Война кротов
Шрифт:
Сайгон вздохнул. Его зацепило во второй раз. Две недели валялся, мечтая сдохнуть. Мышцы сводило судорогой. И боль. Боль. Бесконечная боль. Именно в те дни он впервые услышал о Хозяине Туннелей, который разозлился на людей за то, что они внесли в его пределы иного бога. Рассказывали, что Хозяин Туннелей – чуть ли не чёрт рогатый.
Ерунда! Хозяин Туннелей – это само метро, его сущность. Это совокупность людей, животных, проводов, тюбингов и прочего, что есть в подземке. Это организм, частью которого является каждый из обитателей подземелья, каждая кровать, каждый патрон, принесённый сюда с поверхности. Сайгон это чётко уяснил, валяясь в бреду посреди
Матвей Алексеевич, босс Святошина, всерьёз подумывал тогда о том, чтобы живых больных сжигать вместе с мёртвыми. Иначе эпидемию не остановить. К счастью для Сайгона, Алексеевич так и не решился на это…
Спасение пришло неожиданно. Панацеей оказалась серебристая плесень, что обильно разрослась на станционных стенах и в туннелях. Оказалось, ей можно лечить насморк и радикулит, зубную боль и запоры. Надо просто рассчитать дозировку, правильно настоять или заварить, потому что в перезревшем состоянии плесень выделяла смертельно едкую кислоту. На каждой станции с тех пор появились знахари, которые из плесени готовят лекарства. Безбожно фонящий аспирин с поверхности быстро вышел из моды.
Как водится, чудесные свойства плесени обнаружились совершенно случайно. Молодая женщина, обезумевшая из-за смерти сына, принялась соскребать со стены слизкую гадость, за считанные дни наросшую слоем в палец толщиной. Женщина пихала её в рот, жадно чавкая и приговаривая, что так ей, дуре, и надо, раз не уберегла свою кровиночку. Женщина была больна: язвы покрывали её тело, из ушей, глаз и носа сочилась кровь. Тем удивительнее, что она могла передвигаться и разговаривать.
Сайгон был уверен: ею управляла могущественная сила – Хозяин Туннелей.
Женщине оставалось жить минут десять от силы. Но спустя два часа она всё ещё набивала желудок плесенью. Безумную связали, чтобы не навредила себе и людям. А через сутки с её тела исчезли язвы, кровотечение прекратилось.
Она выздоровела!
Надежда – имя этой женщины. В её честь назвали чудо-плесень – «надька». Правда, от безумия плесень излечить не смогла…
Байда закончил свой рассказ.
Сайгон вдруг с удивлением понял, что казак говорил на русском, чего за ним раньше не замечалось. А ещё он подумал о том, что чудо-плесень появилась на стенах очень вовремя. После второй эпидемии наросты исчезли. Теперь «надьку» не так-то просто добыть. Знахари не зря едят своё мясо – им приходится рыскать по туннелям и вентшахтам, обыскивать сбойки и заброшенные служебные помещения, не говоря уже о всяких щелях и дырах. А всё для того, чтобы найти хоть немного серебристой слизи. Хозяин дал, Хозяин взял, когда необходимость отпала. Метро – единая экосистема.
– А жуки? – Лектор бестактно прервал размышления Сайгона. Чертяку-негра ничуть не растрогала трагедия безумной Надежды, и спасение Святошинско-Броварского человечества его мало волновало. – Если жуки на людей нападают, то почему только тут?
Байда огладил длинные усы:
– Они не летают. Только ползают. И жрать им постоянно надо, долго не могут без пищи. Иначе всем бы уже кранты настали.
В памяти Сайгона вдруг всплыли байки о караванах, пропавших в туннелях. Потом находили обглоданные кости в целых одеждах. И оружие на месте. И товар, и жетоны. В общем, мистика, да и только. Но Сайгону показалось, что он знает разгадку тайны…
– Пан гетьман, прошу, ось сюди! Бачите, що воно таке є? Те, що треба! [34] – На сей раз кошевой явился не просто в сопровождении сечевиков, но привёл с собой важного казака в меховой шапке, богатых одеждах и с шипастой булавой в руке.
Сайгон аж рот открыл от удивления. Надо же, какая честь выпала спасателям – лицезреть самого гетмана Метро-Сечи Богдана Крыгу!
Гетман молча посмотрел на Лектора, потом так же молча кивнул кошевому.
И отбыл.
34
Пан гетман, прошу, вот сюда! Видите, что оно такое? То, что нужно! (укр.)
– А ну, мавпочка, сідай на пальмочку! [35] – заржал кошевой и махнул рукой.
К нигерийцу тут же подскочили казаки, подняли его и куда-то потащили. Че потянулся за ружьём – и у него на лбу мигом вскочила красная световая метка. За спасателями наблюдал снайпер, готовый в любой момент открыть огонь. А то и не один. Вот почему у них не отобрали оружие!
– Галдовники, – беззвучно, одними губами сказал Фидель. – Ты на прицеле.
Че убрал руку с ружья. Метка исчезла.
35
А ну, обезьянка, садись на пальмочку! (укр.)
– Куда Лектора увели? – На глазах у Гильзы вспухли слёзы.
– Его подвесят ребром на крюк, – ответил Мышка. – Потому что он чёрный.
Глава 12
Слово Гетмана
Позже Сайгон так и не смог объяснить, что на него нашло. Это был импульс. Просто он сделал то, что сделал. Геройство высшей пробы. Подобное мальчишество заставило бы Майора скривиться, как от зубной боли.
Но Сайгону за себя ничуть не стыдно.
– Мені потрібен Крига! – Он шагнул к вертухаю, преграждавшему путь в центральный зал. – Я знаю, як вбити іржу! [36]
36
Мне нужен Крыга! Я знаю, как убить ржавчину! (укр.)
Не самое приятное ощущение – чувствовать на себе взгляды снайперов через оптические прицелы. Но Сайгону не то чтобы плевать на это, просто он занят, нет времени думать о своей безопасности.
Фидель дёрнулся было за ним, но святошинец попросил не мешать ему:
– Сам справлюсь, команданте, помощь не нужна.
Вертухай подумал-подумал, да и позвал кошевого. Тот важно и лениво подошел.
Минуты тянулись бесконечно долго. В любой момент могли послышаться крики Лектора, но станцию заполнял лишь обыденный фон, ничего из ряда вон. Никого здесь не пытали и пока что не казнили. Сайгон так и не увидел крюков, за которые можно подвесить человека.
Фидель пошутил? Вряд ли.
Словно нож – кожу, рассекли толпу четверо сечевиков. Были они, как кошевой, обнажены по пояс, вот только движения у них отточенные, уверенные. Дублёные тела, не единожды траченные радиацией, покрывала паутина шрамов. Таким парням даже Гильза не решилась бы бить в нос. Себе дороже. Вот кому подражал кошевой. Здешняя воинская элита.
Сайгон кинул взгляд на шинок. Веселья как не бывало. Все смотрели на гостя. Даже прислуга застыла с подносами в руках.
Байда отвернулся. Фидель, закрыв глаза, что-то шептал. Молился, что ли?