Воспитание поколений

Ивич Александр

И намёк на игру с прилагательными есть в стихах Чуковского:

Вдруг откуда-то летит

Маленький Комарик,

И в руке его горит

Маленький фонарик.

(«Муха-Цокотуха»)

Слово «маленький» здесь обыграно, именно оно организует строфу. Подход к такой игре есть и в приведенных строках «Мойдодыра» — «мыло душистое, и полотенце пушистое, и зубной порошок, и густой гребешок». Прилагательные здесь тоже выделены, акцентированы, так как первая их пара поставлена на самом сильном месте

строк — рифме, а во второй паре есть намёк на внутреннюю рифму. И мне жаль, что таких игр эпитетами и прилагательными в сказках Чуковского мало.

Поэт А. Введенский попробовал построить строфу на игре с прилагательными:

Так здравствуй, море Чёрное,

И чёрное, и чёрное,

Совсем-то ты не чёрное,

Не бурное, а синее,

И тёплое, и ясное,

И ласковое к нам.

Здесь как будто всё противоречит «заповедям». Стихотворение для маленьких держится па глаголе, на быстром движении, говорит Чуковский, — здесь ни одного глагола. Беспощадное изгнание эпитетов — тут одни эпитеты.

Между тем цель, ради которой нужно избегать прилагательных и нагнетать глаголы, — стремительная поступь стиха, его энергия — достигнута. Только эта энергия и стремительность организованы не глаголами, а нагнетанием — игровым нагнетанием! — прилагательных. Могут сказать, что стихи эти предназначены для детей постарше. Их лирическое содержание может быть и не воспримут младшие дошкольники, но задорная игра прилагательными и доступна ребёнку, и радует его.

Такого рода игры прилагательными в стихах для маленьких мы найдём и у других поэтов. Вспомним:

Мой

Весёлый

Звонкий

Мяч,

Ты

Куда

Помчался

Вскачь?

Жёлтый,

Красный,

Голубой,

Не угнаться

За тобой!

(«Мяч» С. Маршака)

Категоричность суждений Чуковского объяснима. «Заповеди» создавались в 20-х годах, когда детская поэзия стояла ещё на уровне, совершенно несравнимом с уровнем поэзии для взрослых. «Заповеди» конструктивны, они обозначили условия плодотворной работы над стихами для малышей, обозначили трудности, которые нужно преодолеть поэту, но они были и полемичны, направлены против недоброкачественной детской поэзии и поэтому заострены.

Основанные на тонком анализе детского фольклора и стихов детей, «заповеди» легли в основу сказок Чуковского. Действенность его произведений проверена десятилетиями и многомиллионными тиражами. Это придает особую весомость «заповедям» и как будто подтверждает их бесспорность.

Безусловно ценны все «заповеди», но не каждую надо понимать буквально, как мы видели на примере «бойкота прилагательным». Об этом нужно напомнить потому, что адресованы «заповеди» начинающим поэтам.

Чуковский подчёркивает, что многие установленные им правила мало-помалу должны нарушаться, но, мне кажется, не только в связи с возрастом читателей, как считает Чуковский, но и в зависимости от характера произведения, особенностей дарования поэта.

В самом деле, ведь многие «заповеди» обязательны именно для той формы поэтического общения с малышами, которую избрал Чуковский: для больших сюжетных сказок игрового характера. Неоспоримо, что это очень нужная

и в выполнении Чуковского превосходная форма. Но, разумеется, не единственно нужная и возможная. Не безусловно стихи для маленьких должны быть игровыми, в коротких произведениях не обязательно разнообразие ритма и эмоций, о песенности и эпитете мы уже говорили.

В стихах детей, говорит Чуковский, каждый стих — законченное синтаксическое целое, и никогда, даже у детей постарше, предложение не выходит за пределы двух строк. Вывод Чуковского — так и нужно писать для маленьких. Действительно, сочинять ритмически оформленные предложения в три-четыре строки малыши не могут, и действительно они не пользуются переносами (enjam-bement). Значит ли это, что они и воспринимают стихи, только если фраза замкнута в двустишие и в ней нет переноса? Чуковский приводит пример «двояшек» из «Сказки о царе Салтане». Но разве малыши не воспримут фразы той же сказки, выходящие за пределы двустишия?

Как услышал царь-отец,

Что донёс ему гонец,

В гневе начал он чудесить

И гонца хотел повесить;

………………………………………

Царь Салтан с женой простяся,

На добра-коня садяся,

Ей наказывал себя

Поберечь, его любя.

Тут фразы-четверостишия, и во второй есть перенос (себя — поберечь), а ведь сложна тут для малыша скорее лексика — синтаксически фраза совершенно отчётлива.

Чуковский совершенно прав, когда говорит о предпочтительности «двояшек» в стихах для малышей, но всё же это правило не обязательно. К тому же длинные фразы, как и эпитеты, могут стать содержанием поэтической игры. Вспомним «Дом, который построил Джек» Маршака с постепенным удлинением фраз, доходящих до одиннадцати строк с девятью придаточными предложениями, и в то же время синтаксически очень чётких.

Учиться на произведениях народного творчества, прислушиваться к речи и к стихам детей, не забывать, что поэзия для маленьких должна быть и для взрослых поэзией (этого требовал ещё Белинский), — «заповеди» обязательные, непререкаемые. Значение остальных очень велико. Вероятно, нет ни одного поэта, пишущего для детей, который, даже нарушая иные заповеди, ориентируясь на другие стороны народного творчества, чем Чуковский в своих сказках, не ощущал бы живой благодарности к автору «заповедей» за его важное, поучительное — и единственное! — исследование.

Необязательность некоторых «заповедей» обнаружилась в результате широкого развития нашей детской поэзии, постоянных поисков и находок поэтических форм, которые позволяют расширить круг тем и жанров стихов. Замечательные лирические произведения для малышей создавал Л. Квитко. Мягкая, приглушённая тональность, замедленный темп его стихов требуют часто иных изобразительных средств, чем рекомендованные Чуковским. Пейзажи «Разноцветной книги» Маршака совершенно удовлетворяют требованию Чуковского об изобразительности, быстрой смене видений, но Маршак широко пользуется в этих стихах эпитетами. Эпитет, замедленный темп организуют и одно из лучших стихотворений Маршака для малышей — «Тихую сказку».

Можно привести много примеров любимых детьми стихов, в которых нарушены те или иные «заповеди». И всё же, всё же их должен изучить и продумать каждый, кто пишет стихи для дошкольников, потому что отказаться от какой-либо «заповеди» можно, только найдя изобразительные средства, оправдывающие и компенсирующие этот отказ.

Нельзя забывать, что и до сих пор в нашей, уже очень богатой, детской поэзии самый малый количественно раздел — стихи для младших дошкольников. И всё ещё нередко выходят книжки очень слабых стихов, невыразительных, статичных, с нечётким ритмом и вялой рифмой, — дети слушают их равнодушно и, уж конечно, не запоминают.