Воскресший из мертвых
Шрифт:
Но он любил Ионни Лумпери. Ионни казался ему настоящим жителем Хельсинки, настоящим горожанином добрых старых времен. Помимо того, их роднило то, что они оба были холостяками.
Конечно, коммерции советник Лундберг подчас крепко поругивал Ионни, но тот всегда спокойно выслушивал брань. Такая покорность нравилась старику. Нравилось ему и то, что Ионни старательно выгружал его товары с пароходов и своевременно прибегал к нему сообщить о прибытии грузов (с надеждой, конечно, получить на водку).
Лундбергу
— Да, Ионни, ты чертовски большой мошенник, — не раз с горячностью говорил Лундберг.
Но Ионни спокойно проглатывал эту небольшую обиду и, делая вид, что он робеет, почтительно отвечал:
— Это уж как будет угодно господину коммерции советнику.
Смягченный этим, старик при всей своей скупости всегда раскошеливался на водку.
Вот эти-то деньги чаще всего и доставляли беспокойство полиции и в особенности несчастному постовому полицейскому Нуутинену.
И вот однажды Ионни Лумпери выпало крупное счастье. В один прекрасный день коммерции советнику Лундбергу исполнилось шестьдесят лет. И по этой причине рано утром Ионни поспешил в контору сообщить старику, что ночью прибыл в порт пароход «Полярис».
— Кто его знает, какие там грузы на этом пароходе, — уклончиво сказал Ионни, скрывая истинную причину своего прихода. — Быть может, как раз на этом пароходе имеются товары господина коммерции советника. Вот об этом я и пришел вам сообщить.
Однако старик догадался, почему пришел Ионни. И по случаю торжественного дня он расщедрился и подарил Ионни старый черный фрак, жилетку и настоящий цилиндр — этакую великолепную шелковую шляпу для мужской головы.
И, подарив эти отличные вещи, коммерции советник не стал брюзжать, как обычно, а растроганно сказал:
— Ну, смотри, Ионни, не пропей это.
Тронутый таким непривычным подарком, Ионни обещал не пропивать полученное. Умиленный щедростью старика, он забормотал несвязно:
— Ох, этот коммерции советник… Да… Это настоящий человек.
Старик еще более расчувствовался и стал рыться в своих карманах, чтоб дать Ионни какую-нибудь монету, не свыше марки, деньгами. Но потом он раздумал это сделать, отчасти побоявшись, что Ионни пропьет его марку.
Однако, роясь в своих карманах, старик нашел там два лотерейных билета, которые вчера чуть ли не насильно навязал ему агент. И вот один из этих билетов коммерции советник подарил Ионни. Такой билет сразу нельзя продать, и, стало быть, нельзя снова попасть в какую-нибудь пьяную переделку.
Подарив этот билет, старик торжественно сказал Ионни:
— Это такой билет, на который можно выиграть до двадцати тысяч!
Этим лотерейным билетом старик Лундберг думал предохранить Ионни от пьяных соблазнов, но, увы, именно этот лотерейный билет и оказался роковым в жизни Ионни Лумпери. Именно этот билет вверг его вместе с коммерции советником в неслыханную путаницу и даже, прямо скажем, в загробные приключения, какие обычно не происходят с людьми, у которых имеются наличные деньги, а не лотерейные бумажки.
Но как бы там ни было, этот день для Ионни был днем истинной радости и веселья. Нет, не из-за лотерейного билета он пришел в восторг, — он радовался, взирая на великолепное одеяние — на этот черный фрак, жилет и цилиндр. Еще вчера ему и не снилось ничего подобного. И вот теперь он ликовал, как малый ребенок.
Поэтому неудивительно, что, радуясь, Ионни устроил себе пирушку. Он напялил на себя жилет и роскошный фрак и по этому торжественному случаю выпил. И хотя до субботы было далеко, но он так расчувствовался и так увлекся своими переживаниями, что напился до последних пределов возможного.
В таком состоянии, одетый во фрак с цилиндром на затылке, он принялся маршировать по улицам. Он забыл все на свете и не обращал внимания на прохожих.
На полицейском посту, как обычно, стоял Нуутинен. Именно сегодня Нуутинен дождался, наконец, приезда пристава из Тампере. Пристав приказал ему явиться в полицию тотчас после дежурства. Поэтому Нуутинен стоял на своем посту в новенькой парадной форме.
Пьяный Ионни еще издали увидел его. Правда, он не полностью осознал то, что видит, однако, по старой привычке, разобрался все же в знакомых очертаниях Нуутинена.
— Эй, Нуутинен! — заорал он. — Нуутинен!
Нуутинен стал сердиться. С досадой он подумал: «Вот сегодня, когда я в новом мундире, мне как раз не хватает тащить на себе эту перепачканную тушу».
Однако странный наряд Ионни удивил полицейского. Он даже заподозрил со стороны Ионни какую-то неясную насмешку над полицией. И по этим двум причинам Нуутинен решил не обращать внимания на пьяного.
Но Ионни настойчиво шел прямо на него. Вот он уже совсем приблизился и завел было какой-то разговор. Но Нуутинен уклонился от этой конфузной беседы. Он попросту повернулся к Ионни спиной, как будто того и не было рядом с ним.
Покачиваясь из стороны в сторону, Ионни капризным тоном сказал:
— Эй, Нуутинен, ну что же ты сегодня не обращаешь на меня внимания?
— Пошел ты к черту! — сердито, но с чувством собственного достоинства рявкнул полицейский.
Густой туман застилал глаза Ионни, тем не менее он упрямо продолжал бормотать:
— Эй, не гордись, Нуутинен… Не гордись передо мной…
Но тут туман совсем сгустился, померк свет в глазах, и Ионни так сильно потянуло ко сну, что он опустился на мостовую и в одно мгновенье заснул рядом со своим цилиндром.