Восьмирье. Мечты и пичальки. Книга 3
Шрифт:
Вика не стала уточнять, о чём он; она и так поняла, что Маркус говорит о возвращении в её родной мир.
– Не знаю, – вздохнула она.
– Ты что-то сделала неправильно?
– Я сделала всё точь-в-точь как говорила тётя Генриетта!
– Выходит, она соврала?
Вика только развела руками. Она не знала, что сказать. Ей казалось, тётя говорила правду. Во всяком случае, когда та рассказывала, как вернуться обратно в родной мир, от неё не пахло ложью… И хотя Вика ещё точно не знала, как в этом мире пахнет ложь, она не сомневалась, что почуяла бы необычный запах. А
Некоторое время они с Маркусом шли молча, а потом темноход опять заговорил:
– Где ты его спрятала?
И снова Вика прекрасно поняла, о чём он.
– Его забрала мечта. Прямо перед тем, как вы пришли.
– А она где?
– Со мной. – Вика кивнула на рюкзак за спиной.
Маркус хмыкнул и покачал головой. Вика не поняла, что он этим хотел сказать, но не стала уточнять; она только что вспомнила слова майстера Йенса, которые её серьёзно обеспокоили.
– Тебя накажут? – спросила она. – За то, что ты взял меня с собой в Тумарье?
– Скорее всего, – ответил Маркус с невозмутимостью, удивительной для человека, которому грозит кара.
– Но это нечестно! – воскликнула Вика. – Ты не виноват, я сама за тобой увязалась! Оба раза! Я могу прийти в этот ваш Совет и всё рассказать, если надо!
Маркус усмехнулся и ничего не ответил, но Вике показалось, что ему было приятно это слышать.
– Мы пришли, – через несколько минут сказал темноход.
Вика увидела перед собой большой двухэтажный дом с остроконечными башенками, похожий на маленький замок… Жутковатый замок, в котором живут привидения. Дом стоял на голом пустыре, на отшибе; в полутьме, при слабом свете луны, виднелись два корявых силуэта засохших деревьев, похожих на костлявые руки, тянущиеся к небу из земли. Владения темноходов были обнесены чугунной оградой. А позади чернело притихшее море, и блики луны почему-то совсем не отражались от воды.
«Ну прямо иллюстрация из книги страшных сказок», – подумала Вика и невольно поёжилась. Страшные сказки существовали только на страницах книг – ну и, может, ещё в воображении, – а картина перед глазами была более чем реальной. Какие мрачные события поджидают её в этом доме-замке?
Над воротами висела табличка, но, как Вика ни старалась, надпись разобрать не могла.
– «Нора в Тумарье», – подсказал Маркус.
«Да уж, звучное название для резиденции Совета темноходов!» – подумала она.
Вика приготовилась к тому, что внутри «Норы» будет мрачно и сыро, в углах – паутина, а на стенах – плесень, но, вопреки её ожиданиям, там оказалось довольно уютно. Вика не понимала, откуда возникло это ощущение покоя, ведь в «Норе» царила полутьма и она почти ничего не видела. Может, всё дело в слабом запахе сладкой выпечки? А места, где пекут сдобные булочки, не могут быть совсем уж жуткими, не так ли?
Маркус привёл Вику на второй этаж, прошёл до самого конца по длинному коридору и открыл одну из многочисленных дверей. За ней оказалась небольшая комнатка, которую почти целиком занимала внушительная низкая кровать с роскошным меховым одеялом.
– Отдыхай, – коротко сказал Маркус.
– А ты куда? – спросила Вика;
Вика сняла рюкзак и выпустила Ванильку. Та мягко запрыгнула хозяйке на колени и открыла клюв. В нём слегка посверкивал голубой кулон. Вика взяла его, надела на шею, скинула кроссовки и растянулась на кровати. Какой же это был длинный день! Как сильно она устала!
Ванилька устроилась рядом. Вика обняла пушистую мечту, уткнулась носом в светящуюся шёрстку – и мгновенно заснула.
Глава 3
Проснувшись на другой день, Вика не сразу поняла, где она. Сложенные из камня стены наводили на мысль о средневековом замке, а меховое одеяло на кровати только усиливало это впечатление.
И тут нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Вика закрыла лицо руками. Что же ей делать? До вчерашнего вечера она жила ожиданием «лишних» дней месяца, чтобы вернуться домой. И вот эти дни настали, но способ тёти Генриетты не сработал. И что теперь? У кого спрашивать, как найти дорогу обратно в свой мир? Даже поплакаться – и то некому: и Лукас, и майстер Нилс остались на других Осколках!
Чувствуя, как к глазам неумолимо подкатывают слёзы, Вика обняла подушку и приготовилась вдоволь порыдать. Проблемы от этого, конечно, не решатся, но станет немного легче, ведь в том, чтобы как следует пожалеть себя, есть какая-то особая горькая сладость.
Незатейливый план нарушила мечта: подсунула любопытную мордочку вплотную к лицу и лизнула в нос. Вика невольно хихикнула, и плакать стало как-то неловко; нельзя же вот так взять и разрыдаться, когда у тебя на лице улыбка!
– Ладно, ладно, не буду плакать, – пообещала девочка Ванильке, погладила её по пушистой головке, и мечта довольно зажмурилась. – Пойдём посмотрим, куда нас занесло.
Выйдя из комнаты, Вика медленно пошла по длинному коридору, в котором, несмотря на каменные стены, почему-то пахло тёплым деревом, изумрудным мхом и – Вика наморщила лоб – слышалось журчание ручья?
Любопытство подталкивало Вику заглянуть в каждую из приоткрытых дверей. За ними неизменно оказывались спальни, очень похожие на ту, где провела ночь она. Комнаты пустовали, но смятые постели давали понять, что кто-то там всё-таки ночевал.
Коридор привёл к широкой лестнице, и Вика спустилась вниз.
Вчера ночью, в темноте, она совершенно не рассмотрела внутреннее убранство резиденции темноходов, только почувствовала, что тут довольно уютно. При свете дня это ощущение лишь усилилось: красивые светильники, картины в золочёных рамах, резные перила на лестнице и тёплые янтарные тона. Похоже, обитавшие здесь темноходы знали толк в комфорте! А может, так было сделано потому, что после переходов через Тумарье особенно важно вернуться именно в такой уютный дом, где бы развеялись остатки прилепившихся в пути чужих горестей и обид.