Война 2020: Керченский узел
Шрифт:
К селу подъезжали осторожно, ощетинившись стволами и прикрывшись «зеленкой» - живой изгородью из буйно растущих вереницы акаций. Подкатив к селу, связался с Якутом и обозначил себя, чтобы не дай бог, они не всадили по нам из пулемета. Знаете ли, «дружественный огонь» своих по своим, вреден для здоровья.
Среди заложников, которых держали в помещениях табачной фабрике, было два десятка военных РФ. Трое легкораненых, остальные вполне целы и относительно здоровы. Военнослужащих инженерных войск захватили, когда те восстанавливали поврежденную взрывом казарму воинской части.
Якут, недолго думая вооружил
На всех мест не хватало, поэтому часть людей, сразу пошла пешком, кого-то погрузили в найденные тут же машины, а кто-то должен был ехать на поезде, устроившись на открытых платформах среди «Уралов» БМ-21. Вектор движения у всех был один и тот же – вдоль железнодорожного полотна по направлению к селу Семисотка.
Семен Кожанов с Чебуратором и обоими башкирами укатил на «таблетке» в направлении Кировского. Оказалось, что батарею гаубиц Д-30 удалось захватить почти целой, при штурме сожгли два РСЗО «Град», а остальная техника не пострадала. Укропских артиллеристов перебили не всех, кому-то удалось выжить, их сейчас захомутали и, держа под прицелом, решили использовать по их прямому назначению.
Шкетовский ждал целеуказаний от Якута и его группы, чтобы ударить по этим целям из гаубиц.
Среди освобожденных мирных жителей нашлось много мужчин призывного возраста. Один из освобожденных – высокий худой, как высохшая палка, татрин, с пышной седой шевелюрой на голове и короткой седой бородкой, вызвался организовать сельчан в отряд самообороны. Из двух сотен мужчин разного возраста, в отряд набралось всего тридцать человек. Но тут, лучше хоть кто-то чем вообще никого! Им выдали оружие и выгнали за пределы села, чтобы они патрулировали окрестности. Не хотелось бы, чтобы укры подкрались незамеченными и устроили нам танцы с бубнами! Оставшихся мужиков, парней и пацанов отрядили на рагрузочно - погрузочные работы. Времени было мало и надо спешить. Освобожденные заложники, и в особенности жители Владиславовки не желали покидать село с пустыми руками, здесь оставалось нажитое годами добро и, им необходимо было, забрать хоть что-нибудь. А ведь еще оставались домашние животные и запасы провизии.
Из Керчи, Батального и Семисотки к нам подкинули подкрепление: сотня атамана Пирогова в полном составе – пятьдесят три бойца, и два БТР-80, сводный отряд самообороны Керчи, под предводительством моего друга – Сереги Бутенко, сто сорок три бойца и рота крымских татар – семьдесят два бойца. Татарская рота существовала уже второй год и саморганизовалась сразу же после большой трагедии в Керчи. Командовал ротой Рустем Ахметов, 52 года. Воевал в Афганистане, получил два ранения и орден Красной звезды. Жил в пригороде Керчи, вел домашнее хозяйство, имел шестерых детей и пять внуков. В той трагедии он потерял дочь и внука. Знали мы друг друга шапочно, все-таки зоны действия наших подразделений не пересекались, но мужик он был правильный. Я называл его Рустем-ага, а он меня исключительно по имени – отчеству. Вместе с военными, прикатился и передвижной медицинский пункт: две «скорых» и госпитальный автобус.
Когда прибыло пополнение дела сразу пошли быстрее и веселее, получилось организовать нормальную охрану для пленных, которых набралось около сотни и патрулирование близ Владиславовки.
К полудню, Кожанов отозвался и выдал в эфир координаты первых целей. Растолкали украинских пушкарей и под бдительным надзором Шкетовского, артиллеристы открыли огонь. Семен не унимался и арта долбила как заведенная три часа. В ответ никто не стрелял, даже авиация не прилетела.
К вечеру вернулись разведывательные группы, которых выслали в южном, западном и северном направлении и доложили, что укропы с бармалеями забились в крупных населенных пунктах, ощетинились стволами во все стороны и чего-то ждут.
На севере, из села Кировское, по которому три часа работала наша батарея, укропы спешно отошли к пгт Советскому. Разведка сообщила, что в Кировском осталась много брошенной техники и артиллерии. Туда сейчас выдвинулся отряд Бутенко. Причем двигался отряд двумя группами, большая часть оседлала небольшой железнодорожный состав, где на открытых платформах разместили два «мотолыги» с ЗУшками и несколько 120-мм миномётов 2Б11. Вторая часть отряда, шла параллельным курсом на пяти «пикапах» с пулеметами.
На юге, черти заняли пригороды Феодосии, села Ближнее и Насыпное. Причем, по сведениям радиоперехвата, бармалеев поперли из Старого Крыма и его окрестностей. Там тоже образовался отряд самообороны, но он работал в тесной спарке с солдатами из воинской части, которая находилась в горах Старого Крыма.
В ту сторону тут же выдвинулась группа, призванная связаться с этими самооборонщиками, для налаживания контакта и координации совместных действий. Если удастся выбить бармалеев из Насыпного и Ближнего, то получиться пробить коридор из Симферополя до самого Керчи, и тогда можно будет начать эвакуацию гражданских на Большую землю.
На западе укропы и бармалеи оккупировали села Красногвардейское, Золотое Поле и Приветное. По информации от местных жителей, которых по дороге встретила наша разведка там помимо артиллерии, были еще и танки.
Атаковать все три направления мы не могли. Честно говоря, и одно направление атаковать нельзя, во время штурма расклад идет 3 к 1. То есть роту обороняющихся нужно атаковать силами батальона. А у нас пока получалось наоборот. К тому же люди нужны были для патрулей, разведки и помощи в эвакуации гражданских.
К ночи во Владиславовку прикатил Фюрер, он же Витька Сидоров. Примчался мой татуированный друг не один, а в компании своей «шайки» и заявил, что мы, конечно, молодцы, что освободили несколько тысяч людей, но чем их кормить никто не озаботился, поэтому хорошо бы разжиться провиантом. Сидоров пригнал с собой несколько фур длинномеров, которые он намеревался забить зерном, хранившимся на элеваторе в Кировском. Пришлось организовать сопровождение, добавить несколько «КамАЗов» и отправить колонну за зерном.
К ночи, я валился с ног, и даже чудо - пилюли доктора Шкетовского не помогали, по-моему, от них становилось только хуже.
Отозвался Кожанов, теперь он кружил вокруг Советского, выискивая цели, что с раннего утра начать его обстрел. В Кировское перебросили еще один отряд, в который согнали укропских артиллеристов.
В четыре часа утра собрали военный совет, на котором был я, Якут, Шкетовский, атаман Пирогин, старший местных самооборонщиков Ленур, который просил называть его Алексей и Рустем-ага.