Вовка и водка (или дети подземелья)
Шрифт:
– Да и виноват я во всём сам. Меня ведь правда никто за уши в игру не тянул. Это их жизнь, их работа, не нам их судить, для этого другие судьи есть, всё вспомнят, когда время придёт. Деньги что проиграл отдам, а вот объяснить, что на этом всё, надо конечно убедительно.
– Объясним, чтобы у них аппетит не разыгрался. А то ведь это публика такая, отдашь деньги, сочтут что испугался, начнут разводить. Опять же для них ты лох, раз деньги нашёл, значит и ещё достанешь, так что наверняка попробуют тебя и дальше подоить.
–
*******
Дверной звонок прозвенел в девять вечера. Было ещё светло, но солнце село, наступила вечерняя прохлада и большинство людей выбрались на улицу перед сном. Бабушки заняли свои законные места на лавочках у подъездов, молодёжь разбрелась по дискотекам и танцам, дети гоняли мяч, мужики "забивали козла".
В подъезде в этот час почти никого не бывает, так что время для визита каталы выбрали идеальное. Друзья вышли на тесную лестничную площадку. Явились четверо: уже знакомая троица и здоровенный амбал с перекаченными в спортзале мышцами, видимо захваченный на всякий случай, в качестве силового давления.
– Ну что Вова, лавэ приготовил? – сузив хищные глаза и блеснув золотой фиксой*, начал разговор "интеллигент". – А это кто? – кивнул он на Николая, – поддержку подтянул? так нам похер, отдай бабки, и никакая поддержка тебе не понадобится, а не отдашь, так никакая не поможет. Остальные пока молчали.
– Деньги будут, – ответил Владимир, но придётся ещё подождать. Немного, несколько дней. Паспорт верните, я не бегаю и не прячусь, адрес знаете, убедились, что я по этому адресу и проживаю, так что он вам ни к чему-.
– Начинается, – недобро протянул "хмурый". – Тебя же падла предупреждали что никаких отмазок. Или деньги, или утром едем к нашему нотариусу, квартиру на нас перепишешь, часть долга покроешь, об остальной после поговорим.
– Квартиру не отдам, сказал деньги будут, значит будут. Идите мужики, не надо обострять, скажите как с вами связаться, или приходите дней через пять, через неделю.
– Опять через неделю? – снова подключился главный, – потом опять? Мы, конечно, могли бы ещё подождать, но если сейчас у тебя денег нет, то их и через неделю не будет. Ты Вова не монетный двор, взять тебе бабки негде, так что квартира в качестве первого взноса нас вполне устроит.
– Ты понимаешь, что прежде, чем прийти, мы навели о тебе кое-какие справки. Кредит тебе ни один банк не даст, ты не работаешь. Ну служил, был офицером, так это когда было. Сейчас ты алкаш и лох, а лохов учат. Ты ноль Вова. Ты никто. Нет тебя.
Так что придётся тебе офицерик бывший, и бабам твоим на улице жить, ну ничего сейчас тепло. А если приютит кто, так мы не против совсем, мы тебе даже деньжат немного на первое время подкинем, пока остальную часть долга искать будешь, так что с голоду не подохнешь.
Глаза Владимира недобро сверкнули. Изо всех сил сдерживаясь, стараясь говорить спокойно, он произнёс:
– Во-первых, я не офицерик, а офицер, а они бывшими не бывают, слыхал, наверное. А во-вторых, я уже сказал, квартиру вы не получите. Ждите, деньги отдам. И не тебе потрох сучий решать ноль я или единица, боевая единица чтобы ты понял. Я сказал, ты услышал, другого разговора не будет.
Николай пока молчал. Он выглядел спокойным и расслабленным, стоял в свободной, даже небрежной позе, но внутренне был собран и готов. Он привычно и профессионально прокачивал ситуацию.
Качок не опасен, гора мышц, выражение лица тупое, медлителен. Достаточно одного отключающего удара. Проще всего в нокаут отправить боковым в голову. У того который пока молчит, в рукаве нож, характерно подгибает пальцы, чуть вывернул кисть. По всему с ножом обращаться привык, дело знакомое.
Если дойдёт до драки, его надо бить первым, лучше всего сломать руку в запястье, дело плёвое. "Интеллигент" самый непонятный, поэтому скорее всего наиболее опасен, вполне вероятно у него может быть ствол.
Тот которого Володя называет "хмурым", видимо кое-чему обучен. Стоит расслабленно, чувствуется опыт в рукопашной. Вовка наверняка его просчитал, если что на себя возьмёт, он к нему ближе всех. Не хотелось бы, конечно, их калечить, Володя прав, лишние сложности возникнут, могут сволочи на семье отыграться.
– Ты видимо не въехал в ситуацию мужик – снова подключился "хмурый". – Ты не в том положении чтобы вякать и возражать. Ты нам должен, не мы тебе. Отдашь квартиру, никуда не денешься. Ты думаешь тебя просто попугать пришли? Всерьёз считаешь, что у нас нет возможностей тебя обломать?
– Вздумаешь возбухать или в отказ пойдёшь, мы для начала с твоими девками пообщаемся. А что, баба твоя вполне ничего ещё, приодеть, подкрасить и употребляй со всем удовольствием. Дочка тоже уже не ребёнок, титьки уже растут, в девку превращается. Так я у неё первым буду, обучу кое чему.
Лицо Володи потемнело. В упор глядя на "хмурого", он медленно, чуть растягивая слова произнёс: – А вот этого сука, тебе было лучше не говорить…
В тот момент, когда кулак Владимира врезался бандиту в горло, тот в последний миг ещё успел увидеть в его глазах свою смерть, приговор, конец, можно назвать, как угодно, смысл один.
Николай хорошо знал своего друга, мгновенно понял, что его уже не остановить, всё пошло не так как рассчитывали. Не медля и доли секунды мощнейшим хуком* отправил качка в нокаут, всё-таки начал с него, уж очень удобно тот стоял.
Любой боксёр знает, насколько опасен хук в голову. Удар резкий, быстрый, наносится без замаха. А если бьёт профессионал спецназовец, то шансов остаться в сознании у противника вообще нет никаких. Убить таким ударом не убьёшь, но глубокий и продолжительный нокаут гарантирован.