Вот это номер!
Шрифт:
Сусимова протянула ее Валентину Валентиновичу, а тот передал ей свою. Нечаев раскрыл полученную папку и достал бумаги, Сусимова же сразу положила папку в сумку и встала со своего места.
— Ну что? Добился своего? — вскрикнула она. — Теперь мы в расчете?!
— А вы что же, Инна Александровна, даже и кофе со мной не попьете? — съязвил Нечаев. — Уже собираетесь уходить? Как жаль!
Сусимова, ничего не ответив, окинула Нечаева взглядом, полным презрения и ненависти, и вышла из кабинета. Нечаев отключил видеокамеру, благодаря которой мы могли наблюдать за этими переговорами.
На экране нашего телевизора опять пошла рябь. Я выключила видеомагнитофон и вынула кассету, даже не перемотав ее.
— Ну как вам? — обратилась я к коллегам.
— Классно! Особенно второй сюжет, — восторженно сказала Маринка. — Остальное не так интересно.
— Ольга Юрьевна, а не показалось ли вам кое-что странным в ходе этого обмена? — спросил меня Кряжимский.
— В каком смысле? — удивилась я. — Вроде бы ничего подозрительного!
— А как вам реакция Инны, когда она взглянула на те материалы, которые дал ей Нечаев? — уточнил Кряжимский.
— Она, конечно, удивилась, так как не ожидала этого увидеть.
— А не кажется ли вам странным то, что Инна сразу же согласилась на обмен? — опять спросил Кряжимский.
— Чего же тут странного?! — вмешалась Маринка. — Они оба на взаимовыгодных условиях осуществили обмен.
— Вы знаете, а мне показалось, что та папка, которую отдал Нечаев, содержала гораздо больше компрометирующих документов, чем та, которую привезла Сусимова, — высказал свое предположение Кряжимский. — Поэтому Инна, ни секунды не сомневаясь, согласилась на обмен. Причем сделала это немедленно, что тоже очень странно.
— Но нам, к сожалению, уже никогда не увидеть этих материалов, — сказала я, выслушав Сергея Ивановича. — Сам Валентин Валентинович мне сказал, что Сусимова производила сделки со своими клиентами в обход налоговой инспекции, подписывая с ними фиктивные договоры. Кроме того, иногда Инна намеренно увеличивала стоимость жилья, которое продавалось в агентстве. Вот если бы найти тех людей, которых он нанимал для получения компромата… Но это сделать будет сложно.
— Даже если мы их и найдем, обращаться к ним с просьбой выдать засекреченную информацию бесполезно, — заметил Кряжимский. — Обычно для такой работы нанимают людей, которые никогда не раскроют секретов постороннему человеку.
— Ну и что же нам теперь делать? — спросила я не столько своих коллег, сколько саму себя.
— Слушай, Оля! — вдруг спохватилась Маринка. — А откуда у Инны еще одни копии документов? Когда она успела их сделать?
— Переснять копии — минутное дело, — не дал мне ответить Кряжимский. — Видимо, Инна их пересняла, пока Нечаев ждал ее в своем кабинете. Хотя вполне возможно, что у Инны изначально было два набора компрометирующих материалов.
— А зачем ей нужны были эти бумаги после того, как она обменялась с Нечаевым? — спросила Маринка.
— Я полагаю, что со временем она хотела приняться за старое, — неуверенно сказал Сергей Иванович. — Сусимова думала, что потом ей опять удастся шантажировать Валентина Валентиновича.
В дверь моего кабинета кто-то постучал. Вошел Ромка, который сразу же взглянул на экран телевизора.
— Уже закончилось? — спросил он. — Вот вы чем занимаетесь в рабочее время, пока я бегаю по городу и выполняю ваши поручения.
— Какие поручения? — удивилась я, так как на время расследования убийства Инны вообще отошла от редакционных дел.
— Вы что, Ольга Юрьевна, забыли, что я у вас курьером работаю? — заметил Ромка. — Я разносил сегодня скопившуюся документацию, а вы тут развлекаетесь.
— А что же ты, трудяга, сейчас без дела болтаешься? — бросила реплику Маринка.
— У меня обеденный перерыв, — резко ответил Ромка. — Имею я право немного отдохнуть?
— Ладно, Ромка, не кипятись, — успокоила я его. — Мариночка, а ты бы лучше кофе мальчишке сварила, да и нам заодно.
Маринка поднялась со своего места и вышла из кабинета. Ромка тут же присел на стул около чайного столика.
Кряжимский поднялся, вышел из моего кабинета, но вскоре вернулся обратно. Он протянул мне еще одну распечатку знакомых Инны, имена которых были указаны в записной книжке. Я просмотрела ее мельком, но, не найдя ни одной знакомой фамилии, отложила в сторону. У меня тоже было что показать Сергею Ивановичу. Я достала из своей сумочки фотографии, которые нашла в квартире Инны.
— Это Инна? — удивился Сергей Иванович, когда увидел Сусимову в обществе незнакомых мужчин. — А как же ее муж? Ведь она замужем?! А вот этого человека я, кажется, знаю, — неожиданно добавил Кряжимский, протягивая мне как раз ту фотографию, которая была сделана в ресторане «Магнолия».
Со снимка на меня опять смотрела та же парочка: Сусимова Инна Александровна и высокий симпатичный незнакомец в строгом костюме. Они сидели друг напротив друга; на столе стояли бутылка вина и два фужера. Я повнимательнее присмотрелась к спутнику Инны. Серьезное выражение лица придавало мужчине немного шарма. Коротко стриженные и уложенные волосы говорили о том, что он следит за собой с особой тщательностью.
— Откуда вы его знаете, Сергей Иванович? — спросила я у Кряжимского удивленно. — Кто это?
— Как кто? Это же директор нашего машиностроительного завода, — уточнил Сергей Иванович. — Курышев Александр Федорович!
— А вы его откуда знаете? — спросила я.
— Ольга Юрьевна, в нашем городе есть машиностроительный завод, который является одним из самых крупнейших предприятий Тарасова, — терпеливо стал объяснять Кряжимский. — Сейчас, конечно же, промышленные предприятия отходят в сторону, но директора этого завода большинство тарасовцев знает в лицо. Когда-то в студенческие годы мы подрабатывали вечерами на этом заводе.