Восьмое правило волшебника, или Голая империя
Шрифт:
Во время атаки Джеганя, искусно одураченного Зеддом, Дворцу Исповедниц был нанесен незначительный ущерб. Разрушения были не очень велики. Но старый волшебник решил, что повторение его трюка нанесет больший ущерб Дворцу, и, кроме того, они с Эди могут попасться в ловушку императора. Дворец можно будет починить. Зедд поклялся себе, что Дворец будет восстановлен во всей своей красе и великолепии.
Огорченный нахлынувшими мыслями, старик сжал кулак. Как близко он был тогда к тому, чтобы сокрушить Джеганя! В конце концов, он нанес армии императора сильнейший удар.
Да, Зедд сломил бы Джеганя, если бы не та загадочная молодая женщина. Он потряс головой, вспоминая девушку, неподвластную
Поразительное зрелище! Эди была потрясена еще больше, чем он. Его подруга слепа, но с помощью дара видит лучше Зедда. Она не смогла увидеть девушку, встретившись с нею в коридорах Дворца, но в каком-то смысле, ее там и не было. Зедду, если бы он не был волшебником, она показалась бы просто красивой молодой женщиной, похожей на Даркена Рала. Ясно, что она сводная сестра Ричарда, фамильные черты ни с чем не спутаешь; поразительное сходство выдают отдельные черты лица, особенно глаза. Если бы только Зедд мог остановить девушку, убрать ее с дороги, убедить в том, что она совершает ужасную ошибку, оставаясь с Орденом, или если бы он мог убить ее, Джегань не избежал бы правосудия.
Зедд не тешил себя иллюзиями о том, что, расправившись с Джеганем, они покончат и с Имперским Орденом. Джегань всего лишь негодяй, который ведет других негодяев, слепо верящих в Орден. Ими движет слепая вера в то, что смерть — избавление от страданий этой жизни, слепая вера в то, что жизнь сама по себе не имеет никакой ценности, и участь живых — обагрять собственной кровью чужие алтари.
Слепая вера ведет тех, кто неспособен подарить человечеству новые идеи и потому бесконечно зол на себя и бежит, как белка в колесе, в бесконечном поиске обманчивого добрa, вечно оборачивающегося злом и требующего все новых жертв на алтарь своего могущества. И чем более абсурдны идеи, чем более слепа вера в Орден, тем больше надо жертв, чтобы продолжал существовать Орден, построивший храм своего бытия на останках тех жизней, которые он жестоко разрушил.
Вера, основанная на абсурде, должна подкрепляться силой и страхом. И еще — непременно — такими уродами, как Джегань.
Но ошибочно предполагать, что господство Ордена закончится вместе со смертью Джеганя. Идеи, которые несет Орден, гибельны и живучи; умрет этот император — жрецы Ордена быстро отыщут нового тирана.
Единственный путь положить конец власти и террору Имперского Ордена — это обнажить скрытое зло его учения, и тогда освободиться от страданий и навсегда сбросить ярмо Ордена. Но пока надо бороться против армий Ордена всеми силами, надеясь в конце концов навсегда остановить их.
Так размышлял старый волшебник, внимательно прислушиваясь и приглядываясь к тому, что он встретил на улицах.
Зедд осторожно выглянул из-за угла, навострив все свои чувства, втягивая носом воздух и ища след того, кто мог остаться незамеченным. Город обезлюдел, но временами отбившиеся от армии солдаты Ордена скитались по его улицам, направляясь к горам.
После смертей, вызванных паутиной света, в лагере Ордена распространилась паника. Немало солдат бежало и укрылось в холмах. После перегруппировки многие дезертировали вместо того, чтобы вернуться в свои части. Десятки тысяч таких беглецов вернули в строй и обезглавили, а трупы оставили гнить в качестве предупреждения тем, кто посмеет отвергнуть дело великой славы Имперского Ордена или, как это обычно преподносил Орден, «дело великого добра». На многих беглецов такие меры произвели должное впечатление, и, до смерти напуганные, они в беспорядке возвращались в лагерь.
Но оставались и те, кто не был пойман и не собирался возвращаться. Когда армия Джеганя покинула лагерь, такие беглецы приходили в город, иногда поодиночке, иногда небольшими группами, умирая от голода и жажды, в поисках еды или с банальной целью пограбить. Зедд потерял счет числу мародеров, пораженных его рукой.
Он был абсолютно уверен в том, что все дезертиры мертвы. Орден состоял преимущественно из жителей больших городов. Они не были привычны к жизни в диких условиях. Все, что они умели — это убивать, насиловать, вселять страх и грабить. Целый корпус маркитантов снабжал солдат питанием и распределял прочие необходимые для их существования и боеспособности ресурсы. Вояки оставались грубыми людьми, но требовали заботы и зависели от нее. Они не протянули бы долго, оставшись одни, затерявшись среди неведомых им троп в лесах и горах, окружающих Эйдиндрил.
Но Зедд уже довольно давно никого из них не видел. Старик не без причин полагал, что все беглецы погибли от голода, были убиты или направлялись обратно на юг в Древний мир.
Однако оставалась вероятность того, что Джегань послал в Эйдиндрил убийц, которыми могли оказаться Сестры Света или, что хуже, Сестры Тьмы. Поэтому Зедд избегал покидать Башню, а если приходилось это делать, то проявлял максимум осторожности.
К тому же он ненавидел ходить по пустынному городу. Долгие годы жизни Дворец был его домом. Он помнил дни, когда Башня была центром энергии — не только тем необитаемым хранилищем, каким она была в последнее время, но центром жизни, сердцем города, населенным самыми разными людьми. Он поймал себя на том, что улыбается, вспоминая прошлое.
Улыбка быстро растворилась. Сейчас город представлял собой безрадостное зрелище. Где жители, заполнявшие его улицы? Где люди, приветствовавшие друг друга с соседнего балкона? Где те, кто съезжались на рынок продавать и покупать товары? Совсем недавно мужчины останавливались поболтать в дверях, пока торговцы раскладывали изделия вдоль узкой улочки, а дети играли в салки в толчее. Идя по вымершей улице, Зедд тяжело вздохнул.
Теперь жители были далеко от дома, но их жизни были спасены. Хотя у Зедда и было немало существенных разногласий с Сестрами Света, он знал, что их Прелат, Верна, и остальные Сестры позаботятся о покинувших свои дома горожанах.
Главная проблема была в том, что Джеганю в городе больше нечего было захватывать, кроме Башни. Потеряв значительные силы, он повел армию на восток навстречу остаткам сил армии Срединных земель. Точнее, армия Д'Хары ждала врага в горах на востоке, и Зедду было известно, что она многочисленна, но он не пытался обмануть себя. Старый волшебник понимал, что у них нет и единого шанса разбить бесчисленные орды Имперского Ордена.
Джегань покинул город и направился к Д'Харе. Имперский Орден не выиграл бы войны, продолжая осаждать пустой город. Сноходцу было необходимо сокрушить любое сопротивление раз и навсегда, чтобы не осталось ни единого человека, который мог бы процветать, жить в мире и счастье, иначе как подчиняясь учению Ордена.
Пройдя через все Срединные земли, Джегань разделил Новый мир. По всей дороге он оставлял войска в городах и деревнях. Сейчас Орден обратил жажду крови на восток, к оставшейся в одиночестве перед лицом врага Д'Харе. Разделив надвое Новый мир, Джегань мог намного более успешно разбить любое сопротивление.
Зедд знал, что Новый мир отступает не из-за недостатка попыток сопротивления. Они с Кэлен, как и многие другие, изматывали себя, месяц за месяцем пытаясь найти способ остановить Джеганя.