Восьмая могила во тьме
Шрифт:
– Увидела твой свет, Чарли. Правда, лишь на мгновение.
– Я не знала о свете, - тихо вмешалась Джемма, - пока Дениз не рассказала.
– Добро пожаловать в клуб, - отозвалась я. – Я его тоже не вижу.
Несколько секунд Дениз пялилась на меня широко распахнутыми глазами, а потом продолжила:
– Тогда я решила, что мне все привиделось. А примерно через год мы опять ужинали с папой. Я рассказала ему о том, что видела. Он пытался объяснить мне, какая ты особенная. А я рассмеялась и повторила его же мантру: «Иногда синее полотенце – это всего
– Честно говоря, не чую я тут извинений.
Джемма наградила меня сердитым взглядом. Жаль, что она не знала, как туго сейчас моему мочевому пузырю. Ей-богу, я держалась из последних сил. Но сейчас уходить не хотелось. Вот когда Дениз с Джеммой соберутся по домам, у меня будет отличный повод поскорее попрощаться.
– Потихоньку я начала понимать, что папа был прав. Ты особенная. Другая. Тогда я не знала, что ты помогаешь отцу раскрывать преступления. Лиланд долго от меня это скрывал.
– Ума не приложу, с чего бы вдруг.
– Я все поняла только после того инцидента в парке с матерью пропавшей девочки. А когда обо всем узнала, пришла в ярость.
– Потому что он уделял мне внимание?
– Потому что я не хотела верить в то, что видела собственными глазами. Несмотря на случившееся, я убедила себя, что ангел – всего лишь плод моего воображения. Что мама не ушла в лучший мир. Что нет никаких сверхъестественных созданий вроде ангелов и демонов. А с того момента, как я узнала о тебе, стало рушиться все, за что я держалась изо всех сил. В мире слишком много боли и страданий. Мне не хотелось верить, будто за эти ужасы в ответе какое-то всеведущее, всемогущее существо. Я стала атеисткой. Люди либо плохие, либо хорошие. И никакой дьявол не подначивает нас становиться злыми.
– Ну, насчет людей вынуждена согласиться.
– А насчет дьявола? – поинтересовалась Джемма.
Специально для Дениз я медленно растянула губы в улыбке:
– Я замужем за его сыном.
– Чарли, это не смешно.
Я серьезно посмотрела на сестру:
– А я и не шучу, Джем.
Она подалась вперед и зачем-то еле-еле слышно прошептала:
– То есть… Серьезно?.. В смысле…
– Да. Он сын Люцифера.
Я надеялась, что от этих новостей Дениз помчится вон так, что пятки засверкают. Но вместо этого она опять заговорила. Кому же я так насоли…
– После того разговора у тебя дома, когда ты передала мне слова папы о синих полотенцах, последние отчаянные крохи моего атеизма просочились сквозь пальцы. Я не знала, что делать. Как с этим жить. А потом время как будто помчалось вскачь. У нас с вашим отцом возникли проблемы и…
– После смерти папы, - перебила Джемма, - мама начала ходить в церковь.
– Он ведь теперь действительно в лучшем мире? – прорыдала в платок Дениз.
– Вообще-то, в последний раз я видела его в ванной.
Обе уставились на меня с открытыми ртами и часто-часто заморгали.
– А что такого? Я была одета.
– Он здесь? – спросила Дениз.
– Нет. По крайней мере сейчас его точно нет. – На всякий случай я смотрелась по сторонам. – Честно говоря, я не знаю, что с ним творится. Но мне очень-очень надо сбегать по маленькому. Может, закруглимся уже?
– Нет. – Вся поза Дениз так и кричала о том, что она не отступит. – Я хочу попросить у тебя прощения.
– Прощения? У меня? – насмешливо фыркнула я.
– Чарли, - осторожно начала Джемма, - ты обещала выслушать маму.
– Обещала и слушаю. Но никаких других обещаний я не давала.
– Все в порядке. – Дениз погладила Джемму по руке. – Чарли меня выслушала. Просить о большем я не имею права. Но мне бы хотелось, чтобы ты знала: я очень сожалею обо всех страданиях, которые тебе причинила.
– По-моему, ты кое-что упускаешь, - заметила я.
– Может быть.
– Все это время ты знала, кто я такая. Уж точно знала, что у меня какой-то дар, что я, допустим, особенная или типа того. Но ты рьяно это отрицала и делала все, чтобы я именно из-за этого чувствовала себя распоследним куском дерьма. А теперь ты говоришь, что все знаешь, и мне, видимо, должно полегчать? Поверь мне на слово: после таких признаний ты дрянь покруче, чем мне всегда казалось.
Опустив голову, Джемма тихо проговорила:
– Иногда нам необходимо прощать. Не ради других. Ради себя.
– Ты права, Чарли. Я отбивалась от правды, воевала с тобой. Боролась со своим отцом, с вашим и даже с самим Создателем. Мне некого винить, кроме себя самой. – Дениз встала, засунула платок в сумку и пошла к двери. А потом, не оглядываясь, сказала: - Если когда-нибудь ты найдешь для меня место в своем сердце, знай: мне бы очень хотелось быть частью твоей жизни. И частью жизни Пип. Я сделаю все, что ты захочешь. Буду помогать с ребенком, ходить в магазины, менять подгузники. – Ее голос на миг оборвался. – Прошу тебя, хотя бы подумай об этом.
Дениз вышла, зато у Джеммы нашлось что сказать напоследок.
– Несколько месяцев ушло на то, чтобы она прожила хотя бы день, не рыдая по папе. Она прошла долгий путь, Чарли. Кроме нас, у нее никого не осталось. Пожалуйста, хотя бы подумай над ее предложением.
– Подумаю. Но сначала пописаю.
Глава 8
Внимание! Буйная барышня!
Регулярно делает поспешные выводы.
Надпись на футболке
Когда мне наконец повезло справить нужду, меня уже ждала Повитуха-Кэтрин в перчатках и полной боевой готовности. Кто бы знал, как ей нравится засовывать пальцы в Вирджинию!
– Здравствуйте, Кэтрин, - поздоровалась я. – Время для очередной пытки?
Рейес был рядом и выглядел так, словно ему стыдно. Вот и хорошо. Драки с адскими псами не то, чем можно гордиться. Я бы выгнала его из комнаты, но недостаточно сильно для этого сердилась. Еще бы! Теперь у меня был козырь, которым я обязательно воспользуюсь, когда буду рассказывать о Лоэрах.