Восьмой день
Шрифт:
– Верно! Именно так! Пациента нужно срочно в лечебницу! Изолировать! Не выпускать! Режим строгого контроля!
Мама и папа переглянулись.
Мама сказала шёпотом папе:
– Кажется, мы зря сюда прилетели.
– Да. Нужно отсюда поскорее уходить.
– А вдруг нас не выпустят?
– Надо пойти на хитрость.
Врачи поднялись. Аркадий Гаврилович сказал:
– Родители могут идти. Ребёнок должен остаться. Мы для него вызовем бригаду медицинской полиции для сопровождения в медицинскую тюрьму.
– Мы
Как только Костя с родителями вышли из больничного здания, папа тихо сказал:
– Не оглядываемся, идём спокойно. Главное, сесть в машину. Остальное – дело техники.
– Игорь, а если…
– Никаких «если», – не дал маме договорить папа. – Всё будет так, как надо. Главное, выдержка, хладнокровие, спокойствие.
Они шли через широкий больничный двор. Вокруг было тихо. На скамейках сидели люди в очках-компьютерах. Некоторые из них смеялись, увлечённые просмотром комедийных фильмов, некоторые ахали и вскрикивали от увиденного в фильмах ужасов.
Костя с родителями прошли мимо сторожевой будки. Оттуда доносился хохот. Через открытую дверь Костя увидел охранника. Он удобно лежал на диване, подложив под ноги и под голову большие подушки, и смотрел кино в очках-компьютерах.
«Макси» ждал их.
Костя увидел, что его и родителей настигает рой чёрных ос. Ближе, ближе… Козло-хрюки! Они стали носиться, как воронки смерча, вокруг беглецов.
– Вы почему родителей не настроили нужным образом? – злобно орал на подчинённых Царь зла.
– Не получается пробиться сквозь броню родительской любви, – оправдывались тролли.
– Уничтожить броню! – приказал Царь зла.
– Не можем! – отвечали тролли.
– Срочно тащите сюда врачей, санитаров! Задержать, схватить! – орал вне себя Царь зла.
Когда врачи и санитары по внушению козло-хрюков выбежали на взлётную площадку, улыбающийся Костя помахал им с высоты птичьего полёта.
«Макси» благополучно набирал высоту, а родители вновь смотрели кино в очках-компьютерах.
– Больше к врачам никогда не пойдём, правильно, Игорь? – сказала дома мама, когда семья собралась за обеденным столом.
Папа взглянул на маму, скушал бутерброд с ветчиной и ответил:
– А борщ сегодня будет?
– Борщ подогревается. Но ты мне не ответил: я права, Игорь? Никаких врачей, да?
– Пока определённого ответа дать не могу, Наташа.
– Почему? – мама встревожилась и на мгновение перестала разливать борщ по тарелкам.
– Потому что всё будет зависеть от поведения нашего сына. Правильно, Костя?
Костя кивнул и стал кушать борщ со сметаной.
– Вот видишь, – сказала мама. – Всё будет хорошо.
– Поживём – увидим, – ответил папа.
– Но ты ведь не хочешь, чтобы нашего сына упекли в медицинскую тюрьму, Игорь? – сказала мама и подлила
– Не хочу, Наташа, – мягко сказал папа. – Но…
– Что «но»? – мама положила папе в тарелку с борщом ещё одну ложку сметаны и посыпала зеленью.
– Ты слышала, какой опасный диагноз поставили Косте врачи? А что, если эта болезнь начнёт прогрессировать? Что мы будем делать? Не лучше ли пресечь на ранней стадии, чем тянуть до необратимого процесса? – сказал папа.
Костя перестал есть. Он приглядывался к папе. Что-то настораживало в его изменившемся голосе. Это был не такой папа, как раньше. «Боже, помоги, Боже, помилуй», – сказал про себя Костя. Через секунду он увидел. Вот оно что! За ухом папы злобный тролль бубнил подсказки. Ещё через секунду Косте было дано знание: тролль-прилипала, особо опасный. Его прислал Царь Зла. Чтобы пробить броню родительской любви.
Костя про себя начал молиться словами псалма: «Господи, Боже мой! на Тебя я уповаю; спаси меня от всех гонителей моих и избавь меня».
Тролль насторожился. Теперь он не сводил злых глаз-булавок с Кости и бубнить в ухо папе перестал. Взгляд тролля стал острым, длинным, теперь это было стальное копьё, оно выползало из глаз-булавок, росло, приближалось. Всё ближе, ближе. Ещё чуть-чуть, и проткнёт сердце Кости.
Костя не переставал молиться: «Восстань, Господи, во гневе Твоем; подвигнись против неистовства врагов моих… Да прекратится злоба нечестивых, а праведника подкрепи, ибо Ты испытуешь сердца и утробы, праведный Боже! Щит мой в Боге, спасающем правых сердцем».
Сияющий золотом щит запылал огненным светом посреди комнаты и закрыл родителей и Костю от злобного тролля.
Тролль скатился на пол, забился в угол. Он трясся от страха.
– Игорь, я обеспокоена твоими словами, – сказала мама папе. – Нельзя так рассуждать. Иначе Костю упекут в медицинскую тюрьму. А уж там он точно никогда не выздоровеет. Дома – внимание, любовь, уют. А что там? От одной тюремной атмосферы заболеть можно.
– Ты права, Наташа. Я был не прав. Теперь я это вижу. Я просто наговорил чепухи. Видно, переутомился, – сказал папа, освобождённый от мысленного гнёта тролля-прилипалы.
Папа обнял Костю и поцеловал.
– А не пойти ли нам всей семьёй в кино, а?
– Можно, – согласился Костя.
– Вот здорово! – обрадовались родители. – Решено: завтра у нас поход в кино.
Родители радовались тому обстоятельству, что их сын, обычно равнодушный к кино, согласился посмотреть фильм. Это они восприняли как шаг к выздоровлению.
Костя тоже был рад. Он не помнил, когда они в последний раз ходили по-семейному куда-то просто отдохнуть. И какая разница, кино это, цирк или вылазка на природу. Главное, у папы с мамой нашлось время!