Воскрешённая
Шрифт:
«Я просто хочу, чтобы она встретилась со священником, – ответила Кейтлин. Голос её стал выше и звучал более настойчиво. – Прошу, сделай это для меня. Он может тебя исцелить».
Скарлет встала с места, краснея.
«Исцелить меня от чего?» – отрезала она, почти крича.
Мать смотрела на неё, ничего не отвечая.
«Ты сумасшедшая! – крикнула Скарлет матери. – Ты сходишь с ума. Исцелять нужно тебя. Серьёзно. Ты иди и говори с кем захочешь. Например, с психиатром. Меня не надо исцелять. Я в порядке. Мне жаль, если я кажусь
Глаза заволокли слёзы. Скарлет выбежала из комнаты и помчалась вверх по лестнице. Рут следовала за ней по пятам.
В голове не укладывалось. Невероятно, что мать считала её больной, полагая, что ей нужен священник, чтобы исцелиться. Что это вообще значило? Что, по мнению матери, было с ней не так?
Поднимаясь вверх по лестнице, Скарлет слышала голоса родителей внизу. Они ссорились. Отец принимал сторону Скарлет и кричал на мать, которая кричала на него. Скарлет заплакала ещё сильнее. Казалось, что их семья распадается на части. Неужели во всём виновата она? Что происходит? Казалось, что только вчера жизнь была такой прекрасной.
Пробежав по коридору, Скарлет громко хлопнула дверью, закрывшись в комнате. Она слышала шаги матери на лестнице, а потом в коридоре – Кейтлин шла к её комнате.
«Скарлет, нам нужно поговорить!» – кричала мать, стоя за дверью.
«Уходи!» – прокричала в ответ дочь.
«Скарлет, прошу, открой дверь!»
Скарлет проигнорировала эту просьбу. Она заперла дверь на замок, ушла в другой угол комнаты и села в любимое кресло, поджав под себя ноги. Рут сидела рядом.
Ещё никогда Скарлет не чувствовала себя такой одинокой. Слёзы не унимались. Спустя какое-то время мать оставила её в покое.
Наконец Скарлет выпрямилась в кресле, вытерла слёзы и взяла со стола свой дневник в белой кожаной обложке. Она писала в нём каждый день, но в последнее время совсем его забросила. Сейчас ей хотелось писать. Ей нужно было разобраться в том, что происходит и усмирить шквал противоречивых эмоций.
Открыв дневник, Скарлет пролистывала страницы, пока не нашла свободную. Потянувшись, она взяла любимую фиолетовую ручку, склонилась над дневником и начала писать:
Сегодня был худший день в моей жизни. Я очнулась в больнице. Просто невероятно. Это было так странно. Я вернулась домой со школы раньше из-за болезни, потом что-то произошло, и я ничего не помню. Родители говорят, что я выбежала из дома, и меня не было какое-то время. Это сводит меня с ума. Я вообще ничего не помню. Я хочу знать, где я была, что делала, встречалась ли с друзьями. Надеюсь, меня никто не видел.
Ещё меня мучает вопрос о том, что со мной произошло. Я больна? Может, я лунатик? Может ли это случиться вновь? Мама всё никак не успокоится. Она постоянно спрашивает меня, в порядке ли я. Она очень переживает. Сейчас она хочет, чтобы я поговорила со священником. Безумие. Сейчас я не могу находиться с ней даже в одной комнате, и ничего подобного я никогда не испытывала по отношению к родителям.
Пятничные танцы тоже сводят меня с ума. Я была уверена, что Блейк пригласит меня на них. Он бы так и сделал, если бы не Вивиан. Ненавижу её. Каждый раз, как Блейк оказывается рядом, она тут как тут. Не знаю, пригласил ли он её, или всё-таки пригласит меня. Ненавижу танцы. Глупая затея.
Хотелось бы мне знать, о чём думает Блейк. Пару дней назад мы отлично проводили время вместе в кино, празднуя мой день рождения. Я очень хочу быть с ним. Хочу, чтобы он стал моим парнем. Не знаю, чувствует ли он то же самое. Может, я ему не нравлюсь? Может, ему нравится Вивиан? Что я сделала не так?
А ещё этот новый мальчик. Сейдж. Марии он очень нравится. Было так странно увидеть его сегодня. Я не могу объяснить. Казалось, что я откуда-то его знаю. В любом случае, он нравится Марии, а мне нравится Блейк. Или нет? Я не могу разобраться в собственных чувствах, и это беспокоит меня больше всего.
Мне нужны ответы. Скорей бы завтра.
Глава двенадцатая
Следующий день пролетел для Скарлет в одно мгновение. Она рано ушла в школу, чтобы избежать встречи с родителями за завтраком, и первые уроки прошли совершенно незаметно. В первой половине дня она едва видела Блейка и совсем с ним не разговаривала. Скарлет заметила его в школьном коридоре, перебегая из одного класса в другой. Нового мальчика Сейджа она также не встречала. Не видела она и Вивиан. Это был длинный, скучный и нервный день, когда минуты тянулись, как часы, а напряжение зашкаливало.
Ко времени обеда Скарлет очень нервничала, ожидая встретиться с ними всеми в столовой и ожидая разговора с Блейком. К её досаде, глупый учитель физики задержал её после урока, и к моменту, когда она дошла до кафетерия, у неё оставалось всего несколько минут на то, чтобы перекусить. Само собой разумеется, никого в столовой она уже не застала. Как же она злилась на учителя. Скарлет была уверена, что приди она на несколько минут раньше, она бы столкнулась с Блейком, и он пригласил бы её на танцы.
Сейчас же, когда уроки почти подошли к концу, Скарлет шла по коридору рядом с Марией, направляясь в спортзал, а затем на стадион. Они вышли на улицу. День был отличным: солнце освещало землю, расцвечивая листья в миллионы разных оттенков. Они направились через поле. Скарлет была уверена, что уж сейчас она точно должна встретиться с Блейком. В конце концов, урок физкультуры был общим. Несколько классов – почти сто человек – проводили уроки физкультуры вместе. У Блейка не было шанса избежать встречи со Скарлет, если только он не хотел сделать это намеренно.
Пришло время узнать о его чувствах и планах. Если окажется, что Блейк не хочет приглашать Скарлет на танцы, ну что ж, по крайней мере, она избавится от этого подвешенного состояния незнания и сможет либо пойти на них с кем-нибудь другим, либо не ходить вовсе. В любом случае Скарлет сможет успокоиться и выкинуть эту ситуацию из головы.
«Как думаешь, сможем мы попасть в одну команду?» – спросила Мария, когда они бегом направились к большой группе ребят.
«Надеюсь».
Скарлет была несильна в спорте. У неё была не самая лучшая в мире координация, и выбирали в команду её всегда одной из последних. У неё не было того выраженного духа соперничества, которым отличались другие девочки из её параллели. Учитель всегда разрешал им самостоятельно разделяться на команды, и Скарлет оставалось лишь надеяться, что они с Марией попадут в одну.