Воспоминания о прошлом
Шрифт:
Два чувство боролись в душе Даниэля: чувство благодарности к этому человеку, можно сказать, спасшего его жену и досада, за то, что тот так долго утаивал местонахождение Стефании.
Он думал об этом, ещё сидя на диване рядом с любимой, пока жена спала, и что-то подсказывало ему, что встреться они раньше со Стеф, возможно она и не стала бы слушать его оправдания, будучи переполненная болью и обидой, а так… время лечит, шли дни и рана затягивалась. Значит, получается – всё, что этот человек сделал, оказалось, как ни странно - к лучшему.
Даниэль посмотрел на
– Ты нарушил закон, но…. учитывая ситуацию, я не стану инициировать твоё наказание.
Михаил изумленно поднял на него глаза, он не поверил только что услышанному им, но душа-то у него болела не только за себя и семью, но и за эту молодую женщину, к которой они успели не только привыкнуть, а и привязаться сердцем.
– Не наказывай Стефанию, я прошу, ходатайствую за неё, она и так натерпелась, и даже если есть какая-то её вина, то она с лихвой искупила всё своими страданиями.
Даниэль увидев, что Стеф проснувшись, села на сидении, и увидев их, пытается покинуть модуль, направился к ней.
Обернувшись, он посмотрел Михаилу в глаза, сказав:
– Я люблю свою жену, может даже, слишком сильно люблю.
Михаил видел, как страж легко поднялся по платформе, перехватил пытавшуюся выйти из катера Стефанию, сел рядом с ней на сидение и поднял модуль вверх от поверхности планеты. Машина на секунду зависла, и затем взмыв ввысь быстро растворилась среди лиловых облаков.
Две дороги, две судьбы
****
Минуло три года, с тех трагических событий, оставивших неизгладимый след в судьбе Стефании и Даниэля. После долгой и напряженной работы в созвездии Феникса они вернулись на Землю. Внешне, со стороны, как казалось многим, их отношения остались прежними, но это только со стороны. Внутри же, та боль, расколовшая их судьбу на «до и после», образовала, как думалось Стефании, непреодолимую бездну, в их отношениях, слишком много изменив, внутри каждого из них.
Стефания время от времени ловила себя на мысли, что в ней словно что-то надломилось, глубоко-глубоко в самом затаенном местечке души образовалась трещинка. Напоминала она поначалу, маленькую ранку, которая никак не хотела заживать, а в последнее время - она росла, и болела с каждым днём все больше, причиняя невыносимые страдания душе.
Стефания не узнавала себя, та боль, словно черная бездна, разрывала душу всё глубже и глубже. Она поняла Даниэля и простила ему, то страдание, которое он причинил ей своей ревностью.
Старалась поскорее стереть из памяти, забыть - каких усилий ей стоило пережить не простое для неё время, вдали от родных. Практически в одиночку преодолевать все трудности, свалившиеся на неё по чьему-то злому умыслу или року. Вот, только относиться к мужу так, как это было до разлуки с ним, она уже не могла.
Стеф по прежнему доверяла Даниэлю, прислушивалась к его советам, старалась быть, как и раньше - нежной и отзывчивой. Однако, если тогда это шло от сердца, то сейчас подобное давалось ей с большим трудом: как маленький ребенок учится ходить, так и она пыталась, учиться отношениям с мужем заново, строя их буквально по кирпичику, продумывая и осмысливая каждый поступок и каждое своё слово.
Иногда руки опускались у женщины от отчаяния и безверия. В такие моменты Стефания погружалась в бездну тоски, хотелось бросить всё и уйти, слишком много усилий, невероятных по своей мощи, приходилось прикладывать ей, чтобы убрать из памяти те трагические, с её точки зрения события, которые она считала и по сей день фатальными в их отношениях.
Даниэль видел, чего стоила жене эта непринужденность их взаимоотношений, особенно в минуты близости. Замечал, что порой его прикосновения вызывали в Стеф странные чувства - отторжения от него, ей словно хотелось бежать от его любви, от нежности.
И действительно, когда муж прикасался к ней, лаская, любя, в самые интимные минуты близости, порой ей хотелось крикнуть ему: - "мне больно, оставь меня". Болело не тело, болела душа, однако та сила страсти, терпения и нежности, которой обладал ее муж, перекрывала ее боль, и была намного сильнее этого не понятного ей, странного чувства отторжения от него. Мощь его духа гасила боль, погружая Стефанию в мир покоя и любви, как морская волна, набегая на песок, гасит кем-то забытый костер. В такие мгновения слёзы сами текли у неё из глаз, и она словно разрывалась душой между любовью к мужу и тоской, сильной тоской по той безмятежной жизни, которая казалось, была потеряна для неё навсегда.
Размышляя над своими ощущениями, Стеф всё чаще приходила к роковому для неё выводу - расколотых отношений с Даниелем не восстановить. Их словно душит, какая-то темная сила, зародившаяся внутри ее. Отталкивает от него, рушит все, что было дорого ей, увеличивая непонятную и страшную сердечную тьму, уничтожающую любые нежные и теплые чувства к мужу.
Однако Стефанию связывало слово данное Даниэлю – постараться восстановить прежние отношения, приложив максим усилий, и если быть совсем честной к самой себе, ей стыдно было признаваться ему в той слабости и безнадёжности, которые порабощали женщину, в минуты тяжких дум. Но, где-то глубоко-глубоко, в самом потаенном уголке своей души, она надеялась на чудо – вернуть всё как было – любовь, веру в себя, надежду на будущее - счастливое будущее её и Даниэля.
Поэтому, прикладывая максимум усилий, Стеф стараясь избавиться от этих неприятных давящих мыслей и душевного мрака - по полной загружала свою голову информацией, погружалась в работу так, что даже муж не выдерживал и, глядя на её одержимость, порой делал Стефании замечания:
– Ты словно не живёшь, а горишь, зачем так нагружать себя, какой резон – ведь всё охватить невозможно, и выполнить – немыслимо, а такими темпами, надрывая себя, ты рискуешь получить срыв. Нестерпимо больно видеть, как ты уходя в работу с головой, совсем не оставляешь в своей жизни место для меня, ровно меня с тобой рядом нет. Стеф, я не узнаю тебя, ты стала другой.