Вова Четверодневный

Некрасова Елена

вонючего Лазаря!!.................................................................................................. ........................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................черные волны подкатывают к глазам... сквозь них так мало остается, так плохо видно. А, вот кусочек голубого, это же небо... Волны маслянные, плотные, мерно шумят. Вова знает - он маленький, а вокруг все большое... большие иногда склоняются над ним, но гораздо лучше, когда их нет. Они слишком большие... Сос-на... сос-на... он повторяет, он знает – сос-на, он всегда говорит сос-на... и снова волны

бегут к нему, так тяжело отогнать их назад, а зачем... так надо... лучше закрыть глаза... и тогда никаких волн уже нет, только одна темнота... Волны. Такие они разные. Бывает, что на них есть белые гребешки, что-то белое мельтешит... а бывает, что и нет... а бывает, что-то вдруг появляется вдалеке, и оно вроде бы все ближе и ближе... но никогда нельзя рассмотреть... он вглядывается, он хочет понять, но нельзя. Он-то маленький. Он тоже будет летать, как эти, как же их... они носятся по небу быстро-быстро, им хорошо... а большие неповоротливые, тяжелые, даже смотреть на них тяжело. Когда они приближаются, земля под ними дрожит. Они приходят и звучит «еда!», ему не нравится как это звучит, плохо... «еда». Он чувствует, что это очень опасно, что его хотят сделать большим, для этого и нужна «еда». Он любит, когда дают что-нибудь мокрое, когда можно глотать... а если проталкивают во внутрь, то ненавидит, делает а-а-а-а-а...! Плюет. Маленькие и быстрые, тюль-тюль-тюль-тюль... Сос-на, сос-на... наз-а... на-зарь, на-зарь, на-а- зарь...

Почему они опять? Окружили его большие, так неприятно звучат, машут своими, этими... которыми дают «еда», чего ж они машут? Думают, что полетят, как маленькие? Не... не выйдет у них, слишком тяжелые, очень большие... или они показывают, как ему надо делать? Тюль-тюль-тюль-тюль-тюль! Не... ни с места, только устал... А этот большой такой странный, прижимается передом, и такой толстый у него там нарост, что-то напоминает... скорей бы ушел он, а то уже начинаются волны, пока еще не сильные, но шумные какие-то, в голове от них шум нарастает... а иногда волны не накрывают его, и это так приятно. Они остаются где-то внизу, там себе перекатываются... а он смотрит сверху и даже как будто над ними летит, но очень уж медленно, не выходит быстрее...

Вове надоело сидеть, надо размять ноги... он встает, ходит туда-сюда, он не видит преграды, но она всегда появляется у него на пути, и надо поворачивать обратно... так-так-так... сос-на... о-о-о, опять пришли... зачем его ведут? Да сколько ж можно его трогать, как он устал от них...

Фр, фрр... и-и-иифр! Вова трясет головой. Он подражает другому большому, которое фыркает. Как хорошо! Оно везет его, а он лежит на сене, смотрит на небо... се-но...се-но... так хорошо пахнет... только светоч опять спрятался, ушел в это... это... почему надо прятаться? Так хорошо, когда он на небе, сразу такая радость... Он теплый. Он маленький... Све-точ, све-точ... све-точ-ла-зарь-све-точ-ла-зарь... Вова видит светоч сквозь белое, так на него можно смотреть, даже не щурясь... ну что еще? Куда его тянет большой?

Вова и большой идут теперь ногами, хрус-хряст, хрус-хряст... ходить хорошо, особенно если нет преград и за ногу не привязали... большой впереди, расчищает дорогу от веток и все время оглядывается...

Теодопулос ведет Вову поближе к людям, авось подберут, пожалеют... Три месяца лазариты продержали Владимира, и никаких улучшений. Скоро начнет холодать, а он в доме не может, воет и бьется головой... может, лекарства какие бывают, чтоб не так бился. Да и чужой он им, о-хо-хох... вот беда, Елена так голосила... а что поделаешь, если он никак не приходит в себя, бедолага...

Све-точ... све-точ... ла-а-азарь....Вова весь наполнен светом, и он наконец-то один... маленькие летают и прыгают вокруг, стрррр-тртрр... зззжжжжж.... стрстрсстр....некоторые даже сидят прямо на Вове. Другие маленькие. Там, внизу, есть большие, там есть это... откуда выносят еда и где так тесно, так неприятно и светоч не видно, он не любит... Но еда не несут почему-то. Хочется еда, чтобы можно глотать...

Вова оглядывается - никто не подходит к нему, странно... они что, не видят, что он тут сидит? Светоч не печет кожу и чтобы посмотреть на него, уже не надо задирать голову, и не щиплет глаза... ну да, светоч прямо перед ним. Почему нет еда?! Вова обеспокоен, он изо всех сил раздувает щеки и ждет... теперь он стал больше, они должны его заметить! Когда уходит светоч и на

небе появляются маленькие, которые не летают, он должен лежать там на мягком... почему его забыли? Маленькие стоят и даже не шевелятся, ну может быть совсем чуть-чуть... но они такие красивые, он любит их, когда он лежит на мягком, у него внутри происходит такое урр... уурррч... он слушает эти свои звуки, и волны идут прямо с неба, закрывают ему глаза, а маленькие наверху видны сквозь волны, так бывает хорошо ... а сейчас внутри плохо! Почему они не идут?! Он не любит еда, кричит, плюется, иногда делает тюль-тюль-тюль... или вертит головой быстро-быстро, чтобы они отстали... зато потом сразу хорошо, он любит это уурррч... что же происходит, как же так?!

Вове надо к большим, он поднимается, ай-я-яй... волны бьются, толкаются, мешают нормально идти... о, что он видит! Совсем рядом ходят большие с хвостом, такие не носят еда, но пусть позовут тех других! Ммм...уммммыы... А-а-а-а!
– Вова бежит к ним, скорей, скорей, как заплетаются ноги... аммм-ыыыуу... он хватает большого за хвост, помоги, помоги!

Вова получает копытом в затылок, падает...

5

Над Вовой ночь - черная чаша усыпана звездами, и даже есть млечный путь... А в голове у Вовы ясно, как днем, светло и празднично... хотя немного побаливает. Вова лежит на лугу, кони ушли... он не помнит коней, не помнит удара, он улыбается. Бляя-аа... какая же благодать... поскорей бы рассвет, ведь ему надо к людям. Вова знает - его послал Светоч-Лазарь, чтобы он всем рассказал эту весть... весть... да, у него есть благая весть, Благавесть! Он Лазарь Четверодневный, Светоч-Лазарь... да нет, что это он... какой он Светоч-Лазарь?! Он же его посланец... Светоч высоко и не может спуститься, поэтому он послал Вову. Светоч-Лазарь главный на небе, а Вова тут, на земле... его будут слушаться, поклоняться ему, потому что он один знает, как надо, а они нет... а он будет всех любить, даже плохих, и они станут хорошими, если будут делать, как он скажет. Вова им объяснит, что надо снести все дома, посносить их на хуй, чтобы не было никаких крыш, в натуре, только небо...

Вова встречает рассвет, Светоч-Лазарь... ооооо!!! Царь всей земли! Как медленно и величаво он всходит... он приветствует своего посланника Вову! Улю-лю-лю-люуууу!! Вова машет Светочу руками, прыгает на лугу... Все лежат под ужасными крышами, не видят Светоч, вот козлы же, бля, несчастные... ну как можно быть такими уродами? И вдруг какие-то звуки, длинные такие, тягучие... они стелятся по влажной траве, прямо дрожь во всем теле. А за ними посыпались другие - быстрые и перекатистые, что-то очень знакомое, что-то...

Вова вспомнил! Колокольный звон! Так звонят в церквах, там молятся Богу... Богу?! Но это же смешно, где там Бог?! Смешно, смешно, он смеется, о-ха-ха! Как же они ошибаются... там внутри душно, ужасно муторно, пахнет чем-то таким... сладко пахнет, воздуха нет. И еще горят эти, как их... и дым, и какие-то скатерти... зачем они это? Вова не помнит... может быть думают, что это горит Бог? Ошибаются, ошибаются! Светоч-Лазарь дает им огонь, все им дает, а как же... но эти их маленькие огонечки не Бог! Бог - это Светоч-Лазарь, да, так его звать, и он один, он главнее всех, он на небе! Во веки веков! И это…

...Лазарь вышел из пещеры обвитый погребальными пеленами лицо его было обвязано платком... главные монастыри кипраставроуниагиоснагоревпредместьяхпафоса... Развяжите его, пусть идет!

Что это с ним, Вова сам уже не понимает, что говорит... а, Лазарь! И Вова его посланец. Эти церкви тоже надо разрушить, чтобы камня на камне... эх, бедные вы люди... Вова идет на колокольный звон, уже виднеются купола... туда, туда, а Светоч-то! Встал прямехонько над церковью, он следит, чтобы Вова все делал правильно.

Вова входит под крышу, темно, жуть... ага, этот запах... Внутри так тихо и тяжело, как они тут могут находиться... но людей немного... один мужик напялил длинное платье и заунывно поет, седая борода торчком... старухи стоят на коленях и тюкаются то и дело головами в пол... душно, гадко... от спертого воздуха сразу так ноет голова, как же он будет... а! Надо выманить их отсюда наружу! А это что еще там...а-а-а-ааа!! Вова не может сдержать крик, так ему страшно. Горячий пот по спине, Вова закрывает лицо ладонями, страшно, страшно! Там прибит голый человек, худущий, перекрученный, весь в каплях крови, голова безжизненно висит... что они сделали, зачем ?!