Воспитать (мужчину) юриста
Шрифт:
– Незаконное лишение свободы, – блеснул познаниями кодекса. – Можем еще 131-ю добавить.
– А кому мы пришьем изнасилование – тебе или мне?
– Можем сразу мне, потом еще раз тебе, – снова озорно улыбнулся, поставив чайник и достав две кружки из шкафчика.
– А здоровья хватит? – спросила, присев на стул и не без эстетического удовольствия наблюдая за ним. Симпатичный мужик, а тело какое… Наверное, не один день тренажерки.
– У тебя
– Товарищ следователь, вы не знаете, что ли, основ анатомии? Я-то в любой момент могу, а вот ты не факт, ох не факт.
Он закатил глаза и прижал руку к груди:
– Бедная девочка, с кем же ты трахалась?
– Ты таким образом пытаешься спросить, есть ли у меня кто-то?..
– Ивонна! – знакомое прикосновение, знакомый голос, а после моего сна еще и немного неловко стало.
Я приоткрыла один глаз и уставилась на Лешу, который будил меня. Черт! Не стоило ему снова объявляться, вот уже и сны о нашей первой встрече начали сниться. Ненормально это. Хоть бабуле позвони и спроси, какого черта происходит с моей психикой.
Подхватив Тимошу, я вышла из машины. Парни следом за мной. Леша достал два пакета из багажника, Ботаник неловко мялся на одном месте.
– За мной, мальчики! – скомандовала и пошла к подъезду.
В квартире Леша по-хозяйски начал раскладывать продукты и бутылки в холодильник. Гостиная с кухней были у меня одним целым, под западный стиль. Высокая стойка была единственным разделением и выполняла функцию стола.
– Я в душ! – крикнула, закрывая дверь ванной, но ответ Леши успел до меня долететь:
– Спинку потереть?
Вот придурок! Десять минут под прохладной водой помогли освежить голову. Теперь можно вернуться к смерти Лебедевой.
Но едва я вышла, как поняла, что придется журналистке подождать. Давно в моей квартире не было таких умопомрачительных запахов.
– Ты на кулинарные курсы записался? – прислонившись к косяку, спросила у Леши.
– Это он, – кивнул тот на колдующего у плиты Ботаника. – Я лишь помогаю по мере сил.
А у парня, оказывается, много скрытых талантов. Он почти с ловкостью шеф-повара орудовал ножом, успевая следить за двумя сковородками. Двое мужчин готовят ужин на моей кухне – великолепное зрелище.
– Еще минут пятнадцать, – сообщил Ботаник, отправив стейки со сковороды в духовку. – Средняя прожарка. Надеюсь, все любят?
– Пойдет, – присела я на диван спиной к кухне и включила телевизор.
Помощь им не потребуется. Леша еще должен помнить, что и где лежит. Все-таки почти неделю прожил, пока в его квартире делали ремонт. Услышав стук тарелок, я подкатила к дивану столик. Леша принес большую миску овощного салата и блюдо со стейками, вокруг которых лежал обжаренный на сливочном масле молодой картофель. Следом Ботаник принес подставные тарелки и стаканы.
– Потом пару часов в фитнесе придется сгонять новые сантиметров на боках.
– Тебя ничего не испортит, – решил мне Леша отвесить комплимент и с громким щелчком открыл банку пива.
– Соглашусь, – поддакнул ему Ботаник.
– Комлиментщики, блин. Посмотрю, что вы скажете, когда я перестану в двери проходить.
Пока
– Соседи сказали, – начал Ботаник, откинувшись на спинку дивана, – что не видели, чтобы кто-то приезжал к Лебедевым. А вот насчет Карины… Лет десять назад она пыталась покончить с собой, в итоге и стала инвалидом. Лебедева-старшая ни с кем во дворе особо не откровенничает, но, как всегда, вездесущие соседи знают все. Отец семейства умер после происшествия с Кариной. Сердце. Марина отучилась на журналистку, иногда ее подвозили домой, но давно уже возвращалась сама, без парней на тачках. Последнюю машину они запомнили, потому что привозили ее раза три за неделю. Темная, большая, красивая. Все, что могли сказать бабульки, которые в машинах не особо разбираются.
– Это может быть просто парень, – сказал Леша, вернувшись к нам.
– Но… – прервал его Ботаник.
– Я понимаю, – перебил бывший уж как-то очень эмоционально. – Не думаю, что это имеет отношение к делу.
Сказать, что он мне показался странным, не сказать ничего. Он проверял всегда любые зацепки, а сейчас как будто пытается замять что-то. Но ему о моих мыслях знать незачем.
– Хорошо, – осадила я их. – Что мы имеем? Лебедева рылась в каком-то деле, явно старом. Пока ждем Клементьева с его отчетами, можно пораскинуть мозгами. Марина связывалась с каким-то Вадимом в день смерти, доставала Клементьева. От чего мы будем плясать? Мать ее немного странно себя повела: знала меня, не задавала вопросов. Она даже не спросила, почему я заинтересовалась убийством. Я понимаю, что Марина интересовалась криминальной стороной города, но слова Лидии о том, что отзывалась ее дочь обо мне вроде с восхищением, но без особой приязни, меня немного задели. Потому что я ее знала, но насолить нигде не успела.
Ботаник нахмурился, задумавшись о чем-то, а Леша… Что, черт возьми, с ним случилось? Или…
– Извините, я на минуту, – сказала, встав с дивана.
В туалете опустила стульчак, села на него и достала телефон из кармана халата. Неужели, Леша, ты такой идиот? На свои стены я хоть и надеялась, но позвонить не рискнула. Просто набрала сообщение: «Узнай, отстранили ли Лешу»
Хоть следаки и юристы по разные стороны баррикад, но иногда мы бываем в достаточно неплохих отношениях. С прокуратурой уже сложнее. Один из коллег Леши – нормальный парень, с которым мы работали пару-тройку раз и стали почти друзьями. Ответ пришел через пару минут: «Он же в отпуске».
Сволочь! Первая моя мысль.
Потом снова смс знакомому старшему оперу: «Пробей мне Вадима Гусева».
Написала год рождения плюс-минус год, если он с Лебедевой учился в одном классе, и чертыхнулась. Какая же он сволочь! Если моя догадка подтвердится…
Я вернулась обратно и увидела, как бывший упорно пытается напоить Ботаника, говоря, что от бутылки пива с ним ничего не случится. Тот принюхался к хмельному и сделал глоток.
– Вкусно, – сказал, распробовав.
– А то! Чешское, – увидев меня, Леша подмигнул, но потом нахмурился. Видимо, заметил мое выражение лица. – Что случилось? – обратился ко мне.