Воспитание православного государя в Доме Романовых
Шрифт:
Умер протопресвитер Янышев 13 июня 1910 г., похоронен на Волховом кладбище Петербурга. На его кончину откликнулись многие из его учеников и сослуживцев, и по поводу этого события в нескольких периодических изданиях были опубликованы некрологи. В статьях памяти И. Л. Янышева современники чрезвычайно высоко оценивали стройность, последовательность и самостоятельность его богословской системы, считая их «плодом серьезного и талантливого изучения» нравственных вопросов христианской веры. В частности, профессор М. М. Тареев [525] писал о сочинениях отца Иоанна: «До такой степени глубоко, жизненно, умело и в то же время всем доступно освещают они затрагиваемые в них вопросы; в них нет ничего схоластического, даже и тени казуистики и прочего, чем так богаты и поныне особенно католические нравственные системы» [526] .
525
Тареев Михаил Михайлович (1867–1934) – профессор по кафедре нравственного богословия Псковской и Рижской семинарий.
526
Тареев М. М. Протопресвитер И. Л. Янышев как моралист // Богословский вестник. – Сергиев Посад, 1910. – T. II (июль-август). – С. 505.
Отмечая религиозно-воспитательное значение его лекций, А. И. Пономарев [527] писал, что Янышев глубоко понимал истинные начала православия и прекрасно мог изложить их в своих лекциях [528] .
Профессор С. А. Соллертинский [529] отмечал: «Протопресвитер И. Л. Янышев не был только известностью, но твердой рукой вписал себе имя в скупую на прием к себе историю» [530] .
527
Пономарев Александр Иванович – профессор Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре теории и истории литературы; магистр богословия.
528
Памяти о. протопресвитера И. Л. Янышева / Речь профессора А. И. Пономарева. – СПб., 1910. – С. 9.
529
Соллертинский Сергей Александрович (1846–1920) – профессор Санкт-Петербургской духовной академии. С 1899 г. – доктор богословия.
530
Соллертинский С. А. Памяти протопресвитера И. Л. Янышева. – СПб., 1910. – С. 1.
Известный в начале XX в. систематизатор нравоучений Н. П. Архангельский отнес Янышева к лучшим отечественным богословам-моралистам [531] .
За свою долгую плодотворную жизнь отец Иоанн снискал множество поощрений и наград. В частности, в числе его званий было почетное членство Санкт-Петербургской и Казанской духовных академий, Казанского университета, многих обществ и благотворительных учреждений. В течение своей служебной деятельности он был неоднократно отмечен императорской семьей.
531
Архангельский Н. П. Задача содержания и план системы при воспитании христианского нравоучения. – Симбирск, 1894. – С. 149.
Среди отечественных наград отца Иоанна был орден Святого князя Владимира 1-й степени, а из кабинета Его Императорского Величества он в течение всей службы получил девять золотых наперсных крестов с украшениями. В 1908 г. император Николай Александрович наградил его также орденом Андрея Первозванного. Это было последнее в истории Российской империи высочайшее пожалование императорского ордена пастырю и единственное награждение церковнослужителя в чине протопресвитера [532] . Протопресвитер И. Янышев был также отмечен иностранными наградами: датскими, саксонскими, нассаускими, сербскими, болгарскими, румынскими орденами и медалями. Кроме того, он оставил после себя добрую память талантливого администратора, церковно-общественного деятеля, богослова и духовника.
532
Первым из богословов, кто был награжден этим самым значимым в Российской империи светским орденом, был законоучитель императора Павла I митрополит Московский Платон (Левшин).
Но главная заслуга Иоанна Леонтьевича, на наш взгляд, состоит не в земной, а в небесной награде. Достаточно вспомнить, что его духовных детей – императора Николая Александровича и императрицу Александру Федоровну – на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви в 2000 г. причислили к лику страстотерпцев в сонме новомучеников и исповедников российских.
Глава 11. Православное воспитание немецких принцесс
До середины XIX в. законоучители составляли свои собственные планы катехизации монарших детей, и, как правило, сами императоры в этот процесс не вмешивались, оставляя догматическую и нравственную стороны религиозного образования на усмотрение священников [533] . Но в 1832 г. министром народного просвещения С. С. Уваровым был выдвинут лозунг «Православие. Самодержавие. Народность», призванный укрепить монархию и обосновать идеологически единство двух начал: религиозного и государственного.
533
О религиозном обучении невест наследников российского престола см.: Евтушенко М. М. Православное воспитание немецких принцесс. Очерки придворной жизни Российского императорского дома. – Saarbr"ucken (Germany): Lap Lambert Academic Publlishing, 2014. – 78 c.
В результате все стороны российской жизни постепенно стали подвергаться определенной унификации, регламентации и ранжированию, согласно принятой доктрине. Реформированию подверглась и система религиозного воспитания в императорской семье, причем осуществлялось оно при непосредственном руководстве самого императора Николая I.
Однако когда вопрос касался перехода в православие «высоконареченной» невесты наследника, воспитанной с детства в протестантской конфессии, дело приобретало поистине политическое значение. Междинастические браки укрепляли не только монархию, но и внешнеполитическое положение страны, и грамотно проведенное «воцерковление» будущих императриц России, с одной стороны, добавляло им легитимности в глазах православных подданных, а с другой – поднимало престиж Православной Церкви в глазах мирового сообщества. Именно поэтому, по мнению высших иерархов церкви, катехизацию немецких принцесс необходимо было упорядочить и взять под контроль.
До XIX в. к религиозному образованию будущих российских императриц относились весьма поверхностно.
Когда немецкой принцессе Доротее, невесте наследника Павла Петровича, предстояло принять православие, императрица Екатерина II отнеслась к этому вопросу крайне практично. «Не знаю, сколько надо будет времени, чтобы выучить ее внятно и правильно прочесть по-русски исповедание веры, – писала она Гримму, – но дело в том, что чем скорее все это устроится, тем лучше. Г. Пастухов (чиновник у принятия прошении, впоследствии сенатор. – М. Е.) поехал в Мемель, чтобы выучить ее азбуке и Символу веры в дороге; убеждение придет после» [534] .
534
Грот Я. К. С. 45.
Однако в том же письме государыня заметила, что была оскорблена молвой, считающей, что имя София [535] «второй раз будет потоплено в спасительных водах греческого крещения». «Знайте, – писала Екатерина Алексеевна, – что у нас не перекрещивают никакого христианина и что речь идет только о конфирмации, причем точно так же, как и у католиков, утверждается имя, и то имя, которое вы уже носите, а все остальные прячутся в карман» [536] .
535
Имя София было общим и для немецкого полного имени императрицы Екатерины Алексеевны, и для немецкого полного имени невесты наследника Павла Петровича.
536
Грот Я. К. С. 45.
При этом к обычной катехизации священники-законоучители не добавляли ничего, кроме нескольких напутствий и проповедей перед миропомазанием.
Когда в 1817 г., будучи невестой цесаревича Николая Павловича, в Санкт-Петербург прибыла прусская принцесса Шарлотта [537] , ей также предстояло перейти из протестантства (лютеранства) в лоно «восточной» церкви. К таинству миропомазания ее готовил духовник царской семьи протоиерей Николай Васильевич Музовский. Он должен был постоянно находиться в приемной принцессы, чтобы приобщить ее к новой вере и, пользуясь каждой свободной минутой, помочь выучить Символ веры. Однако переход в православие запомнился императрице Александре Федоровне как тяжкое испытание.
537
Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина (1798–1860) – российская императрица Александра Федоровна.
Монархиня позже вспоминала, что сам священник Музовский был «прекрасный человек, но далеко не красноречив на немецком языке. Не такой человек был нужен, чтобы пролить мир в мою душу и успокоить ее в смятении в подобную минуту» [538] . Далее государыня отмечала, что до истинных высот православия она доходила самостоятельно, находя спокойствие в молитве и в чтении назидательных книг. Однако когда ей предстояло в церкви на глазах у десятков гостей и придворных прочесть православный Символ веры по-русски, то, по воспоминаниям самой Александры Федоровны, «она имела вид жертвы; такое впечатление произвела я на нашу прусскую свиту, которая с состраданием и со слезами на глазах взирала на участие бедной принцессы Шарлотты в церковном обряде, естественно странном в глазах протестантов» [539] .
538
Воспоминания императрицы Александры Федоровны с 1817 по 1820 г. // Александр Второй. Воспоминания. Дневники. – СПб.: Пушкинский фонд, 1995. – С. 40. Далее – Воспоминания императрицы Александры Федоровны.
539
Воспоминания императрицы Александры Федоровны. С. 40.