Вот это попадос!
Шрифт:
Пока всё не прояснится, я решила вести себя смирно, молчать и не задавать ненужных вопросов, а то, чего доброго, снова дубиной по голове получу. Здесь, чувствую, разговор короткий, не покапризничаешь. Обычно попаданки любят права покачать, а тут чуть что – сразу дубиной! К тому же я возлагала большие надежды на обряд: может, он поможет мне вернуться в мой мир? Не могу же я остаться в другом мире в теле орки? Не о таком я мечтала, читая книжки…
Посреди степи росло огромное дерево на небольшом островке, окруженном водой. Я бы полюбовалась в другой ситуации, но в этой я «любовалась» несколько иным зрелищем. Подойдя к озерцу, я с замиранием сердца наклонилась к воде и не смогла сдержать стон. Да, я орка! Самая настоящая – зеленоватая, с вытянутыми к вискам глазами, удлиненными ушами и, конечно же, клыками на нижней челюсти. К этому шла отродясь не мытая пакля волос и криво-косо сшитое короткое платье из шкур. Не надо никаких обрядов, просто дайте мне утопиться! Последнее, видимо, я в сердцах сказала вслух.
– Ты что, сестра! – возмутился мой «братец» с дубиной. – Завтра на исходе дня ты выйдешь за Ырг-Хура, могучего воина, и два наших великих племени породнятся. Ты должна дотянуть до свадьбы!
– А после свадьбы? – уныло поинтересовалась я.
– А там уж как повезет, – обнадежил меня брательник.
– А может, не надо свадьбы?
Вся ситуация казалась такой абсурдной, что даже нормально думать не получалось. Но замуж за орка, как бы он ни был могуч, мне совершенно не хотелось.
– Ты – дочь вождя, – наставительно изрек наблюдавший за нами пожилой орк. – Ты обязана думать не о своих хотениях, а о племенах. В степи нынче неспокойно, и пережидать тяжкое время нужно сообща.
Я еще раз взглянула на себя в отражении. Если делать серьезные допущения, то дочь вождя – это почти принцесса, как я и заказывала. Только дочь вождя.
– Начинаем, – скомандовал старший орк. – Мы должны успеть поговорить с духами до заката.
Я по примеру «брата» села рядом с озером, в котором мне очень хотелось искупаться, но, чувствую, шаман, или кто он там, не одобрит, так что я ограничилась тем, что намочила руки и умылась. При первой же возможности помоюсь. А шаман тем временем начал шаманить. Опустил свой посох в воду и принялся что-то гнусаво-распевно читать и раскачиваться, гремя амулетами и браслетами. Сначала ничего не происходило, а потом над водой начал подниматься туман, клубиться и, как большой змей, обвиваться вокруг посоха. Я внимательно следила за небывалым чудом. Между тем туманный змей подполз ко мне – я не успела толком испугаться (все-таки зрелище не для слабонервных), как он стремительно обвился вокруг моей руки и поднялся на предплечье. А потом секундная боль – и у меня на плече красуется свеженькая татуировка! Пока я хлопала глазами, думая, удался ли ритуал и так ли всё должно быть, как шаман нарушил молчание.
– Дитя мое, – старый орк склонился надо мной, переводя взгляд с татуировки на мое лицо, – тебя избрали духи!
– Мир спасать не буду! – сразу открестилась я.
– Опасаюся, что мир не нуждается боле в нас. Орки уже не те, – вздохнул старик, – молодняк уходит из племен и подается к людям наемниками и охранниками. Уходят, как они говорят, в поисках лучшей доли. Теряют свои корни.
Мне стало очень любопытно, где находятся людские города, чтобы тоже поискать чего-нибудь получше. Но хотелось надеяться, что я здесь, в этом мире, ненадолго.
– Диво. Ты не впервые у великого древа, – задумчиво протянул шаман, – но ране духи предков тебя не отмечали. Что ж изменилось?
– Я изменилась, – меня разрывало от желания рассказать, кто на самом деле сейчас находится в теле дочери вождя. Но, честно говоря, удар дубиной по голове после совсем небольшой истерики заставляет задумываться о последствии своих слов и действий.
– Наверное, – старый орк продолжал меня осматривать. – Ты вправду сделалась какой-то иной.
Инее некуда. Я еще раз взглянула на татуировку. Ладно. Без паники. Должен же быть какой-то выход? Может, это вообще кошмарный сон? Тогда он явно затянулся.
Больше всех моей избранности радовался брательник – собственно, он вообще единственный, кто радовался. Шаман погрузился в раздумья, медленно шагая и опираясь на посох, а я всё надеялась проснуться в уютной постельке – да хоть в больнице после сильного удара головой или нервного шока, но человеком и в своем мире.
– Надо у Ырг-Хура еще быка за тебя взять, – рассуждал братец-орк. – Нет, двух быков. Девок-то много, а ты у нас одна такая избранная. Может, и трех сторгуем, – продолжал мечтать об укрупнении поголовья крупного рогатого скота за мой счет родственничек. – Надо бате сказать, он в языковых разборках вострее меня. Глядишь, еще новых шкур на ирганы справим. Молодец, сеструха, давно бы так, мы б с Ырг-Хуром скорее сговорились и сразу боле быков стребовали. Или лучше козами брать – как кумекаешь, козы лучше?
– Да, у них молоко полезнее, бери коз, – ответила я.
Вот так, где-то женщины на вес золота, а меня в козах оценивают.
– Быки выносливее, – не соглашался брат, видимо, производя в уме сложные расчеты потенциальной выгоды от быков или коз. Мне бы его проблемы.
Так, под рассуждения о моей полезности и выгоде, которую теперь надо не упустить, мы и шли обратно, пока впереди не показались юрты. Отлично, теперь я живу в юрте. Да здравствует волшебный мир!
– Давай, избранная, дуй котлы драить, сегодня твой день, – «обрадовал» меня брательник. – А я к бате с докладом, ща покумекаем вместе, че за тебя выменять.
Вот так: кому-то «кумекать», а кому-то котлы драить! Где равноправие в этом мире? Явно не в степи.
По лагерю ходило множество громадных и страшных орков, и я никак не могла решиться подойти ближе, усиленно убеждая себя, что я сама как бы орка и мне не стоит бояться «соплеменников». К тому же раскрывать себя мне ни при каких обстоятельствах не хотелось: мало ли как зеленые варвары отреагируют на переселение душ? И никакая избранность не спасет. Шаман, остановившийся неподалеку и разговаривавший с кем-то из зеленокожих, то и дело бросал на меня подозрительные взгляды. Так что, собравшись с духом, я осторожно пошла вперед – знакомиться с местным бытом и нравами.
Левее юрт располагалась полевая кухня в самом прямом смысле: в поле на кострах что-то варили в больших чанах, а рядом на здоровенных вертелах жарили огромную бычью тушу. Надо все-таки брату быками брать, не мелочиться с козами. Стараясь держаться подальше от орков, перебежками от юрты к юрте я двигалась к кострам. Идти «на кухню» с каждым шагом хотелось всё меньше, и дело не в работе, которую мне предстоит выполнить (помою я как-нибудь эти котлы), а в запахе, шедшем оттуда. Честное слово, я и то лучше пахла! Постоянно сглатывая, борясь с рвотными позывами и желанием заткнуть нос, я подошла к орчанкам и растерянно замерла в паре шагов. Что говорить? Как себя вести?
– Че встала столбом? – набросилась на меня немолодая женщина, пока я размышляла, как лучше дать о себе знать. – Шлялась где-то Шых знает сколько, а теперь стоит вся из себя принцесса эльфов! Давай котлы драй!
Два здоровенных котла лежали поблизости и дожидались меня.
– А чем мыть? – Никакого моющего средства или хотя бы чего-то отдаленно на него похожего я не обнаружила.
– Ты че? – теперь на меня смотрели все присутствующие орчанки. – Песком в реке пошла и помыла. Поживее!