Восстанавливая равновесие
Шрифт:
– Вот-вот, – жёстко подтвердил Эрик. – И мне почему-то кажется, что если мне удастся наладить хорошие отношения с Нумой Алессандрос, местные бюрократы побоятся продолжать перекидывать меня от одного чиновника к другому.
– А вы не боитесь потерять способность делать детей после этого? – довольно едко поинтересовался Стратос.
Резкий ответ последовал почти мгновенно:
– Я же сказал – просто хорошие отношения. Я совсем не планирую с ней спать, – за спиной Эрик Уайлдорф Берндт незаметно скрестил пальцы и сделал в уме пометку чем-нибудь обязательно расплатиться с Господом, если тот пропустит незамеченной эту его маленькую ложь.
Глава 15
Следующий день с шести утра до девяти часов вечера Эрик Берндт провёл на одной из дорог, ведущих к поместью «Олимпион» – не слишком скрываясь, поставив машину на обочину дороги и наблюдая за жизнью поместья в превосходный цейсовский бинокль. И следующий день тоже. И день после этого, лишь меняя свою локацию. Всего дорог было четыре, по количеству сторон света. Он изучил их все. Высокая, но ажурная ограда поместья не мешала наблюдать за процессами, происходящими внутри. Никто Эриком не интересовался, никто его не прогонял. Все три дня наблюдений Эрик обдумывал планы форсирования крепости. Можно попробовать подкупить служанок, хотя все слуги, вернее всего, говорят только по-гречески, на языке, которым не владел ни в малейшей степени Берндт, и редко выходят из поместья. Кроме слуг, целый день выходящих и входящих в большой белый дом с турецкими мотивами в архитектуре, у всех четырёх ворот стояли охранники – они не представляли никакого интереса для Эрика. Поместье, похоже, в основном существовало в режиме самообеспечения, по крайней мере, никаких машин поставщиков продуктов наблюдатель не отметил. Между делом, когда смотреть за движением слуг во внутреннем пространстве «Олимпиона» становилось неинтересно, Эрик откладывал бинокль и начинал изучать наспех собранное досье на семью Алессандрос, содержащее только биографические данные и никаких будоражащих кровь секретов. Никос Алессандрос, шестьдесят три года, богатый бизнесмен, имеющий интересы во всех сферах экономики острова, Диандра, жена, светская львица и благотворительница, не скрывающая своего возраста в почти сорок восемь прожитых лет. В ранней молодости была взята Никосом из небогатой рыбацкой семьи в материковой части Греции. Как и положено хорошей жене, первым делом родила сына. Сейчас Костасу Алессандросу тридцать лет и он один из ближайших помощников Хризостома I, архиепископа Новой Юстинианы и всего Кипра. Связал свою жизнь с религией, значит, хмыкнул Берндт, и вряд ли теперь Алессандрос-старший дождётся от него наследников. Остальные четыре ребёнка у него девочки, все не замужем. Нума, родившаяся через год после своего брата, потом близняшки Кассия и Надин и последняя, младшая, Черил, ей двадцать четыре года. Вероятнее всего, что отдавать девочек замуж папа будет очень разборчиво, с условием сохранения девичьей фамилии.
В следующий раз Эрик столкнулся с Нумой на благотворительном вечере православной церкви. Женщина всё время держалась в компании очень похожего на неё молодого мужчины – брата Костаса, понял Эрик. Она не стала делать вид, что не узнаёт Берндта, но и тратить на общение с ним своё время не собиралась. Вежливое «Как поживаете?» – и переход к другим гостям. Но Эрик не пожалел о потерянном времени. Лицо Нумы менялось при разговоре с братом, даже просто при взгляде на него. Королева покидала свой трон, и оставалась только страдающая, любящая женщина. Интересно, какие такие проблемы в отношениях Нумы и Костаса рождали эту горечь и нежность полуночного взгляда?
А ещё Эрик Берндт познакомился в курительной комнате с личным секретарём Нумы Алессандрос, худощавым молодым человеком с немного вытянутой вперёд шеей, будто он постоянно опасался пропустить важное сообщение или слух. Его звали странным именем Дек'eр, с ударением на второй слог, и отдающей запахом церковного ладана фамилией Игнасиус. Секретарь производил впечатление призрака, тени, но тени отнюдь не глупой, со своим мнением, на котором, впрочем, не настаивал. Говорил он приглушённо, вне зависимости от ситуации, и смотреть прямо в глаза собеседнику не любил. Эрик отнёсся к этому равнодушно – какое ему дело до странностей секретаря? Они довольно долго беседовали в тиши курительной комнаты и заключили некое соглашение. В руки Декера Игнасиуса перешёл приятно тяжёлый конверт. В обмен Эрик Берндт рассчитывал знать расписание дня kyria Нумы, как только оно будет занесено на бумагу. Что она планирует делать, где с ней можно будет пересечься и поговорить, желательно, убедив оказать ему определённую помощь. Постройка отеля в курортном городе Протарас, а затем сети бунгало в Айя-Напе для более молодых отдыхающих было важным этапом в развитии бизнеса Эрика. Начав с родной Скандинавии – первый отель всего в пять этажей был построен одиннадцать лет назад в пригороде Осло, Берндт понемногу расширял границы своего бизнеса в Европе – Германия, Франция. Часть построенных отелей он включал в свою сеть «Уайлдорф», налаживал грамотный менеджмент и, убедившись, что у управляющего хватает ума не воровать, продвигался дальше на юг. Некоторые отели продавал под другие торговые марки, если ему казалось, что прибыль не окупит затрат на поддержание контроля. Он решительно отказался от Великобритании, не испытывая энтузиазма в отношении британской налоговой системы. Проигнорировал не имеющие перспектив Албанию и Македонию, построил в прошлом году отель в Черногории, прямо на крутых скалах над морем, и присматривался к нему, но в итоге принял решение перепродать отель сети Iberostar – их предложение было более чем щедрым.
Конец ознакомительного фрагмента.