Восьмой день

Мамыко Галина

– Верно! Именно так! Пациента нужно срочно в лечебницу! Изолировать! Не выпускать! Режим строгого контроля!

Мама и папа переглянулись.

Мама сказала шёпотом папе:

– Кажется, мы зря сюда прилетели.

– Да. Нужно отсюда поскорее уходить.

– А вдруг нас не выпустят?

– Надо пойти на хитрость.

Врачи поднялись. Аркадий Гаврилович сказал:

– Родители могут идти. Ребёнок должен остаться. Мы для него вызовем бригаду медицинской полиции для сопровождения в медицинскую тюрьму.

– Мы

согласны, – сказал папа. – Но мальчику нужно собрать вещи. Через пять минут он вернётся в эту комнату.

Как только Костя с родителями вышли из больничного здания, папа тихо сказал:

– Не оглядываемся, идём спокойно. Главное, сесть в машину. Остальное – дело техники.

– Игорь, а если…

– Никаких «если», – не дал маме договорить папа. – Всё будет так, как надо. Главное, выдержка, хладнокровие, спокойствие.

Они шли через широкий больничный двор. Вокруг было тихо. На скамейках сидели люди в очках-компьютерах. Некоторые из них смеялись, увлечённые просмотром комедийных фильмов, некоторые ахали и вскрикивали от увиденного в фильмах ужасов.

Костя с родителями прошли мимо сторожевой будки. Оттуда доносился хохот. Через открытую дверь Костя увидел охранника. Он удобно лежал на диване, подложив под ноги и под голову большие подушки, и смотрел кино в очках-компьютерах.

«Макси» ждал их.

Костя увидел, что его и родителей настигает рой чёрных ос. Ближе, ближе… Козло-хрюки! Они стали носиться, как воронки смерча, вокруг беглецов.

– Вы почему родителей не настроили нужным образом? – злобно орал на подчинённых Царь зла.

– Не получается пробиться сквозь броню родительской любви, – оправдывались тролли.

– Уничтожить броню! – приказал Царь зла.

– Не можем! – отвечали тролли.

– Срочно тащите сюда врачей, санитаров! Задержать, схватить! – орал вне себя Царь зла.

Когда врачи и санитары по внушению козло-хрюков выбежали на взлётную площадку, улыбающийся Костя помахал им с высоты птичьего полёта.

«Макси» благополучно набирал высоту, а родители вновь смотрели кино в очках-компьютерах.

– Больше к врачам никогда не пойдём, правильно, Игорь? – сказала дома мама, когда семья собралась за обеденным столом.

Папа взглянул на маму, скушал бутерброд с ветчиной и ответил:

– А борщ сегодня будет?

– Борщ подогревается. Но ты мне не ответил: я права, Игорь? Никаких врачей, да?

– Пока определённого ответа дать не могу, Наташа.

– Почему? – мама встревожилась и на мгновение перестала разливать борщ по тарелкам.

– Потому что всё будет зависеть от поведения нашего сына. Правильно, Костя?

Костя кивнул и стал кушать борщ со сметаной.

– Вот видишь, – сказала мама. – Всё будет хорошо.

– Поживём – увидим, – ответил папа.

– Но ты ведь не хочешь, чтобы нашего сына упекли в медицинскую тюрьму, Игорь? – сказала мама и подлила Косте добавку в тарелку.

– Не хочу, Наташа, – мягко сказал папа. – Но…

– Что «но»? – мама положила папе в тарелку с борщом ещё одну ложку сметаны и посыпала зеленью.

– Ты слышала, какой опасный диагноз поставили Косте врачи? А что, если эта болезнь начнёт прогрессировать? Что мы будем делать? Не лучше ли пресечь на ранней стадии, чем тянуть до необратимого процесса? – сказал папа.

Костя перестал есть. Он приглядывался к папе. Что-то настораживало в его изменившемся голосе. Это был не такой папа, как раньше. «Боже, помоги, Боже, помилуй», – сказал про себя Костя. Через секунду он увидел. Вот оно что! За ухом папы злобный тролль бубнил подсказки. Ещё через секунду Косте было дано знание: тролль-прилипала, особо опасный. Его прислал Царь Зла. Чтобы пробить броню родительской любви.

Костя про себя начал молиться словами псалма: «Господи, Боже мой! на Тебя я уповаю; спаси меня от всех гонителей моих и избавь меня».

Тролль насторожился. Теперь он не сводил злых глаз-булавок с Кости и бубнить в ухо папе перестал. Взгляд тролля стал острым, длинным, теперь это было стальное копьё, оно выползало из глаз-булавок, росло, приближалось. Всё ближе, ближе. Ещё чуть-чуть, и проткнёт сердце Кости.

Костя не переставал молиться: «Восстань, Господи, во гневе Твоем; подвигнись против неистовства врагов моих… Да прекратится злоба нечестивых, а праведника подкрепи, ибо Ты испытуешь сердца и утробы, праведный Боже! Щит мой в Боге, спасающем правых сердцем».

Сияющий золотом щит запылал огненным светом посреди комнаты и закрыл родителей и Костю от злобного тролля.

Тролль скатился на пол, забился в угол. Он трясся от страха.

– Игорь, я обеспокоена твоими словами, – сказала мама папе. – Нельзя так рассуждать. Иначе Костю упекут в медицинскую тюрьму. А уж там он точно никогда не выздоровеет. Дома – внимание, любовь, уют. А что там? От одной тюремной атмосферы заболеть можно.

– Ты права, Наташа. Я был не прав. Теперь я это вижу. Я просто наговорил чепухи. Видно, переутомился, – сказал папа, освобождённый от мысленного гнёта тролля-прилипалы.

Папа обнял Костю и поцеловал.

– А не пойти ли нам всей семьёй в кино, а?

– Можно, – согласился Костя.

– Вот здорово! – обрадовались родители. – Решено: завтра у нас поход в кино.

Родители радовались тому обстоятельству, что их сын, обычно равнодушный к кино, согласился посмотреть фильм. Это они восприняли как шаг к выздоровлению.

Костя тоже был рад. Он не помнил, когда они в последний раз ходили по-семейному куда-то просто отдохнуть. И какая разница, кино это, цирк или вылазка на природу. Главное, у папы с мамой нашлось время!