Восьмая горизонталь
Шрифт:
чуждая,- добавляет он.
Только прошли поворот, явственно слышим шум водопада. Почти спустились.
Идём вдоль подземной реки, гул низвергающейся воды наполняет всю пещеру, водяная
пыль заполняет пространство. Водопад огромный, огонь факела не способен его
полностью осветить, лишь огненные отблески мелькают на пенных потоках воды. Озерцо
под водопадом бурлит под струями воды, по бокам идут большие пузыри и лопаются у
кромок.
В
умываюсь, пью ледяную воду и, силы вновь приходят ко мне.
Князь Аскольд слегка смачивает бородёнку, брызгает водой в лицо, даже пить не
стал.
– Нам действительно необходимо поторопиться,- необычно мягко, но настойчиво говорит
он.
Выходим из пещеры Титанов на простор. Небо над головами мерцает
бесчисленными звёздами, вокруг высятся мегалитические сооружения. Ночью они
особенно поражают воображение. Когда-то здесь обитал медведь и поэтому здесь тихо.
Животные, по привычке, не забредают в эти окрестности, лишь с шумом срывается
ночная птица, да предсмертно пискнул мелкий зверёк.
Аскольд гасит факел, оставляет его между щелей каменных блоков. Показавшаяся
Луна и яркие звёзды, хорошо освещают путь.
– Он здесь шёл,- указывает князь дорогу,- почти бежит. Торопится, похоже, стал трусить.
– Вероятно, не раз уже корил себя за этот поступок.
– Очень может быть. Но упрямый, чёрт! Смотри, как прёт, как танк!- для Аскольда следы, словно картинки наяву.- О, полез через блоки! Зачем? Рядом дорога.
– Он её не видел, да и я тоже,- несколько смущаюсь я.
– Вам бы только по проспекту с указателями ходить, и у прохожих постоянно наводки
спрашивать,- усмехается друг.
– Не все ж, следопыты.
– Ошибаешься, я не следопыт, но с настоящими следопытами мне посчастливилось
работать. Веришь, не раз меня тыкали носом и ржали как лошади,- Аскольд, по своему
обыкновению, бесшумно смеётся.
Идём по следам обезумевшего со страха, парня, следы беспорядочно петляют из
стороны в сторону, никак, совсем голову потерял, совсем плохо, не знает, в какой стороне
море, днём это так очевидно, но ночью - все направления одинаковые.
Выходим из древнего города, перед нами степь. Князь Аскольд останавливается,
натягивает тетиву на лук, я спешу сделать то же самое. Вглядываемся в молчаливые
заросли, шрам на плече загорается болью - сигнал мне, не суйтесь туда!
– Заблудился наш певец, в сторону леса пошёл. Обязательно зацепит тропу насекомого.
Он почти покойник,- вроде бы как бесстрастно
– Куда мы денемся,- вздыхаю я.
– Ты только не газуй, старайся идти тихо. В след в след за мной. Сейчас время хищников.
Не удивлюсь, что за нами уже наблюдают. Люди степных львов видели, клыки как
саблезубых тигров, может, чуть меньше, а нрав - наглый. За народом шли, как за стадом
буйволов, ждали, когда кто отстанет.
– Насекомое страшнее,- вспоминаю нечто вздыбленное в той пещере.
– Не скажи, оно охотится почти, не сходя со своей трассы, а милые кошки, они, повсюду,-
Аскольд делает жест, и мне почудилось, за зарослями загорается злой огонь глаз,- но
впереди их нет,- неожиданно добавляет друг.
– Почему так решил?- шёпотом спрашиваю я.
– Не слышу, чтоб они жрали нашего Шаляпина,- цинично говорит он.
Князь Аскольд первым скользнул в густую траву, она даже не зашелестела. Точно
змей! Едва я делаю шаг, раздаётся хруст, второй - со звоном ломаются сухие стебельки.
– Ты не наступай, а как бы раздвигай траву. Ногу ставь на ребро и, скользяще, чуть вперёд
и, на носок,- советует друг, окидывая ласковым взглядом.- Ты должен идти тише степных
хищников, не то, они нас сразу вычислят.
– Угу,- соглашаюсь я и, топаю за ним как слон на водопой. Легко сказать, на ребро, так и
упасть можно.
– Молодец, стараешься,- с иронией говорит Аскольд.
Как страшно идти в зарослях! Они угрюмо расступаются перед нами и тут же
смыкаются за спиной, словно закрывают путь отступления. Что в этой путанице можно
понять? Но Аскольд ведёт уверенно.
Постепенно я научился идти бесшумно и даже стал замечать следы Миши
Шаляпина. Он вламывался в траву, не думая о последствиях: где-то она выдрана с корнем, кое-где раздвинута палкой.
– Удивительного везения человек,- замечает Аскольд,- его до сих пор не съели. Стоп!-
поднимает руку. Останавливаемся, задерживаем дыхание, вслушиваемся. За гранью
сознания слышу неясный шум.
– Миша?
– Нет, это со стороны леса. Пошли быстрее, Шаляпин задел сигнальную линию, а
насекомое почуяло жертву.
Почти бежим и едва не влетаем на тропу монстра. Липкие зеленоватые полосы,
слабо светятся призрачным огнём, как фосфор на военных приборах, в отдалении видим
сгорбленную фигуру человека. Парень влип в одну из полос, но не дёргается, застыл, почти не дышит и спасает ему жизнь. Монстр ждёт трепыхания, подтверждения, что