Война Кланов
Шрифт:
— Повтори! Что ты сделал?
— Она меня не хотела, и я взял её силой.
И как только я произнёс это, на моей шее сомкнулось кольцо рук, и я почувствовал, что меня впечатывают в стену.
— Помнишь, я тебя предупреждал, что если ты ещё хоть раз сделаешь моей дочери плохо, то будешь жить в самой худшей из иллюзий? — Дейм смотрел мне в глаза. — Это время пришло!
И я оказался в аду. Я понял, что горю живьём, и почувствовал дикую боль. Моя кожа прямо на глазах стала чернеть и лопаться. От горящих волос и плоти шёл тошнотворный запах. Я закричал, и попытался сбить пламя, но прямо на глазах у меня отпал кусок мяса с руки, и оголились кости.
— Дедушка, пожалуйста, не мучай папу! — среди этого моря огня и боли, прозвучал ангельский голос моей Насти.
И неожиданно я опять оказался в холле замка. Иллюзия была настолько реальна, что я до сих пор чувствовал боль, и с удивление обнаружил, что моя кожа на месте. Настя стояла рядом и смотрела то на меня, то на Дейма.
— Дейм! — вниз по лестнице бежала Анна, что-то неся в руках. — Лана оставила записку! Она вернётся! Она просто хочет побыть одна!
Дейм мгновенно оказался рядом с Анной и выхватил у неё записку, а прочитав, бросил её мне и сказал:
— Тебе повезло.
В записке было написано: «Макс! Я вернусь. Я хочу побыть одна. Не делай глупости и не едь за мной. P.S. Дейм! Извини за ворота, но по другому ты меня не выпустишь из замка».
Глава 4
Господи, ну разве можно быть таким идиотом? Максу уже триста девяносто лет, но иногда он ведёт себя как молодой пацан! Когда надо решать проблемы кланы — он сдержан и принимает только взвешенные решения и не идёт на поводу у своих эмоций, а когда дело касается меня — он становиться необузданным, и ведёт себя, как варвар. У меня было только одно оправдание его поступкам — любовь. Мужчины, сколько бы лет им не было, когда любят — совершают ошибки. Причём, чем сильнее любовь — тем больше ошибки. То, что он сделал — это подло, мерзко и отвратительно! Но, может, я тоже в этом виновата? Ведь, я тоже, последние дни вела себя не лучшим образом. А он просто не понял меня. Да и как он мог понять меня, если я ничего не говорила? Мне нужно было время, чтобы переосмыслить всю мою жизнь.
После того, как мы с Сашей расстались, я считала, что дело во мне. Да и мама подливала масла в огонь. Я думала, что такие, как я, просто не могут вызвать в других людях любовь. Я понимала, что если ещё раз полюблю всем сердцем и душой, а мне опять попадётся Саша-дубль два, то я уже никогда не смогу нормально жить. И боясь этого, я решила вообще больше никогда и никого не подпускать к себе, пока не встретила Макса. Он полностью перевернул мою жизнь во всех смыслах. А теперь ещё и оказалось, что Саша меня не бросал.
Саша… Он был моей первой любовью и моим первым мужчиной. Сначала я умирала от счастья в его объятиях, а потом умирала от тоски, когда он исчез. И когда мы с ним встретились на той дороге, я опять вернулась в свои шестнадцать лет. Саша совсем не изменился, и в его глазах читалась всё та же нежность и любовь, как тогда. Но, вспомнив, как он со мной поступил, я разозлилась. А теперь, оказывается, ему пришлось расстаться со мной, потому что Володар сделал его вампиром. Саша не собирался бросать меня и ждал пока мне исполниться восемнадцать. Если бы, я тогда это знала, ни за чтобы не уехала из России, и ждала бы его.
А с другой стороны — что случилось, то случилось, и прошлого не изменишь. Теперь у меня есть Макс, и я люблю его. И у меня есть дети. Я счастлива и больше мне никто не нужен. Любовь к Саше была первой, молодой и несознательной, а к Максу — зрелой и всепоглощающей. Но откуда же в душе эта странная печаль?
Пока Володар не рассказал мне, как всё обстояло на самом деле, я чувствовала к Саше только ненависть, или вернее, обиду за его поступок. А когда поняла, что от него ничего не зависело, в душе поселилась жалость к нему. А за ней пришло и понимание того, что со мной всё в порядке. Все эти годы я искала изъяны только в себе, но оказывается, что это просто несчастливое стечение обстоятельств, и дело совсем не во мне.
Моя бабушка всегда говорила, что жизнь ударила меня ещё до рождения. Я знала, что родилась раньше срока, из-за того, что мой отец ударил мою мать, и знала, что ни один врач не верил в то, что я рожусь живой. А обе мои прабабушки были ведуньями. Одна из них не дожила до моего рождения всего два месяца, но постоянно держала маму за живот и говорила ей, что у меня необычное будущее. А вторая прабабушка всегда смотрела на меня жалостливым взглядом и постоянно повторяла: «Что нас не убивает, то делает сильнее. Ты всё выдержишь и будешь счастлива!». Я тогда не понимала её слов. Да и побаивалась её. Мы никогда с ней не разговаривали. Я просто приходила к ней, садилась на стул, она садилась напротив меня и мы просто молча смотрели друг другу в глаза. Меня это пугало, но одновременно с этим, меня постоянно тянуло к ней магнитом.
Я ещё сильнее надавила педаль газа. Мне надо было как можно дальше уехать от замка. Дейма в любом случаи не остановит то, что я спрятала ключи от всех машин, и он постарается отследить меня. Поэтому, вторым пунктом в моей программе была смена автомобиля.
Конечно, мой побег из замка был детским поступком. Но я прекрасно понимала, что Макс начнёт ходить за мной по пятам и постоянно просить прощение за свой поступок. Мне сейчас надо было время, чтобы окончательно примириться со всей своей жизнью, и полностью переосмыслить её, а не заниматься успокаиванием Макса. Мне надо было время, а он не готов был дать мне его.
Я прекрасно понимала, что если покину пределы Швейцарии, Дейм и Макс будут знать об этом через пять минут, да и охранная система машины с головой выдает моё местоположение. Поэтому я решила доехать до Биля, и там бросить Комбат, угнав машину. А потом, через Люцерн, вернуть в Альпы, снять себе домик или номер на пару дней, и окончательно придти в себя. Конечно, Дейм сразу поймёт, что я поменяла машину, но определить, куда я поехала, не сможет. Рядом были границы Франции и Германии, поэтому он скорее начнёт меня искать там, чем на территории Швейцарии.
Через двадцать минут после выезда из замка я уже была в Биле. Наметив себе спальный район с машинами на улице, я отъехала от него на пару километров и, бросив Комбат в переулке, назад вернулась бегом. Просто угнать машину не входило в мои планы, потому что меня могут быстро вычислить. Поэтому я быстро скрутила номера с одной машины и переставила их на ту машину, которую собиралась угнать, а номера с этой машины прикрутила на место забранных номеров. Так я надеялась выиграть хоть чуть-чуть времени. Угнанною мною машину через пару часов подадут в розыск, и надежда была только на то, что хозяин другой машины, у которого я скрутила номера, не скоро заменит подмену. Будут искать угнанную машину с другими номера.