Воскресшая любовь
Шрифт:
Пока языки пламени пожирали бы книги и деревянную мебель, они с Изабеллой оказались бы в западне. Они бы спокойно спали, не подозревая ни о чем, и обнаружили бы, что в доме пожар, когда было бы уже слишком поздно.
На смену леденящему ужасу пришел гнев.
– Наверное, эти люди очень испуганы, раз пытались меня убить.
– Если бы их намерением было сжечь ваш дом, они бы сделали это без особого труда. Для этого было достаточно поджечь стопку книг – и все. Но взгляните на эту копоть на шторе. Видите пять темных пятен? Кто-то воспользовался шторой, чтобы загасить ею пламя,
Значит, эти люди хотели ее запугать. Что ж, им это удалось. Гнев Леоны снова уступил место страху.
– Вы очень догадливы, – сказала Леона.
Эти слова были сказаны с вызовом и прозвучали как скрытое обвинение. Истербрук уловил этот скрытый подтекст и рассердился.
– Вы бы тоже догадались обо всем, если бы спокойно сопоставили факты. Независимо от того, что входило в их намерения, была велика опасность пожара. Шторы легко могли загореться.
Леона знала, что это правда. Такое уже было в ее жизни. Она знала, каково это – жить в постоянном страхе, постоянно гадая, какие новые несчастья готовит тебе грядущий день.
Леона понимала, что на нее оказывают давление. Это была угроза с целью посеять панику, заставить ее засомневаться и стать более осмотрительной и сговорчивой. Встреча с противником лицом к лицу не может лишить уверенности в себе так, как леденящий душу страх, что кто-то неведомый притаился где-то и ждет удобного момента, чтобы неожиданно нанести удар.
На Миллера уже напали, он ранен. Кто следующий? Изабелла? Тун Вэй, когда он вернется? Или сама Леона? Не исключено, что следующий раз они подожгут дом.
Леона вспомнила, что однажды ее сбила гнедая. А до этого Тун Вэй говорил, что их кто-то преследует. Какой-то неизвестный на гнедой.
– Это уже не первая угроза, – нахмурившись, проговорила Леона.
– Что вы имеете в виду?
Леона рассказала о том, что на улице ее сбила гнедая лошадь и что Тун Вэй был убежден в том, что кто-то следит за их домом и за передвижениями Леоны по городу.
– Мне надо было настоять на том, чтобы вы переехали ко мне, на Гросвенор-сквер, – процедил Кристиан сквозь зубы.
– Приглашая меня переселиться к вам, вы были озабочены вовсе не моей безопасностью, – с вызовом заявила Леона. – И пожалуйста, не говорите, что я сама виновата в том, что произошло сегодня ночью, только из-за того, что я отказалась переехать в ваш дом.
Кристиан жестом заставил ее замолчать.
– В моем доме вы были бы под защитой. Пока, слава Богу, вы не пострадали, но… Когда вернется мой экипаж с лакеями, которые будут вас охранять, я обязательно наведаюсь в этот подозрительный дом напротив. – В его устах это прозвучало как угроза. – Вполне возможно, что, когда Изабелла подняла тревогу, наш непрошеный гость прятался в этом доме.
– Раз так, едва ли он будет там сидеть и дожидаться, когда прибудет ваш экипаж с подмогой. Наверняка его уже давно и след простыл. Но если вы и вправду хотите проверить этот дом, отправляйтесь туда прямо
Истербрук пришел в замешательство. Не опасно ли оставлять Леону одну? Он не может сидеть сложа руки. Он должен что-то предпринять немедленно. Принесет это пользу или нет, не столь важно.
– Вы уверены, что вас можно сейчас оставить одну в таком состоянии? По-моему, это происшествие произвело на вас сильное впечатление. Вы расстроены.
– Не так сильно, как вы вообразили себе, – с вызовом заявила Леона, бесспорно, кривя душой. – Тем более я не одна в доме. Со мной Изабелла. Лучше ступайте в тот дом прямо сейчас и хорошенько там все обыщите. Может быть, вы узнаете что-то новое, а потом расскажете мне. И я успокоюсь.
Истербрук испытующе посмотрел на Леону.
– Ступайте, – уговаривала Леона. – Надеюсь, вернувшись, вы станете уверять меня в том, что в доме напротив нет никого, кто желает мне зла.
– Вы очень храбрая девушка, Леона. Не могу вами не восхищаться. Пережив такое, любая женщина на вашем месте схватила бы мужчину за руку и не отпускала бы от себя ни на шаг.
Истербрук ушел, пообещав вернуться через пять минут. Леона подошла к камину: с железной кочергой в руке намного легче быть храброй.
Одолеваемый жаждой мщения, Истербрук отыскал калитку сада и через черный ход проник в соседний дом. Он сожалел, что, отправляясь к Леоне, не взял с собой пистолет: оружие осталось в экипаже. Кристиан был настроен решительно и не раздумывая пустил бы оружие в ход, если бы застал в доме незваного гостя, нарушившего покой Леоны.
Но сейчас он сам был незваным гостем и рисковал быть арестованным за незаконное вторжение в чужой дом.
Пройдя на кухню, Истербрук обнаружил, что помещение предназначалось для двух кухарок. Значит, в доме размещались две квартиры.
Обе семьи, видимо, располагаются наверху. Понимая, как сильно рискует, Кристиан прошел на первый этаж и открыл первую попавшуюся дверь.
Яркий свет луны позволял без труда разглядеть помещение. Вокруг стола стояли стулья со светлой узорчатой обивкой. На столе лежала корзинка с принадлежностями для шитья. У дальней стены примостился изящный диванчик. Судя по всему, здесь живет женщина, значит, опасности нет. Вероятно, Тун Вэй мог увидеть, как за Леоной следит хозяин дома, однако эта комната выглядела так уютно и по-домашнему, что трудно было себе представить, что ее обитатели могут вынашивать злые планы против своих соседей, живущих в доме напротив.
Кристиан направился к лестнице. Миновав второй этаж, где были распложены спальни первой квартиры, он поднялся этажом выше и вошел во вторую квартиру. Дверь была открыта, и Кристиан вошел. Окна комнаты выходили на улицу. Оглядываясь по сторонам, он подошел к окну. Истербрук отметил про себя, что в помещении было мало мебели, комната казалась нежилой.
Отсюда открывался прекрасный обзор дома напротив. Гостиная Леоны была как на ладони. Истербрук представил себе, как Тун Вэй стоял там на часах и смотрел на эти окна и на человека, который наблюдал за домом Леоны. Нет, это помещение выглядит необитаемым.