Вой
Шрифт:
— Это была моя ошибка, — зло сказал Доброславский, зыркая глазами на меня. — Вряд ли она будет агентом, раз влюбилась в объект разработки. И предпочла его работе.
О как! Не знал, не знал. Впрочем, даже если бы и знал… Но об этом потом. Сначала нужно разобраться с Доброславским.
— Меня это тоже не интересует, — сказал я как можно более равнодушнее. — Дело прошлое. О нынешних делах. Я отклоняю ваше предложение. Меня не интересует работа на ОКЖ, чем бы вы там не занимались.
— Не интересует? — глаза Доброславского превратились в буравчик. — А если подумать?
—
— Ну попробовать-то стоило, — мерзко ухмыльнулся Доброславский.
— Как бы поприличней сказать, чтобы это не выглядело угрозой… У аристо в топ-10 есть много друзей, которые могут сделать наслаждение жизнью менее комфортным.
— Не надо угрожать, я сделал ошибку, — вздохнул князь. — В качестве жеста доброй воли все прекращено.
— Так что, Ваша Светлость, имею честь откланятся…
— Подождите, — остановил меня Доброславский. — Я хотел бы, чтобы вы перед уходом побеседовали с одним человеком. Он ждет в комнате отдыха.
Доброславский кивнул за спину, где за его креслом, рядом со стандартным портретом Государя за рубль в любом книжном была дверь.
— Хорошо, — выдержал паузу я. — Давайте поговорим. Надеюсь, оно того стоит.
И лишь бы это была не Мария. Сейчас я ее видеть не хочу.
Глава 3
Комнату отдыха Доброславский оборудовал себе на славу — больше это напоминало апартаменты, нежели рабочее помещение. Резная красивая мебель, камин, бар, прекрасный диван — все, чтобы можно было отдохнуть после праведных трудов государственных и прочих. А также можно в случае непредвиденных задержек на работе без всяких проблем провести здесь несколько суток, не отходя от кассы. Но не это привлекло мое внимание, а тот, кто здесь находился.
У окна стоял крепкий мужчина в деловом костюме от лучшего портного Петербурга, и очень недешевом.Когда я шагнул в комнату, он повернулся ко мне и я непроизвольно поежился. Сколько можно было дать ему лет? Лицо старца, белые волосы и борода, но вот глаза… В них словно бы горел огонь, настолько пронзительным был его взгляд. А оболок… Я посмотрел на него Волхвьим взором и непроизвольно зажмурился. Оболок был ослепительно белым и настолько
— Здравствуй, Одаренный, — мягким голосом произнес старец.
— Здравствуйте… — пробормотал я.
— Нет, я не бог, как ты подумал, — губы старца тронула мимолетная улыбка. — Я — Радомир. Глава Белой Верви.
Белая Вервь! Тайное общество русских волхвов, о котором ходило столько слухов и вымыслов, что сказки от правды было трудно отделить. Волхвы высшего ранга, с могуществом на уровне богов предпочитали не распространяться о своих возможностях.
— Здравствуйте, — еще раз сказал я, всматриваясь в его лицо.
На удивление знакомое лицо, только вот не могу вспомнить, где я его видел. И это при моей абсолютной памяти на лица! Нет, не могу…
— Не старайся вспомнить, где ты мог меня видеть, — усмехнулся старец. — Все равно не вспомнишь. Это твоя родовая память.
— Родовая память? — я уже взял себя в руки. — Серьезно?
— А ты как думал? — здесь уже удивился волхв. — Неужели ни разу не сталкивался?
Я промолчал. Бывали иногда видения, очень редкие и нечеткие, но не настолько, чтобы их запоминать или относиться серьезно. Да и в вещие сны я никогда не верил, как и в предсказания судьбы. Вон нагадали одному нашему в гороскопе замечательную неделю, а через день он словил пулю. Насмерть.
— Ах, да, — словно бы спохватился он. — Откуда тебе… Тот твой мир неразвит в ментальном плане, а этот ты еще не успел освоить.
Я покачал головой. Ну что они к этому привязались?
— Мне так часто говорят про то, что я не из этого мира, что скоро я и сам в это поверю, — скривился я.
Получится обмануть волхва или нет? Заодно и посмотрим, на что способен главволхв.
— А насчет родовой памяти — сейчас я тебе покажу. Заодно и впомнишь, где ты меня видел… — волхв подошел ко мне и наложил ладонь на голову.
И я провалился в глубину…
…Дом горел, чадное пламя лизало трещащие бревна стен. Истик, засунув грязный мокрый от слез кулачок в рот, спрятавшись за углом соседней, пока целой избы, с ужасом наблюдал, как из окон вырывалось пламя. Дом, ставший погребальным костром для его матери и сестры.
— Все? — спросил богатырь в посеченном остроконечном шлеме и кольчужном доспехе с помятыми наплечниками — не сдавали славяне свои города без боя.
— Нет. Еще должен быть вторак, Истислав, — холоп, кланяясь воину и стоявшему рядом с ним ромею, махнул рукой вдоль улицы.
— Найти! — бросил витязь своим воям. — Род Велислава должен пресечься.
Истик опрометью рванул по задворкам, гибкий и быстрый, как кошка — попробуй, поймай, если сможешь…
— Стой! — завопили десяток глоток, и топот десятка ног сзади Истика лишь подстегнул его бежать со всех ног. Благо город свой он знал вдоль и поперек, чего нельзя было сказать о его преследователях.
Суздаль восстал, когда старая чадь, свободные общинники, набив свои амбары зерном, отказалась продавать его городским. Город преследовали неурожаи несколько лет подряд, народ голодал. И народ восстал против новых порядков…