Карайтер может оказаться не в состоянии контролировать себя.
«Она сделала свой выбор»
– Какой холод в твоих словах, - с огорчением заметил собеседник.
«А как бы ты вел себя, зная, что все твои друзья неминуемо приближаются к гибели, а ты ничего не можешь сделать? Даже быть рядом…»
– К сожалению, у меня нет друзей, но я тебя понимаю…
«Ничего, ничего, я потерплю несколько дней и разберусь со всеми делами. Так что не лезь, пожалуйста, в душу!»
– Хорошо, хорошо, прости.
«Может поговорим о тебе?» - вкрадчиво предложила я.
Но Тормигону предложенная тема для разговора не понравилась. Он предпочел исчезнуть. Потом явился лишь перед самым ритуалом.
Все происходило так же, как и прошлой ночью.
Тормигон произнес для своих людей немногословную речь, затем я повторила примерно то же, что и в прошлый раз. Во время своего выступления я искала глазами Карайтера. Отличить его от остальных, одинаково облаченных фигур, без особых способностей было практически невозможно. Но я нашла его. Он держался особняком, скрываясь в темноте. Он пришел сюда не за чудом, и даже не за надеждой. Он просто вынужден был начать жить по новым правилам. Все меньше и меньше в нем оставалось свободного духа, но он еще не смирился. Не смирились со своей участью многие из новообращенных. От общей массы их отличала некая отстраненность, они словно присутствовали не на ритуале, а все еще в своем внезапно потерянном привычном мире.
В этот раз я не стала покидать ритуал в самом его начале. Я решила увидеть все своими глазами. Тормигон воспринял мое решение неоднозначно.
Дождь к этому времени прекратился.
Принесли жертвенник, подбросили в костер хвороста. Потом Тормигон начал читать заклинание, от которого вокруг нас образовался густой зеленый туман. Обстановка приобрела таинственные, пугающие очертания. В тумане вскоре я могла разглядеть лишь светящиеся глаза присутствующих.
И вот слова заклинания закончились. Туман в тот же миг образовал вокруг ритуальной поляны густое кольцо, в центре которого полностью рассеялся. Тормигон снял с жертвенника белое покрывало. Под ним лежал обнаженный младенец – мальчик. Он крепко спал, сжав ручки в кулачок. Даже удивительно, как суета и резкие звуки не разбудили его. Я решила, что ребенка чем-то напоили особо успокаивающим.
Конечно, мне было не по себе, смотреть на это беспомощное человеческое дитя и не попытаться ему помочь. Разумеется, я могла решиться на какой-нибудь авантюрный поступок, но что бы изменилось?
– Ты можешь уйти, когда пожелаешь, - напомнил Тормигон, догадываясь о моих чувствах.
«Да, я знаю»
И я осталась стоять на месте.
Кольцо тумана расширяясь, уходило все дальше к лесу. Его фосфоресцирующее сияние вспугивало спящих в ветвях деревьев птиц и те, встав на крыло, образуя стаи, принялись носиться высоко над ритуальным собранием. Их крики напоминали щелчки и стоны синих китов, обитающих на Неосфирите, известных мне со времен учебной экскурсии по биологии. И волнительно делалось на душе от них, и жутко. И все больше становилась стая птиц над нашими головами. В черноте неба птиц не было видно, но хлопанье многочисленных пар крыльев заглушало даже треск костра.
Вскоре я заметила, как многие колдуны-зомби начиная уже самостоятельно проговаривать слова заклинания, стали падать на землю и биться в страшных конвульсиях. Движения их тел походили на агонию умирающих. Слова заклинания постепенно переходили в истерический хохот, крик и нецензурную лексику. Смотреть на все это было неприятно.
– Они одержимы, - коротко пояснил Тормигон.
«Почему не все?»
– Сегодня их число во много превосходит прошлые ритуалы. Но у тех, кто спокойно смотрит на все это всего-навсего демоны посерьезнее будут.