Восстание на Боспоре
Шрифт:
Весь в поту, еле придя в себя от изумления, Савмак вышел во двор и рассказал обо всем Атамазу. Тот расхохотался и, скосив глаза, заметил:
– Никогда не угадаешь, за что тебя похвалят и за что накажут. Но, видно, боги за тебя, Савмак. Теперь ты опять попал в случай. Хотелось бы, чтобы и меня сотник отметил за мое благонравие. Ха-ха!..
Часть вторая.
Боспор Киммерийский
Глава первая.
Будни акрополя
1
Когда
– Умерла царица Камасария – умерло царство Спартокидов. Кто продолжит династию когда-то сильных царей? Ее царствующий сын Перисад Четвертый? Но он страдает падучей и от природы не способен к делам государственным.
Впрочем, о царе Перисаде не пришлось долго толковать. Не совершив ничего великого, он умер вскоре после Камасарии во время очередного приступа своей болезни. Остался царствовать молодой, полный задора и самомнения Перисад Пятый. Он наследовал от родителя пустую казну и расстроенное хозяйство Боспора.
Годы детства и беззаботной юности остались позади. Надушенный восточными духами, напомаженный, с завитыми локонами Перисад взошел на трон предков с гордой непринужденностью. На его лице играла снисходительная и высокомерная улыбка божества, знающего себе цену. Только наследственный оловянный холодок в глазах напоминал всем подданным, что перед ними потомок великого Спартока, который уничтожил в свое время Археанактидов и окровавленной рукой взял бразды правления на Боспоре.
Молодой царь окинул свои владения мысленным взором и твердо решил, что теперь всюду дело пойдет по-иному. Он горел жаждой отдавать приказы, властвовать, подчинять своей воле все и вся.
Его слабой стрункой оказалась любовь к показной роскоши и торжественности. Он любил порисоваться перед толпой вельмож, друзей и всех, кто находил приют под широкой крышей царского дворца.
Перисаду казалось, что все эти люди и сама жизнь служат лишь обрамлением его царственного величия. Они лишь ждут его распоряжений, без которых никакое движение вперед немыслимо. В ослеплении представлял, что, как владыка царства, он свободен в своих действиях, а его воля есть наивысший и единственный закон, направляющий жизнь державы, ее смысл и содержание.
Это было печальное и роковое заблуждение, результат неправильного воспитания. Опытные боспорские деятели в доверительных беседах между собою качали головами:
– Молодой царь самолюбив, властен, но слишком переоценивает свои силы.
– Он все твердит, что монархия, по Аристотелю, наиболее нормальный вид власти. Но удивительно не осведомлен о том, как и кто управляет государством. Полагает, что достаточно ему пожелать – и реки потекут вспять.
Любители посмеяться тайком называли его «самовлюбленным Нарциссом».
Первые же шаги на пути царствования неприятно поразили Перисада. Ему показалось, что все тайно и явно противятся ему, не хотят выполнять его указаний.
Окружающая его кучка советников, в том числе Аргот и быстрый в своих действиях Саклей, терпеливо убеждала его не нарушать тех отношений, которые сложились в царстве веками.
– Это
– Всякие новшества вредны. Они подрывают твою власть и нарушают порядок в стране…
Были отклонены требования царя создать еще одну наемную дружину из парфян, которая своим блеском украшала бы царскую ставку. Потом его отговорили от большой войны с целью захвата всей Тавриды, дав понять ему, что Боспор еле справляется с пограничными шайками скифских удальцов. Также не удалось ему организовать вторжение «всеми силами» в земли аланов. Саклей мягко, но настойчиво разъяснял задорному царю:
– Аланы – грозное племя, и мы должны жить с ним в мире. Сейчас наш лохаг Пасион воюет по ту сторону пролива с мелкими племенами, что наседают на наши владения в Азии, но тоже не всегда с большим успехом. Боспору надо накапливать силы, улучшить хлебное дело, торговлю, успокоить свой народ, а не развязывать войны, которые означали бы разорение твоего царства.
Начитавшись о походах Александра и все еще чувствуя опьянение от льстивых речей своего воспитателя Зенона, Перисад не мог примириться с мыслью, что ему не дано прославиться на весь мир военными подвигами. Знакомясь с доходами хозяйства и сравнивая свою мощь с силами аланской орды или полчищ таврических скифов, он в изумлении убеждался, что Боспор не великая держава, призванная богами поработить варваров, но всего лишь полуразвалившаяся крепостца, осажденная ратями степных пастушеских народов. Также ему не удалось лично принимать иностранных послов и вести с ними переговоры без совета и решения аристопилитов, то есть властных людей, стоящих вокруг царской особы.
Он стал устраивать частые пиры с угощениями, дорогими заморскими сладостями и винами, с театральными представлениями и шествиями. Хотел выписать из-за моря всех редкостных зверей и сделать зверинец для развлечения. Но главные казначеи, жрецы из храма Гелиоса, и высшие советники сделали ему на тайном совете доклад о том, что все это вызовет непозволительный расход средств, тогда как казна почти совсем пуста, торговля упала, войско не получает оплаты, народ ропщет на небывало тяжелые налоги, а городские богачи недовольны падением их доходов и потерей былых привилегий.
Это вызвало гнев у державного монарха. Он хотел настоять на своем. Но совет так решительно держал себя, что царю показалось, что перед ним группа заговорщиков. Однако, подумав, он согласился скрепя сердце с доводами советников и временно уступил.
Бойкий и хитрый Саклей сумел частично удовлетворить запросы юного повелителя, чем снискал у него большую благосклонность, чем кто-либо другой.
Пришли художники и расписали внутренние стены дворца сценами охоты на зверей, сражений и фигурами мифических героев. Розовые и зеленые лошади скакали на фоне золотого неба. Геракл огромной палицей поражал змееногих великанов. Голубой бык уносил на спине обнаженную Европу. В облаках неслась колесница с Зариадром и Одатидой, полюбившими друг друга по сновидению.