Восставшая из пепла
Шрифт:
Татьяна вышла из дома, обошла его и остановилась у низкого оконца. Оно было квадратным, около полуметра в ширину и высоту. Когда-то его ставни открывались, но сейчас они были крест-накрест заколочены грубыми досками.
Девушка отправилась в сарай, отыскала среди инструментов монтировку
Доски удалось оторвать с первого раза. Затем она воткнула острый край монтировки под ставню и нажала. Окно открылось.
Татьяна распахнула тяжелые ставни и подперла их монтировкой, чтобы они не захлопнулись. Только после этого она протиснулась в узкое окно и спрыгнула на пол подвала.
В лаборатории все выглядело как вчера, только на отцовском столе лежал диктофон, а на стеллажах с реактивами царил идеальный порядок.
Татьяна огляделась, не зная, с чего начать поиски, взяла в руки диктофон, на который отец обычно наговаривал информацию о ходе исследований, отмотала пленку назад и включила воспроизведение.
– …Первый вариант «спящей красавицы» действует отлично, – послышался приглушенный голос Александра Борисовича. – После каждого приема объект впадает в забытье, лишается воли и беспрекословно исполняет все приказы. Когда действие сыворотки заканчивается, объект ничего не помнит…
Татьяна судорожно вздохнула: «объект» – это про нее.
– …Вчера произошел странный инцидент, – продолжал голос на пленке. – После очередного укола сыворотка не подействовала. Объект не впал в транс. Что это могло быть? Тамара Петровна предположила, что действие препарата блокируют просыпающиеся способности метаморфа. Я пока в этом не уверен. Объект до сих пор не проявлял никаких способностей…
– И все же мне кажется, – послышался из динамика голос Оболдиной, – что у девчонки развивается иммунитет. А может, у нее открылась невосприимчивость к ядам? Мне приходилось о таком слышать…
– Невосприимчивость к ядам? – удивленно переспросил отец.
– Да. Почему бы вам не попробовать вколоть ей какую-нибудь отраву слабой концентрации? Тогда мы сразу все поймем…
– А это мысль…
На этом запись оборвалась.
Отраву?! Татьяна, холодея от страха, вернула диктофон на место. Они совсем спятили?! Но как может отец так с ней обращаться? Может, это Оболдина его заставляет?
Татьяна выдвинула верхний ящик стола. Пистолета в нем не оказалось, но он был доверху забит бумагами – непонятными таблицами, диаграммами, формулами. Среди всего прочего Таня заметила старую, пожелтевшую от времени, сложенную газету. На ее первой полосе была помещена какая-то крупная фотография.
Девочка вытащила газету из ящика и развернула ее.
С черно-белого снимка улыбалась группа людей в белых халатах. Врачи? Нет, ученые. Статья называлась: «Коллектив лаборатории профессора Штерна на грани фантастического открытия!» Со снимка смотрело пятеро мужчин и одна женщина, под фото перечислялись их фамилии. Штерн – высокий, тощий старик с длинными седыми волосами; Винник – маленький, кругленький, с добрым лицом; Ларионов – тоже невысокий, с хитрым взглядом; Гришин – широкоплечий здоровяк с фигурой борца-тяжеловеса, Федоров…