Шрифт:
или «Эй, кто за главного?»
Жил-был сталкер Колобок. Был он невысоким крепышом, с совершенно лысой головой (хватанул радиации по неопытности), носом картошкой и невероятно оттопыренными ушами. Как только его не называли, пока ходил в отмычках. И метр с кепкой (это классика) и метр с ушами, слоник, чебурашка, карапуз. Он отчаянно дрался за каждое обидное прозвище.
Как-то, в очередной драке возле бара, детина, в два раза его выше, не выдержав профессиональных ударов по корпусу, начал лепетать в свое оправдание: «Да он катается вокруг, как колобок. Хрен поймаешь». После чего и приклеилась
Жил сталкер Колобок хорошо. Настолько, насколько возможна бродяжья жизнь в Зоне. Сперва походил полгода отмычкой. Выжил. А после того, как врукопашную схватился с кровососом и покромсал его ножом в лоскуты, зауважали по-настоящему. И никто никогда не узнает, что зазевался он легкомысленно, когда входил в подъезд дома в Мертвом городе, а воткнувшись монстру в подмышку носом, от страха начисто забыл про винтовку, и эта схватка стоила ему сухих штанов и пары миллионов нервных клеток. Теперь он, поднабрав опыта и отхватив кусочек сталкерской славы, на правах напарника, так сказать, сотрудничал с Кондором. Знатным, опытным сталкером. Кондор исходил почти всю Зону поперек и совал свой огромный горбатый нос в такие гиблые места, о которых иные не слышали и до самой смерти. Крутой мужик, но сложный, себе на уме.
В их компании был еще третий. Узбек. Какого лешего делает узбек в Зоне и каким сквозняком занесло его в «незалежную», никто не знал. Заявился он на границу Зоны в дрянном камуфляже и с тюбетейкой на бритой макушке. Его странное восточное имя никто не мог запомнить, звали, поначалу, просто «Эй, ты, узбек в тюбетейке». Затем сократили до Тюбика.
Тюбик оказался мировым парнем. Веселым и надежным. Особенно в контрасте со смурным Кондором. Они славно сдружились вдвоем и теперь тяготы походов переносить стало намного легче. Хотя, как подозревал Колобок, их с Тюбиком дружба изрядно раздражает старшего напарника, он никогда не смеялся над их хохмами и, если не было надобности общаться, узбека просто игнорировал.
В Зоне наступила осень. Вся честная сталкерская братия вздохнула с облегчением. Наконец! Наконец-то можно перестать потеть в своей броне, как ломовые лошади. Даже льющие почти беспрерывно дожди еще не успели осточертеть. Самое время активизироваться, что незамедлительно и исполнила данная компания.
Кондор выбрал на этот раз пункт, за веткой железной дороги, в местности, прозванной Джапа. С этим, неуместным здесь названием, была связана одна занятная давнишняя история.
Как-то раз, американцы, присутствующие здесь на правах наблюдателей, решили подшабашить. С их базы, на огромной вертушке была завезена в Зону группа японских то ли ученых, то ли, просто, туристов в составе двенадцати человек. Эт какие же деньги надо было отвалить, чтобы военные, американские военные, согласились на такую аферу! Ну и, наивные в своем идиотизме, крутолобые янки, выдали японцам по автомату и приставили для охраны только одного проводника из местных ходоков, в прошлом лингвиста.
Высадили эту толпу в наименее опасном и практически чистом от аномалий квадрате. Через пять часов их должны были забрать. Но туристам хватило и этих нескольких часов, чтобы натворить ерунды. Пока проводник отлучился на разведку безопасного пути для этого шалмана, приказав им не двигаться с места ни на шаг, они учудили вот что. Сталкер, когда приспичит по нужде, что делает? Он обкидывается гайками со всех сторон — вот тебе и сортир. А этим жертвам культурного общества надо было создать Условия. Хотя бы кусты. Стеснялись они. И решили парами посетить ближайший «санузел».
Ушла первая пара — пропала. Через десять минут пошла их искать вторая пара. Пропала. Затем третья и так, пока на пятачке, где приказано было ждать, не остались два, уже изрядно паникующих японца. Когда они тоже намылились в кусты на поиски товарищей, подошел проводник. Естественно, с вопросом «Где все?». Выслушав ответ, он долго матерился на всех известных ему языках и от нехватки матюгов шипел, как кипящий чайник, и собрался уже сам лезть в кусты, как пропащие оттуда поперли всей дружной толпой. В кустах сидел контролер. Увидев толпу зомби вместо доверенных ему туристов, проводник сделал ноги по-быстрому, бросив оставшихся двоих до кучи. С тех пор и бродили по этой местности стадом узкоглазые зомби с крутыми камерами на шеях. А квадрат тот стали называть Японией. Для удобства произношения сокращенной до Джапа.
Через некоторое время она заполнилась аномалиями и перестала быть безопасной. Японских зомби всех отстреляли, а название прижилось, родив массу шуток на этот счет. Теперь, вместо «иди в баню», говорили «иди к японцам», фразы, типа «японский летчик» и «японский городовой», приобрели совсем иной смысл, а местность эту называли иногда, по ассоциации, другим, очень подходящим русским словом.
Вот в Джапу и направил их стопы Кондор. По его данным, там, после очередного выброса, набралось такое разнообразие аномалий, что можно артефакты собирать, как грибы после дождя.
При наличие опыта и удачи, конечно.
На что они и надеялись.
До места добрались с обычными приключениями: пара патрулей, стайка вездесущих собак да небольшой ассортимент аномалий, ничего особенного.
Залегли на небольшой насыпи и в бинокли осмотрели заброшенную территорию. До полуразрушенных складов и гаражей, которые являлись целью их похода, было метров триста. Тишина накрывала эти метры мутным облаком тумана. Лишь сухие листья кустов, растущих вдоль насыпи, шуршали на слабеньком ветру, который лениво гонял их облетевших собратьев по растрескавшемуся бетону дороги.
— Ну что, рванем? — полным энтузиазма голосом Колобок обратился к Кондору. — Вроде тихо все.
Старший напарник все еще не отрывал глаз от бинокля, водя им по сторонам.
— Вот это и интересно. Смотри и учись, салага, потом спасибо скажешь, — Кондор передал Колобку свой бинокль, более мощный и навороченный, чем у него — Глянь влево. Видишь куст, метрах в ста?
— Вижу, куст как куст, кривой и облезлый, в Зоне все кусты такие.
— А почему он кривой, ветра нет, место, где он растет — ровное? А?
Колобок присмотрелся внимательнее, действительно, куст накренен в сторону, как будто его тянут туда за ветви. В той стороне, куда кренило чахлую растительность, бетон как бы продавлен и основательно раскрошен.
— Вижу теперь, там гравиконцентрат. Значит, той стороной не пойдем.
— Смотри вправо. На грузовик.
Неприятно, конечно, когда тебя, взрослого мужика, тычут носом, но Кондор имеет право, тут не поспоришь. «Учиться, учиться и еще раз учиться!» — такой, еле читаемый от старости лозунг Колобок видел внутри одного здания в Мертвом городе, наверное, это была школа. Он послушно перевел взгляд на грузовик.