Война без людей
Шрифт:
— Мы все найдем. Здесь нюхающие, слышащие, следопыты, силовая и воздушная поддержка. Мы привели всех, кто может понадобиться, — проговорил кто-то за спиной Машки на русском, но так ломко, что даже ей, деревенской бабе, стало ясно, что человек много лет не использовал этот язык. Зато вот огонь вызывать умел просто прекрасно, пустив множество ярких языков горячего пламени по земле и вокруг лодки, освещая местность и согревая людей.
— О! — возбудился Мигель, поворачиваясь вместе с Машей к человеку, из рук которого исходили две струи пламени, превращающиеся в целую сеть вокруг, — Я вас знаю! Вы — Майк Лайкерс!
— То есть Миша, — фыркнула Машка, рассматривая седую как лунь, но крепкую знаменитость, чье осунувшееся лицо требовало сна и витаминов, — Миша Любимов. Я тоже тебя знаю. Рассказывали. По телевизору.
Конечно. Он же один из самых известных перебежчиков из СССР в Соединенные Штаты Америки, ставший иконой суперов и национальным героем.
— Меня так уже давно не зовут, — дёрнул щекой один из самых знаменитых американских героев, — Ну что, Мария, покажете, где вы расстались с вашими… подопечными?
Сборная команда самых разных неосапиантов, собранных «Стигмой», приступила к подготовке операции ловли проекта «Данко», буквально выпущенного русскими на волю. Не самый удачный финал, но, с другой стороны… уговорить русских отдать кого-то из своих?
Да когда такое было?
Глава 10
Чем выше взлетишь…
— Мы бежали, мы бежали, наши мальчики устали… — пробурчал я, превращаясь в порядком задолбанного хомо неосапиенса, — Приехали, ребята. Привал. И это… с Новым Годом вас, что ли.
Уже неплохо так рассвело, только вот от этого мало что поменялось лично для меня. Всю ночь я пёр по плоскогорью и степному подлеску, отлично их узнав на ощупь, а теперь просто видел эти бесконечные пустоши, от чего было еще тоскливее. Дороги, самолеты, телеграфные столбы? Не, мы ничего не видели. Вот и сейчас, я остановился в глубоком овраге, чтобы девчонкам и пацану не особо задувало.
— Витяяя! — тут же взвыла Кладышева, — Обними меня назад! Тут холодно!!
— А мне прям жарко! — сварливо ответил совершенно голожопый я, высоким прыжком выскакивая из оврага, — Дайте осмотреться!
— Ты и в туманной форме мог! — вопила брюнетка, заграбастывая Янлинь и Васю в объятия. Те совершенно не протестовали.
— Не мог, — отмахнулся я, — Ждите! Натопите воды!
Задуманное мной было простым как три копейки делом, ради которого нужно было отойти от общества. Вовсе не за тем, чтобы отложить личинку, конечно, а…
Какое небо голубое.
Присев на карачки, я испытал некоторое сомнение в собственном рассудке, но уже не смог перебороть искушения. Сложно жить неосапиантом, товарищи, особенно если ты силового типа. Проверить свои возможности на полную в хрупкой каменной клетке, зовущейся Стакомском — практически невозможно. Это еще как в прошлой жизни, поработав с годик демонтажником, я приобрел нездоровое недоверие ко всем зданиям, выполненным не из железобетона. Всё казалось таким хрупким, ненадежным, сделанным из говна и палок. Тащем-та, так оно всё и было.
Прыжок. Со всей, прямо полностью со всей дури, строго вверх. В ушах лютый свист, тело чувствует, как будто прорывается через какую-то тяжелую воду, но его всё тащит и тащит неумолимая сила полностью выложившихся мышц. Взгляд наблюдает чудесное зрелище, доступное только
В высшей точке полёта перехожу в туманное состояние. Не нового «осьминога», а просто в облако, пытаясь одновременно замаскироваться и получить максимально большой обзор. Получаю. Много, очень много дикой природы, товарищи мои несуществующие, просто жопой жуй эту снежную и очень дикую природу. Сливается всё в моем большом органе зрения! Но кое-что я всё-таки заметил, а затем, превратившись в человека, кирпичом полетел на встречу с землей. Не ну а чо? Пусть гравитация поработает.
— Вот там, — поделился я увиденным со жмущимися друг к другу людьми, — Что-то странное. Слишком всё белое. Похоже на озеро или море.
— Запад? — задумчиво пробормотала рыжая Лариса, — Это либо Глубокое, либо Лама, Изотов. От их западного берега до Норильска сто двадцать километров.
— М-может, т-тогда, полетим туда быстрее? — Янлинь явно отвыкла от мороза, да и одежды у неё оставалось негусто.
— Сначала надо решить, а пойдем ли мы в Норильск, — безжалостно ответил я, — На севере должно быть несколько деревень. Единственный крупный город поблизости — и мы в него сунемся? Нет, будь среди нас обычные люди, то другого выхода бы не было, только…
Мы-то не обычные.
Рожи, конечно, все скорчили зверские. Да, целый табун бессмертных неогенов с сумасшедшей регенерацией, но сидеть в лесу эти ребята, буквально только что вырванные из-за новогоднего стола, совершенно не хотели. Я это прекрасно понимал. Только вот что делать…
— Давайте рассуждать логично, — слегка отклонившая голову от васиного огня с головы Кладышева посерьезнела, — За нами охотится «Стигма», мы знаем, что у организации есть ресурсы. Нет никакой гарантии, что за нами отправили лишь одного неосапианта, нет никакой гарантии, что даже это чудище не обладает способностями, с помощью которых нас можно выследить, так? Так. Идем дальше. Девчонки, Вася, признаем горькую правду — мы беззащитны. Витя тоже совсем не всемогущ. Значит, нам надо прятаться, так?
Присутствующие, включая меня, закивали.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнула Вероника, — Идея идти на север — ужасна. Я не знаток географии, но понимаю, что деревень там очень мало. Искали бы нас люди, то всеми руками была бы за, но, если кто-то летающий? Летающий и чувствующий, скажем, жизнь? Пульс, температуру, запах человека? Ему нас найти будет от нечего делать.
— Т-тем более температуру, — Янлинь показала на голову молча стоящего Васи.
— Значит, валим к людям. То есть в Норильск. А оттуда туда, где еще больше людей, — переобулся я на новые вводные, превращаясь в «осьминога».
— Почти так, Изотов, — рыжая костлявая дылда, светя белой майкой через порванную куртку, забралась в меня раньше, чем мои же девушки, — Гораздо лучше будет, если мы сможем добраться куда-нибудь, где вести наш поиск неогенами будет очень и очень сложно. Например, засесть вплотную к «полю мертвеца». А еще лучше — в угол, где пересекаются два радиуса таких полей…
— Новосиб, Москва, Питер… — тут же забурчала Кладышева, — Давайте в дороге поговорим?! Витя, побежали к озеру! Нам надо знать, Лама это или не Лама!