Вояж продолжается или последний рывок Алиски! Си
Шрифт:
Я развернулась лицом к этой стене и прошлась ладонью по шершавому и выпуклому в определенных местах камню, изучая. Очень интересно. В доме все стены буквально отшлифованы, настолько они гладкие и ровные, а здесь явно схалтурили. Руки пообрывать надо таким криворуким мастерам, а еще великие маги! И как Адамир такое пропустил? И стоило моим ладоням соприкоснуться с поверхностью, как я заметила, что стена засветилась и просто исчезла, открывая взору вход в светлое и просторное помещение. Хм, что это за комната? Я перешагнула порог помещения и осмотрелась. В углу стоял диван молочного цвета. Посредине этой комнаты находился круглый стол, а за ним были размещены стеллажи с книгами, а вместо входа сейчас была прозрачная пелена, через которую я видела библиотеку поместья. Обстановка была уютной, а сверкающая чистота, говорила о том, что этой комнатой пользуются. И что тут у нас? Я прошлась вдоль стеллажей, соприкасаясь пальчиками к фолиантам.
– Ох, ни чего себе!
– воскликнула я, когда зарылась в этот кладезь знаний.
Здесь были хроники, хроники, всевозможные хроники создания княжеств мира. Династии, сменяющиеся с поколением. Подноготная
И вот главный вопрос, почему этот 'золотой' архив находится в обыкновенном поместье? Не безопаснее ли было бы это держать в дворцовой библиотеке за 'семью печатями'?
– Оппа!
– сейчас у меня в руках находилась рукопись в кожаном переплете и по содержанию она была больше похожа на чей-то дневник.
– Пусть простит меня владелец этой вещицы, - заранее извинилась я перед неизвестным за то, что сую нос в чужое 'имущество'.
– Но вдруг здесь есть что-то интересное для нашего дела? Мы ведь хотим помочь миру? Хотим, а это значит, что нужно использовать любую подвернувшуюся информацию.
Я удобно уселась на диван вместе с ногами, и погрузилась в чтение.
Дневник был настолько ветхим, что казалось, рассыплется прямо в моих руках, но к счастью этого не произошло. Видно, что первые страницы вырваны, а вот дальше начиналось самое интересное...
'... Ты ошибался, - начинались строки, написанные красивым ровным почерком.
– Они не такие плохие, как ты говорил. Я живу среди них уже сто лет, и мне это нравится. Конечно мои маги не без пороков, но если бы этих пороков не было, то было бы слишком скучно и однообразно жить, - не поняла, что значит 'мои маги'? Они что кому то принадлежали раньше?
– Ты знаешь папа, мне очень нравится смотреть на то, как нарушаются законы и как наказывают за эти нарушения, - что-то владелец этой вещицы мне не очень импонирует уже. Как может нравиться, чья-то казнь в качестве наказания? Похоже больная голова у этого неизвестного писаки. Ладно, читаем, что дальше.
– Мне нравится наблюдать, как люди учатся на своих и чужих ошибках. И ты был не прав, когда запрещал мне жить среди своих 'детей', - эта писанина больше похоже на письмо, на исповедь дочери отцу, а не на дневник, как я предположила сначала. И кто это у нас интересно папашка, кому обращены эти строки?
– Я люблю наблюдать за влюбленными, которые способны ради своих чувств 'свернуть горы'! Люблю смотреть, как зависть и ненависть пытается разрушить то светлое и хорошее, что есть в человеке. Мне нравится наблюдать за внутренней борьбой человеческих чувств. Это невероятные ощущения! Различать горечь ненависти и сладость любви! - Боже, это точно ненормальный писал! Видимо там и папашка больной на голову, как и неизвестная дочурка!
– Я уже взрослая, - а по прочитанному и не скажешь.
– Твоя маленькая Таира научилась жить среди людей и ей это нравится! Я полюбила жить обычной жизнью, - о Боже мой! Неужели этот незадачливый писака наша потеряшка Таира? Быть не может! Да даже если это и так, то как запись сохранилась столько лет? Как эта исповедь прошла сквозь века, не потерявшись и не рассыпавшись в прах? Это невозможно! Но тем не менее это так. И теперь мне стало понятно ее 'нравится'. Девчонка вырвалась из-под отцовской опеки! И все остальные наблюдения, это простое 'детское' любопытство. Я конечно не знаю, как развлекаются в божественных пенатах, но если ей понравилось нахождение среди обычных смертных, то это толкает на мысль что там у Богов скука смертная, поэтому они и развлекаются, как умеют. Вон Ханун из-за своей безалаберности и разгильдяйства чуть один свой мир не скормил другому. В общем, вся эта семейка ненормальная! Дальше шло повествование о жизни в каждом из княжеств, в которых она проживала не более десяти лет. Она не вмешивалась в поток событий. Она была сторонним наблюдателем.
– Папа ты смеялся надо мной, что я не смогу жить без своих магических способностей в этом мире, что я не смогу без тебя, но ты снова оказался не прав, - о, а вот здесь читаем внимательнее. Похоже на то, что Ханун стал непроизвольным катализатором ее нахождения здесь.
– Я заблокировала свою божественную суть, оставив лишь столько магии, сколько и в любом другом маге моего мира. Да внутренний резерв у меня бесконечен, но я обхожусь без него. Мне хватает и остатков, - хм, получается, что Таира ограничила свои возможности. Дальше опять описывается ее переезд в очередное княжество и тут начинается самое интересное.
– Папа ты не поверишь, да и я бы не поверила, если бы сама не ощутила!
– кажется, что мы подбираемся к истине.
– Папа он самый лучший и любит меня, а я теперь наконец-то за столько лет проживания на Кириане узнала каково это любить по-настоящему и быть любимой! Это потрясающее, невероятное чувство! Я бы никогда не могла подумать, что могу быть настолько счастливой! Гремиус боготворит меня!
– знакомое имя. Это о нем рассказывала Адели.
– Я даже придумала, как мы сможем продлить свое счастье до бесконечности, и надеюсь, что ты папа нам поможешь, - или я чего-то не понимаю, или здесь идет речь о новом будущем боге, или божественном зяте? Это типа из той серии 'и после смерти вместе'!
– Я не раскрылась перед ним, ведь ты взял с меня обещание, что я никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах не расскажу о том, кем я являюсь на самом деле для этого мира. Но ты не представляешь, как мне хочется поделиться с ним своим секретом. Он тебе обязательно понравится, - какая же она наивная! Ребенок, вырвавшийся из-под опеки родителя! Ребенок, обретший независимость и свободу! И ребенок, впервые влюбившийся! Это вечная проблема отцов и детей! Самоутверждение, самоанализ и выражение собственного характера. Но это, когда просто ребенок, а не божественное чадо. И несмотря на то, что жила она здесь сто лет среди пороков, любви и независимости, именно ее самоутверждение оказалась губительным для мира, хотя кто бы мог подумать, что все обернется именно так? Дальше она описывает свою жизнь рядом с Гремиусом. Ничего на первый взгляд необычного, но она очень часто упоминает о том, что Гремиус стал пропадать в своей лаборатории, куда доступ для других был закрыт и ее тоже не допускал туда. Она не придавала этому значения, а продолжала все так же слепо отдаваться любви. Гремиус же все больше и больше удивлялся необычности своей девушки. Она была, как все, но все же отличалась от других. Таира владела в равной степени всеми видами магии, на тот момент существовавшей на Кириане. В то время, как на одного мага этого мира припадало только один или два вида силы, она имела все! И он пытался изучать этот феномен и усердно выспрашивал у юной Богини, как такое возможно? И однажды не сдержавшись, нарушив обещание, данное отцу, она рассказала о своей божественной сущности. Рассказала ему о себе абсолютно все, умолчав лишь о том, что после его смерти он тоже станет богом. Папа поможет! Но очень жаль, что в моменты ее рассказа, она не видела зажегшийся алчностью взгляд Гремиуса. Тогда он задумался о том, как можно стать богом, как стать всемогущим, как подчинить себе мир. О Таире он в тот момент и не думал. Лишь грезил о том, как получить ее силу.
– Папа, я заметила, что мой любимый стал очень задумчив и раздражителен. Я не знаю в чем причина. Он буквально поселился в лаборатории и не обращает на меня внимание. Мне обидно и больно оттого, что его чувства ко мне угасают. Я это вижу и сейчас жалею о том, что рассказала ему о себе. Прости меня папа. Я чувствую, что движется что-то ужасное и возможно это последняя исповедь перед чем-то неизбежным, но я не буду обращаться к своей силе, чтобы узнать. За все свои ошибки я отвечу сама, какие бы последствия не были'.
На этом дневник обрывается и больше ни одной записи не последовало. Захлопнув эту любопытную тетрадь и положив ее на место, я задумалась.
Все это конечно печально, но что же нам делать? Ее последствия обрушились на Кириану медленной катастрофой. И она наверное не сдержалась из-за предательства и прокляла своих детей, свое детище, а может это ее внутренняя сущность, вырвавшаяся на свободу в момент трагедии, медленно убивает мир? Не понятно. Говорить и предполагать можно многое, но то, что тогда произошло на самом деле, знает лишь сама Таира. В голову я к ней не залезу, поэтому и остаются нам лишь одни догадки.
Ладно, сидеть хорошо, но надо идти к Риану. Он наверное уже проголодался. За чтением, я не заметила, как пролетело время, а по моим ощущениям времени прошло много, так как я жутко захотела кушать.
Подойдя к двери, я прикоснулась к порзрачной пелене, которая растаяла под моей ладонью, и шагнула за порог.
Ого, да уже ночь на дворе! Ничего себе я засиделась! Нужно проверить сына и я направилась в сторону своих покоев, но не успела я сделать и пару шагов, как меня в буквальном смысле этого слова снесли с ног, больно прижав к груди и нагло лапающего мое тело. Что за безобразие, но возмутиться я не успела, так как замерла при взгляде полыхающих красных глаз. А кто-то явно в бешенстве.
– Ты...
– начал он.
– Ты идиотка!
– орал на меня тот, кого я меньше всего ожидала сейчас увидеть.
– Как ты могла бросить нас? Как ты посмела рисковать собой? Я с ног сбился в поисках тебя! Я перерыл все это гребанное поместье, которое украло тебя...
– Да что происходит?
– перебила я его. Я конечно не одуванчик, но я вроде бы ничего не сделала, чтобы вести так со мной.
– ... Я чувствовал тебя, но не мог понять, где ты, - он не слышал меня.
– Знал, что в поместье, знал что жива, но местоположение оставалось неизвестным. Этот гребанный 'бермудский треугольник' скрывал тебя!
– не думала, что он запомнит об этой аномалии моего родного мира. Я когда-то рассказывала ему о Земле и об этом треугольнике тоже.
– Успокойся, - перебила я его, вырвавшись из объятий. Я взяла его лицо в свои ладони и посмотрела в глаза.
– Со мной все в порядке и я была в библиотеке. И вообще, когда ты вернулся?
– продолжала тараторить я.
– Меня не было несколько часов, а ты паникуешь. Я же сказала Кайе, что буду в библиотеке.
– Несколько часов?
– переспросил он меня шокировано.
– Алиска тебя не было неделю, - что? Как неделю? Да я бы давно 'ноги двинула' от голода, если бы меня не было столько времени. Как такое возможно, а мой малыш?
– Я не понимаю, - прошептала я, и рассказала, в какой именно библиотеке я была и как туда попала. Он слушал молча и не перебивал, но его злость была неприкрытой и я чувствовала его настроение каждой клеточкой своего тела. Он передавал мне свои эмоции. Передавал весь ужас, испытавший с тех пор, как понял, что меня не найти. Передавал всю боль, тоску и надежду на то, что со мной все в порядке.
– Мой сын...
– Он замечательный, - улыбнулся Ваул.
– И он в полном порядке и вместе с Адели, - спасибо девушке, что приглядывала за ним.
– Алиска, - шумно выдохнул демон мне в макушку.
– Когда же ты перестанешь искать проблемы на свою голову?
– устало спросил он меня.
– Когда мы спокойно заживем без твоих приключений?
– Я же случайно, - покаялась я.
– Я уже это слышал, - хмыкнул он, расцепив тиски из рук, в которые меня заключил.
– Любишь ты пугать близких людей. Никогда не думаешь о других. Ты жуткая эгоистка Алиса, - мне было неприятно это слышать и думаю я не только о себе, но со стороны видимо виднее. Я сожалею, что демон разочаровался во мне. Мы столько прошли рука об руку, и вот теперь он отчитывает меня, как девчонку. Я прекрасно понимаю, что своими поучениями он хочет сбросить весь накопившийся 'пар', и я понимаю, что в чем-то он прав, но мне все равно неприятно.
– Ты подумала о том, что могла и не выйти оттуда никогда? Подумала, что было бы с твоим сыном, если бы ты там погибла?