Вояж на Кудыкину гору
Шрифт:
– Большой был зануда и мерзавец! – заявила бабуля. – Мы все так радовались, когда он ушел на пенсию!
В последней квартире подруг облаяла какая-то собака, хозяева которой заверили девушек, что у них живет не какая-нибудь моська, а породистый российской селекции доберман, очень злой и свирепый, которого они не постесняются спустить на кого угодно. Поспешно скатившись вниз по лестнице, подруги открыли железную дверь и оказались в небольшом чистеньком дворике. Тут имелась пара скамеечек с мамашами, детишки которых деловито ковырялись в довольно большой куче недавно привезенного чистого песка,
– Странно, но в отчете детектива ни словом не сказано про этих кумушек, – заметила Мариша.
– На фотографии видно, что в этот день на улице шел дождь, – заметила Юлька. – Возможно, детишек просто не вывели на прогулку. Да и песок совсем свежий. Видишь, льда в нем совсем нет.
– Может быть, он уже растаял? – предположила Мариша. – Последнюю неделю погода стоит теплая. Настоящая весна.
– Нет, нет, – заверила ее Юлька. – Я знаю, как выглядит песчаная куча, перезимовавшая под снегом.
Беседуя таким образом, подруги подошли к одной из скамеечек, на которой сидела упитанная женщина лет тридцати пяти и, лениво позевывая, призывала пухленького карапуза не пачкаться. Видя, что женщина явно скучает, подруги рассудили, что вряд ли она откажется завести с ними беседу. Так оно и оказалось.
– Чудесный сегодня день, – обратилась к ней Юлька. – Сущее удовольствие в такой денек детишкам поиграть в песочек.
– И не говорите! – охотно откликнулась мамаша. – Раньше просто не знала, чем своего занять. Центр, до парка далеко. А теперь благодать, вышли во двор и гуляем. Хорошо, что Витя привез машину песка.
– Витя?
Через несколько минут подруги уже знали, что Витей зовут соседа из пятнадцатой квартиры. Что у него тоже есть ребенок – девочка Катя трех лет. Этот Витя зарабатывает себе на жизнь, продавая песок для строительства. Теперь он и сделал доброе дело, подогнал к ним во двор грузовик песка для детишек.
– А вы тут давно живете? – спросила у мамаши Юлька. – Наверное, всех соседей знаете в лицо.
– Да уж, торчу целыми днями во дворе, так всех вижу, – кивнула женщина.
– А вот этого мужчину не видели?
И Юлька сунула женщине фотографию худосочного.
– Кто же это такой? – задумалась женщина. – Изможденный какой-то, хотя одет прилично. Вроде бы лицо знакомое, но тут, в нашем доме, он точно не живет. Может быть, ходит к кому-то? Валентина Семеновна, гляньте, – обратилась она к женщине постарше. – Не знаете, кто это может быть?
– Так это ж Никита Кураев, – сказала она. – Муж Нонны. Бывший, правда.
– Это Нонна, от которой год назад муж ушел и все вещи из квартиры вывез? – уточнила молодка. – Точно, он! А я его и не узнала. Высох, похудел. Лысина какая жуткая. А был очень даже интересный мужчина! Надо же, что с людьми жизнь делает!
– Небось, высосала его та дрянь, что от жены увела, – злорадно фыркнула пожилая тетка. – Так ему и надо! А откуда у тебя фотография?
– Они дали, – кивнула в сторону Юльки с Маришей молодая женщина.
– Мы из детективного агентства, – тут же бодро соврала Мариша в ответ на вопросительный взгляд Валентины Семеновны. – Наша клиентка поручила следить за своим мужем. У нее подозрение, что он собирается вернуться к своей прежней жене.
– Да вы что, следили за Никитой? – выразительно подняла брови пожилая. – В таком случае смело можете передать этой твари, которая вас наняла, что Нонна своего Никитку обратно никогда не примет. У Нонны теперь другой муж. Побогаче и пощедрей будет. Он Нонне и ремонт в квартире шикарный сделал, и вообще всю обстановку новую купил. И саму ее этой зимой два раза на курорт возил. Так что она про Никиту и думать забыла. И пусть эта дрянь, ваша клиентка, локти себе теперь кусает и то старье, что Никита из дома при разводе вывез, через старьевщиков распродает.
– Мы так не можем, – вздохнула Мариша. – Нам отчет предоставить нужно. Может быть, это только вы так говорите, что муж Нонне не нужен, а она сама в глубине души еще питает к нему нежные чувства.
– Ну так и поднимитесь сами к Нонне! – ответила женщина. – Она дома и вам полный отчет даст о том, какой этот Никита мерзавец. Нежные чувства! Скажете тоже! От Нонны ее Никитка всю жизнь гулял, даром что замухрышка. И от этой твари, что его у Нонны увела, тоже гулять будет. Горбатого – могила исправит! Вот так-то!
При этом темные глаза женщины так нехорошо сверкнули, что подруги заторопились распрощаться и отправились искать квартиру Нонны. Она находилась на четвертом этаже. Вход в нее перекрывала массивная стальная дверь, сверху деликатно прикрытая фасадом из МДФ. Судя по блестящей, якобы старинной бронзовой ручке, изящному звонку, тоже под старину, и причудливому «глазку» в дверях, соседка насчет ремонта в квартире Нонны не соврала. Стоило подругам подергать за цепочку на звонке, как в квартире раздался мелодичный звон. Дверь распахнулась, и на пороге возникла здоровущая деваха с закатанными почти до подмышек рукавами, из которых выглядывали натруженные красные руки.
– Чего опаздываете? – громогласно осведомилась она у подруг. – Живей заползайте. Шторы-то где?
Подруги перешагнули порог и оторопело переглянулись. И это Нонна? Да она раза в два массивней своего супруга. И какая неряха! И то сказать, если квартира сияла чистотой, то открывшая им дверь деваха была одета в какой-то замызганный халат и растоптанные тапки на босу ногу.
– Опять не принесли? – ахнула деваха, углядев, что в руках подруг нет ничего хотя бы отдаленно похожего на шторы. – И чего вы тянете? Хозяйка извелась прямо! У нее сегодня гости будут, а у нее окна без тюля. Это же позор! Уж она вам сейчас задаст! Держитесь!
После этого деваха отворила дверь и громогласно заявила:
– Нонна Степановна, к вам тут девушки. Насчет штор!
– Вера, сколько раз тебе повторять, чтобы ты не орала. Пусть войдут, – раздался приятный голос из комнаты.
Домработница посторонилась, пропуская пришедших. Войдя в комнату, подруги с изумлением огляделись по сторонам. Они оказались в спальне, заставленной мебелью с малиновой парчовой обивкой. На потолке висела массивная люстра с хрустальными подвесками и цветным стеклом. В центре стояла широкая кровать, застеленная таким же малиновым покрывалом. Но самой хозяйки нигде не было видно. Наконец она появилась, выйдя из-за легкой ширмы, отгораживающий угол комнаты.