Вояка среднего звена
Шрифт:
Я еще я чудовищно хотел жену, я ощущал болезненную, очень жесткую эрекцию, напряжение в паху. Сорвать этот халатик, обнажить тело, которое я знал до последней родинки, зацеловать ее так, чтобы Юля застонала, открылась навстречу мне, сама не захотела отпускать, и взять ее раз, другой, третий, на сколько хватит сил.
Ощутить вкус ее кожи, запах ее пота, нежность ее ласк, раствориться во всем этом.
Я хотел, я тянулся, но ничего не получалось, и она никак не поворачивалась ко мне, смотрела куда-то в сторону.
– Ю… Юля! – наконец
Эрекция была на месте, но вот жены рядом не имелось, полыхала сверху лампочка, смердела дыра в полу. Поблескивали гладкие стены, черное уродливое пятно на полу, напоминавшее осьминога, намекало, что тут кто-то истек кровью.
Я с трудом сглотнул пересохшим горлом – сон, только сон!
Сесть удалось со второй попытки, и тут же, словно на мое движение, заскрежетал замок. Я подался вперед, к открывающейся двери, внутри полыхнула глупая надежда, что за мной явилась жена.
– И снова в том же месте, ведь так? – сказал трибун Геррат, шагая через порог.
Надежда издохла с тонким писком – ну да, откуда Юле взяться на «Гневе Гегемонии»?
– Снова пытать будете? – спросил я.
– Ну нет, – контрразведчик смотрел на меня сверху вниз, и в прозрачных глазах его читалось беспокойство: уж наигранное или нет – этого я не мог понять, и даже гадать не собирался. – Ты ни в чем не обвиняешься, кроме глупого неповиновения своему командиру… Задам несколько конкретных вопросов. Но сначала попей.
И он протянул мне фляжку, которую я с жадностью схватил.
Прохладная жидкость смочила горло, и я ощутил, что понемногу начинаю оживать, что в одеревеневшем со сна теле начинает двигаться кровь.
– Спасибо, дело такое, – проговорил я.
– Не за что, – Геррат опустился на корточки, заглянул мне в глаза. – Легат Зитирр. Командир особого подразделения, что подчиняется непосредственно принцу Табгуну и выполняет такие задачи, о которых даже Служба надзора не всегда имеет полную информацию, что уж говорить о генеральном штабе? Он ведь дважды разговаривал с тобой?
– Ну, разговаривал – громко сказано, – я пожал плечами. – Несколько фраз.
– А чего он хотел?
– Он передал мне послание от принца… ну, кольцо такое на палец. Два послания.
– Да, уникатор, который невозможно взломать и прочитать, который открывается только адресату, – лицо контрразведчика было озабоченным, меж бровей залегла складка. – Что там внутри?
Я сглотнул.
Сказать правду? Или как обычно, ничего не ответить?
Много выгоды принесло мне молчание раньше, когда я изображал героя-партизана в лапах немецких оккупантов? Табгун все равно не отстал от меня, жизнь моя легче не стала. Кроме того, ничего особенно секретного принц в этот раз не поведал, и язык за зубами держать не попросил.
– Там всякая ботва была, – осторожно начал я, помня, что коготок увяз, и всей птичке пропасть, начнешь говорить, и пропадешь целиком. – Сказал, что Гегемон при смерти, что…
И я вкратце пересказал содержание двух посланий.
– Это
– Да что вы постоянно думаете, что я вру! – не выдержал я. – Зачем мне это, блин!? Совершенно не понимаю, на кой ляд я сдался этому самому брату вашего императора и чего он имеет в виду!
Но контрразведчик, судя по недовольной физиономии, мне не поверил.
Он открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но тут за дверью камеры послышались голоса и шаги. Она распахнулась повторно, и на пороге появился трибун Шадир собственной персоной, усталый и мрачный.
– Ха, ну и встреча? – буркнул он, уставившись на Геррата без малейшего дружелюбия. – Служба надзора! Что ей нужно от скромного десятника? Очередные фокусы и трюки?
– Я делаю свою работу, – отозвался контрразведчик. – Задаю конкретные вопросы.
– Так вперед, задавайте, – на скулах Шадира набухли желваки. – Только при мне. Очевидно же, если он в чем-то снова подозревается, то об этом должен знать я, его непосредственный командир.
Я думал, что Геррат отступит, но тот неожиданно сказал:
– Мы обсуждаем легата Зитирра. Вы ведь тоже его видели, ведь так?
Шадир хмыкнул:
– Этого урода из придворного цирка? Я сталкивался с ним на «Твердыне Гегемонии». Когда мы вели на этой планете разведку два года назад, и уже тогда эти дрессированные псы Табгуна путались под ногами.
– Принца Табгуна, – автоматически поправил Геррат, на что мой командир ответил ироничной улыбкой.
– Что он делает здесь сейчас, я не знаю, это очевидно, – продолжил Шадир. – Обстряпывает грязные делишки для своего хозяина, убирает навоз с арены и все такое… Зачем ему нужен мой десятник, – мне достался сердитый взгляд, – я тоже не знаю, вот так. Отвечать на мои вопросы Егор отказался. Вот это номер, да?
Контрразведчик посмотрел на меня, облизал тонкие губы.
– Еще вопросы есть? – мой командир откровенно давил, он, как и большинство полевых офицеров, к Службе надзора относился с презрением, и это еще Геррата на борту более-менее терпели потому, что у него имелся боевой опыт, и он, когда надо, брал оружие в руки, и защищал линкор вместе с остальными.
– Нет, – контрразведчик поднялся. – Но ты, Егор, подумай над тем, что я предложил.
Ничего он мне не предложил, и последняя фраза явно предназначалась для того, чтобы вбить клин между мной и Шадиром, посеять сомнения в душе последнего.
– У, крыса усатая, – пробормотал мой командир, когда мы остались вдвоем. – Поднимайся! Чего разлегся. Пошли отсюда.
– Я свободен? – я неуклюже поднялся, в затекших ногах закололо.
– Не только свободен, но и повышен… – Шадир хлопнул меня по плечу так, что я пошатнулся. – Полчаса назад в лазарете умер командир третьей центурии, и ее отдали Равуде. Ну а ты возглавишь вашу… знаю, что у тебя нет пятнадцатого класса, только тринадцатый… но война, куда деваться?