Воспоминания бывшей Бакинки, или Вариации на тему «1001 ночь»
Шрифт:
Родом из Арцаха, как и все его предки, мой дед в возрасте 20-ти лет возвращается уже в советский Баку с твёрдой уверенностью в своих силах и с огромным желанием преуспеть. В те годы Баку еще славился своим интернационализмом и благосклонно раскрывал объятия всем приезжающим в столицу, построенную армянами, независимо от их национальной принадлежности.
Уже в те годы юноша мечтал о стихах, хотя ещё не осмеливался их писать. Его кумирами были Ованес Ованисян, Егише Чаренц, Аветик Исаакян, и, конечно же, Ованес Туманян, которого он всю жизнь считал своим учителем.
Дед рассказывал, как получая первое удостоверение личности, офисный работник, не разобрав его настоящую фамилию, записал – Григорян, надменно заявив: «Вы, армяне,
Мой дед, талантливый человек с яркой индивидуальностью, проживёт долгую и красивую жизнь.
Армянин из Шуши станет Народным поэтом Азербайджана. Долгие годы будет руководить журналом «Литературный Азербайджан» на армянском языке, получит множество медалей и орденов: орден Октябрьской революции, Трудового Красного Замени, Дружбы Народов, «Знак Почёта», и с 1959 года почти до самой своей смерти в 1980 году будет депутатом и членом Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР. Думаю, что сегодня ни один армянин не смог бы пробиться и достичь тех высот, которые покорились когда-то, в Баку 40–60х годов, молодому парню из Арцаха. Впрочем, нынче уже нет ни того Баку, ни армян в нём. Как нет, я уверена, и могилы моего деда в «Аллее Почётного Захоронения», где его когда-то похоронили за большие заслуги перед Азербайджанской Республикой.
Самвел Григорян
Семья деда
Я с дедом
Бабушка Мария
Дедушка Самвел
Мой дед
< image l:href="#"/>Мой прадед Ованес Исраелян
Ненависть азербайджанцев распространялась не только на живых армян, но и на отошедших уже в мир иной. От армянского кладбища в городе не осталось и следа, что уж там говорить о могиле какого-то армянина, позволившего себе вольность-упокоиться среди выдающихся азербайджанцев. Таким образом, желание когда-нибудь вновь посетить этот неблагодарный город, чтобы положить цветы на могилы моих предков, навсегда исчезло из моего сердца вместе с их могилами.
Стирать с лица земли армянские могилы и исторические объекты давно вошло в традицию азербайджанского государства.
Они будут ещё не раз прибегать к ней во многих городах Нагорного Карабаха. Варварский, примитивный способ доказывать принадлежность региона Азербайджану, уничтожая факты армянского присутствия в нём с древних времён, и придумывание себе новой истории станет национальным спортом в этой стране.
Маленькой я очень любила приходить в кабинет деда и слушать интересные истории из его детства и юности. Сын простого кузнеца, он получил прекрасное образование и обладал энциклопедическими знаниями. Он рассказывал мне о жизни великих поэтов, о древней истории его Родины и других стран, читал стихи. Я была любимой внучкой и очень этим гордилась. Подражая деду, я тоже придумывала разные истории, которые его очень забавляли. Позже он будет частенько со смехом вспоминать, как однажды, не желая дожидаться пока он проснётся, сгорая от нетерпения, я проскользнула незаметно в его спальню, стала его трясти и требовать очередной рассказ. «Ирочка, радость моя, я умираю как хочу спать» – попытался вызвать у меня жалость дед. «Ну, расскажи пока не умер!» – требовательно произнесла любимая внучка. Он любил, когда я читала его стихи. Особенно те, что были посвящены мне.
«В твоих, я знаю, внучка, жилахКровь наших предков говорит.Уже в твоих глазёнках милыхОгонь моей души горит».Его сын, мой отец, Ваче Григорян, унаследовав от деда литературный дар, укатил в скором времени покорять Москву, как и многие его товарищи. Окончив аспирантуру и получив степень кандидата философских наук, он возглавит редакцию литературы по эстетике в одном из крупнейших советских издательств – «Искусство» и будет удостоен звания Заслуженного Работника Культуры Российской Федерации.
Я всегда восхищалась его эрудицией и умением красиво рассказывать. Помню, как он очень переживал, когда вышел на пенсию. Его огромный творческий потенциал требовал реализации, и однажды я предложила ему написать книгу. Что он вскоре и осуществил.
Его первый роман-детектив «Ходи осматриваясь» разойдётся большим тиражом, и издательство АСТ сразу же закажет ему следующий, который, увы, ему так и не довелось завершить.
Красивый, умный, прекрасно образованный, мой отец ушёл из жизни за месяц до своего 70-летия, которое мы дружно собирались отпраздновать в Москве всей многочисленной роднёй, разбросанной по всему свету волею судьбы.
Мне жаль безумно, что нам редко выпадала возможность общаться, и так много вопросов к нему не дождались своих ответов.
Мои родители разошлись, когда мне было лет восемь. К тому времени папа уже окончательно обосновался в Москве, а мама, закончив ГИТИС, вернулась в Азербайджан. Пока они оба учились, я жила в Баку, где меня опекали и баловали две бабушки и один дед.
Отец моей мамы и её родной 18-летний брат погибли во время Великой Отечественной Войны.
На каждые каникулы я прилетала к родителям в Москву. Это был настоящий праздник! Меня водили по театрам, музеям, покупали красивые игрушки и вкусно кормили в столичных ресторанах. После развода мои отношения с отцом, по какой-то неведомой мне причине, постепенно сошли на нет, и только спустя много лет, уже из Парижа я сделаю первый шаг, наберу его номер телефона, и мы оба будем плакать от радости и сожалеть, что так много времени было упущено. К счастью, мы ещё несколько лет сможем, хоть и редко, но общаться друг с другом во время моих кратких визитов в Россию и пару приездов его к нам, в Париж, пока смерть не разлучит нас. На этот раз навсегда.
Папа с Филиппом. Париж
С папой в Париже
От второго брака у отца родилась ещё одна дочь, Евгения, с которой нас и по сей день связывают нежные чувства и дружба. Я всегда опекала и любила её и очень рада, что у меня сегодня есть младшая сестрёнка.
Мы с сестрой Женей
<