Воскрешение майя
Шрифт:
Двадцать лет существования вместо жизни, двадцать кошмарных лет. Шесть из них она наблюдала, как ее сын готовится к войне в этом адовом тупике.
Господи, пожалуйста, пусть он будет жив.
Добежав до креста, Доминика выдохнула:
— Джейк? Джейкоб, милый, это я!
Она заглянула в лицо распятого…
…который медленно открыл радужные глаза и ангельски улыбнулся ей.
Доминика окаменела.
— Девлин…
Серафим расправил крылья и спрыгнул с креста,
А потом его глаза удивленно расширились.
— Ты не Иммануэль?!
Он сжал ее грудь, принюхался к шее.
— Праматерь! Где твой второй сын? Говори, иначе я убью Джейкоба!
— Я скажу… но сначала… хочу его увидеть!
Крылья Девлина подняли ветер, он взлетел, оторвавшись от Доминики. Высвободив когти, он схватил ее за волосы и потащил к тыквенному дереву.
Джейкоб лежал на спине. Его ноги и руки были зажаты толстыми узловатыми корнями.
— Отвечай немедленно, иначе он умрет!
— Мэнни вообще не появлялся здесь. Вместо него пришла я.
Глаза Девлина сверкнули фиолетовым.
— Невозможно!
— Это… это правда.
— Аррррррррргх! — Девлин ударил ее по затылку, и Доминика без сознания рухнула на влажную землю.
Серафим закрыл глаза и позволил сознанию соскользнуть в нексус. Лилит уже ждала его там, окутанная белой дымкой.
Иммануэля здесь нет, мама. Близнецы изменили прошлое!
Это не имеет значения, если портал в Ад может быть открыт и Люцифер готов возродиться.
Но для того, чтобы открыть портал, требуются оба близнеца.
Ты забыл, что у нас уже есть один Хун-Ахпу. Его присутствие вместе с присутствием Джейкоба даст нам достаточно энергии, чтобы открыть врата.
Да, но мы не можем проникнуть в его энергетическое поле, пока он находится в своем убежище.
На сей раз он выйдет. Мы выманим его при помощи тех, кого он любит.
Доминика пришла в себя от резкой боли: Девлин тащил ее за волосы к светящемуся белому дереву.
Там он остановился и захлопал крыльями.
— Открой глаза, Хун-Ахпу. Я хочу, чтобы ты смотрел в лицо своей любимой, пока я буду насиловать ее перед лицом твоего Бога!
Он ударил Доминику по лопаткам, сбивая с ног, лицом вниз.
Она почувствовала, как острые клыки срывают со спины остатки костюма, а потом закричала через регулятор, когда он потянул вниз ее трусы, оголяя ягодицы.
Затем сильные руки вздернули бедра и прижали их к паху серафима.
— Открой портал, Хун-Ахпу, иначе, клянусь
Два голубых глаза возникли из пелены белесого древесного сока, потом на поверхности коры проступили очертания человеческого лица.
По озеру пробежала рябь, жидкость заволновалась, словно из ее глубин начало подниматься нечто огромное.
Девлин замер.
Это происходит. Портал открывается!
Джейкоб открыл глаза.
От янтарных звезд на подземном своде во все стороны разбегались языки пламени. Он попытался сесть, но обнаружил, что на горло давит огромная тяжесть, торс, руки и ноги охватывает нечто, полностью блокирующее движения.
Услышал крик матери.
Ощутил присутствие отца.
Погрузился в нексус.
Сознание Джейкоба Гэбриэла вошло в белый ледяной туман, и он испугался.
Прошла целая вечность, любимый. Ты скучал по мне?
Призрачный шепот пощекотал ухо. Он ощутил запах жасмина, потом увидел ее глаза, сияющие синим светом Хун-Ахпу.
Гибкая фигура вышла из тумана, напряженные соски тяжелых грудей четко выделялись под прозрачной алой тканью.
Джейкоб посмотрел на свою руку, все еще кровоточащую от последней атаки.
Подойди ближе, кузен, позволь зализать твои раны.
Джейкоб попятился.
Все еще боишься?
Девлин… этот монстр — мой сын?
Он сын Люцифера.
Все должно было быть совсем не так, Лилит.
Возможно, но вышло, как вышло.
Ее глаза замерцали всеми цветами радуги.
Я родилась в Аду и умру в нем, но не как жертва, как победительница. Меня покинул Бог, и я бросилась к тем, кто помог мне, к тем, кто не так светел.
Но они были не реальны, Лилит. Они были лишь голосами в твоей голове.
Ты тоже был голосом в моей голове, но я все равно любила тебя! И что ты сделал? Ты бросил меня, когда я больше всего в тебе нуждалась, сначала, когда мы были подростками, потом — когда ты сбежал на «Баламе». Ты посеял во мне зерна зла, пришло время пожинать урожай!
Темная кожа Лилит побледнела до призрачно-белого, зрачки синих глаз засияли пурпурным. Чувственный рот деформировался, изогнулся… превратился в жуткое вертикальное отверстие. Пурпурные губы-жвалы раздвинулись в гротескной пародии на улыбку, от которой кровь Джейка заледенела.