Воспитание ребенка начинается с себя. Как осознанный подход помогает растить счастливых и самостоятельных детей
Шрифт:
Такие изменения – путь не для малодушных, а для храбрых духом людей, которые хотят ощутить настоящее родство со своими детьми. Ребенок приходит в этот мир, чтобы мы смогли признать свои психологические травмы и найти в себе смелость избавиться от ограничений, которые эти травмы накладывают на нас. Когда мы понимаем, как именно прошлое направляет наши сегодняшние действия, мы постепенно учимся осознанному родительству. До тех пор, как бы мы ни пытались добавить осознанности в свой стиль воспитания, неосознанность прорывается во взаимодействие с ребенком при малейшей провокации.
Я хочу обратить ваше внимание на тот факт, что нет смысла желать, чтобы неосознанности вообще не
Дети выступают в этом союзниками, поскольку в них отражаются аспекты неосознанности родителя. Так появляется возможность очнуться ото сна. Раз дети заслуживают осознанных родителей, разве мы не обязаны позволить им изменить нас как минимум на столько же, на сколько мы хотим изменить их?
Конкретные детали трансформации уникальны для каждой личности, однако природа этой трансформации во многом универсальна. Так, осознанный подход к воспитанию требует от родителей ответов на вопросы, которые являются центральными для осознанности, например:
• Позволяю ли я моим отношениям с ребенком вести меня к духовному пробуждению?
• Как я могу осознать, что ребенку действительно нужно от меня, и стать родителем, которого он заслуживает?
• Как мне преодолеть страх перемен и изменить себя так, чтобы соответствовать требованиям духа моего ребенка?
• Осмелюсь ли я плыть против течения и воспитывать ребенка, исходя из того, что внутренний мир ценится больше, чем внешний?
• Считаю ли я любой вызов родительства призывом к изменениям?
• Могу ли я воспринимать мои отношения с ребенком как священные?
Ребенок пробуждает взрослого
Каждый ребенок входит в нашу жизнь с собственными проблемами, сложностями, характером и темпераментом, чтобы помочь родителям осознать, как долго им еще расти над собой. Мы меняемся, потому что дети возвращают нас к эмоциональным пережиткам прошлого и пробуждают в нас неосознанные глубокие чувства. Следовательно, чтобы понять, где именно нам нужно раздвигать внутренние горизонты, надо всего лишь посмотреть на себя глазами своих детей.
Мы подсознательно создаем ситуации, в которых чувствуем себя так же, как в детстве, или отчаянно пытаемся избежать их – в той или иной форме мы неизбежно испытываем те же эмоции, что и в детском возрасте. Пока не связать в единую картину отдельные ситуации собственного детства, они не покинут нас, а постоянно будут проявлять себя в настоящем, а потом снова воплотятся уже в нашем ребенке. Таким образом, дети делают бесценный подарок, являясь отражением неосознанности родителей. Они дарят возможность увидеть неосознанность, когда она проявляется то тут, то там, и у нас возникает шанс высвободиться из цепких лап прошлого и избавиться от усвоенных в детстве рефлексов. Дети также отражают успехи и неудачи родителей на этом поприще, показывая, в каком направлении двигаться дальше.
Мы взаимодействуем с детьми, основываясь на том, как воспитывали нас самих, и, несмотря на лучшие намерения, сами того не зная, воспроизводим отношения своего детства. Я объясню, как это происходит, на примере истории матери и дочери, которым я помогала. Джессика была хорошей ученицей и примерной дочерью, пока ей не исполнилось четырнадцать. В следующие два года она превратила жизнь своей матери в ночной кошмар. Девочка лгала, воровала, ходила по клубам, курила, стала грубой, дерзкой и даже жестокой. Аня нервничала, когда находилась рядом со своей дочерью, страдающей ежеминутными перепадами настроения.
Аня понимала, что поведение Джессики не является причиной этих диких вспышек гнева, но она не могла ни унять свою ярость, ни понять, откуда она берется. Чувствуя себя бездарной матерью, переживая полный провал в родительстве, она не могла выстроить с Джессикой те отношения, в которых нуждалась дочь.
В дальнейшем Джессика призналась школьному психологу, что она начала наносить себе на тело порезы.
Когда Аня узнала, какую боль испытывает ее дочь, она связалась со мной и попросила о помощи. «Мне как будто снова шесть лет, – поделилась она. – Когда моя дочь кричит на меня, я чувствую себя как в детстве, когда мама кричала на меня. Когда Джессика хлопает дверью и отрезает меня от своего мира, я ощущаю, будто меня наказывают, будто я сделала что-то не так. Разница в том, что я не могла возражать родителям, кричать или ругаться на них, а теперь я не могу остановиться. Каждый раз, когда дочь заставляет меня испытывать те же чувства, как мои родители в детстве, мир вокруг меня рушится и я теряю рассудок».
Единственный способ, который помог понять, какой аспект подсознательного дочь задевала в Ане, – это возврат к прошлому, в особенности к родителям. Отец Ани был эмоционально холоден, и ей ужасно не хватало тепла и ласки. Мамы «никогда не было дома», как объясняла Аня. «Даже когда она находилась дома физически, она словно отсутствовала. Мне было семь или восемь, когда я узнала, что такое одиночество».
Боль от одиночества и непринятия родителями оказалась так сильна, что Аня решила создать новую личность. «Я решила, что буду вести себя как мама, тогда папа полюбит меня так же сильно, как любит ее». Мать Ани – красивая женщина, стильно одета, всегда на высоте. «Всего за день я превратилась из девочки во взрослую женщину, – вспоминает Аня. – Я стала заниматься спортом как ненормальная и отлично учиться в школе».
К сожалению, какой бы ответственной ни становилась Аня, она все равно была недостаточно хороша для своего сурового отца. Один случай оказался переломным моментом. Аня рассказывает так: «Я помню, как однажды моему отцу не понравилось, что я сидела за столом недостаточно смирно, когда делала уроки. Он молча отвел меня в угол комнаты и поднял мои руки в воздух. Потом он согнул мне колени и поставил на пол. Я простояла на коленях с поднятыми вверх руками следующие два часа. За это время он не сказал ни слова. Мать тоже не осмелилась ничего сказать. Никто не смотрел мне в глаза. Я думаю, что полное отсутствие внимания ранило меня даже больше, чем наказание. Я плакала и молила о прощении, но, казалось, никто меня не слышал. Через два часа отец сказал мне встать и идти делать уроки. В тот день я поклялась, что больше никогда не навлеку на себя проблем. Я проглотила гнев и спряталась за ненавистью».
Аня научилась быть «идеальным» ребенком. Став матерью, она превратила Джессику в маленького робота: девочка стала лишенной эмоциональных проявлений, крайне ответственной, идеально контролируемой и прилизанной. Однако, будучи иной по духу, Джессика принимала мамины жесткие рамки только в детские годы. Как только она почувствовала, что может освободиться от них, девочка сделала это. Из-за отсутствия эмоционального равновесия ситуация качнулась к другой крайности. Чем больше Джессика бунтовала, тем больше контроля и доминирования проявлялось со стороны Ани. В конце концов Джессика сорвалась. Тогда она и начала резать свое тело.