Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]
Шрифт:
— Говори дальше, — прошипел он. — Произноси свою ложь. Я хорошо знаю, как ты ненавидишь всю мою семью из-за своего никчемного мужа. Весь Флот это знает. Ты думаешь, что твоим словам поверят без доказательства?
— Я всегда уважала твоего отца, — произнесла Родонис, потрясенная: ведь смерть была так близко. — Да, он приговорил Дельпа. Он поступил несправедливо, но сделал это для блага всего Флота, а я… я сама из офицерского рода. Вспомни, как через день после налета ланнахов я пригласила его на пир, в знак того, что дракхоны должны сплотить свои ряды.
— Ну и что
— Этот толстый землянин сам мне его дал, — ответила Родонис. Она специально переводила разговоры на менее важные темы, желая успокоить себя и Теонакса. — Он сказал, что вытащил этот кружок из своего багажа. Он говорил, что это монета и что она является предметом торговли на его родной планете… и что он дает мне это на память о себе. Это было сразу же после столкновения, перед тем, как его и его спутников перевели с «Герунис» на другой плот.
— Подарок нищего! — засмеялся Теонакс. — Кружок был совершенно вытертый и бесформенный. — Его мышцы снова напряглись. — Ну давай, обвиняй меня дальше, если осмелишься!
— Я не так глупа, — покачала головой Родонис. — Я отправила письма друзьям и попросила их ознакомиться с их содержанием, если не вернусь отсюда. Взвесь факты. Ты гордый, и большинство думает о тебе очень плохо. Смерть твоего отца сделает тебя адмиралом. Фактически властелином Флота. Как же долго и нетерпеливо ты должен был ждать этого! Твой отец умирает, пораженный болезнью, неизвестной нашим медикам. Ее симптомы даже не напоминают отравление каким-либо из известных ядов — так бурно уничтожает его эта болезнь. И еще: многим известно, что нападавшие не смогли унести всю пищу землян, оставив три маленьких пакета. Земляне часто и в присутствии всех предостерегали нас, что их пищу есть нельзя. А все вещи землян находились у тебя!
Теонакс тяжело вздохнул.
— Это ложь! — заскулил он. — Я ничего не знаю… я никогда… Кто поверит, что я или кто-нибудь другой мог бы сделать нечто подобное… Отравить своего отца!
— Если речь идет о тебе, то поверят! — твердо произнесла Родонис.
— Клянусь Путеводной Звездой, я не…
— Путеводная Звезда не принесет счастья Флоту, руководимому отцеубийцей. Одного этого хватит, чтобы вызвать бунт, Теонакс!
Тяжело дыша, он пронзил ее яростным взглядом и прошипел:
— Чего ты хочешь?
Родонис посмотрела на него таким холодным взглядом, с каким его глаза еще не встречались.
— Я сожгу эти письма, — сказала она, — и навсегда сохраню молчание. Я буду отрицать это вместе с тобой, если подобная мысль еще кому-нибудь придет в голову. Однако Дельпа нужно немедленно и полностью простить.
Теонакс съежился и заворчал:
— Я мог бы бороться с тобой, Родонис. Я мог бы заточить тебя в тюрьму за государственную измену и убить всякого, кто осмелился бы…
— Вполне может быть, — кивнула Родонис. — Но стоит ли? Ты этими действиями наверняка вызвал бы раскол во Флоте и бросил бы его на произвол ланнахов. А я прошу тебя только вернуть мне мужа.
— И только поэтому ты грозишь уничтожением Флота?
— Да! — ответила она и через мгновение добавила: — Тебе этого не понять… Вы, мужчины, основываете новые государства, объявляете войны, слагаете песни, создаете науку. Вы воображаете, что вы практичны и сильны. Однако это женщины постоянно приближаются к тени смерти, чтобы дать новую жизнь. Это мы — сильный пол! Мы должны им быть, иначе…
Теонакс отпрянул. По его телу пробежала дрожь.
— Да, — прошептал он, перебивая ее. — Да, черт тебя возьми, ты получишь его. Я отдам приказ сейчас же, немедленно! Забирай своего мерзавца долой с глаз моих еще до рассвета! Но знай одно: я не убивал своего отца! — Он с гулом замахал крыльями так, что поднялся под потолок и бился о него, крича, словно был заточен в клетке: — Я не убивал его! Не убивал его!..
Родонис молча ждала.
Затем она взяла письменный приказ и вышла из каюты, направляясь к палубе, где были разрезаны узы, стягивающие Дельпа хир Орикана. Он упал в ее объятия и зарыдал:
— Я сохранил свои крылья… Сохранил свои крылья…
Родонис са Аксоллон гладила его по груди, что-то ему шептала, говорила, что теперь все уже будет хорошо, что они уже возвращаются домой, и через мгновение сама заплакала, потому что безмерно любила его.
В ее памяти билось вызывающее дрожь воспоминание о том, как ван Рийн давал ей эту монету, одновременно предостерегая ее от… как это он тогда сказал?.. Отравление тяжелыми металлами!
— Для вас железо, медь и цинк — это чужие вещества. Я сам не химик, но когда нужно, я этих ученых понимаю. Поэтому могу посоветовать тебе только одно: ни ты, ни твои дети пускай ни в коем случае не пробуют эту монету на зуб!
И она вспомнила еще, как ночью сидела у камня и опиливала монету, приготавливая из стружек приправу для блюда, предназначенного неумолимому адмиралу…
Потом она задумалась над тем, что толстый землянин по странному стечению обстоятельств обладал неожиданно хорошим знанием ее языка. Теперь ей пришла в голову именно эта мысль, и от этого в теле возникла дрожь. А может быть, земляне специально оставили, здесь эти, три пакета пищи, в надежде, что они вызовут какие-то осложнения? Неужели они, так точно все предвидели?
В двери появилась Гунтра из рода, Энклана, и Эрик Вейс поднял на нее усталые глаза. Позади него кипела работа у водяного, колеса, на которое падали тени от мерцающего огня факелов.
— Да? — спросил он, тяжело вздыхая.
Гунтра показала ему, широкий щит длиной в метра два — легкую, но солидную конструкцию из прутьев, сплетенных на деревянной раме. Она много дней присматривала за сотней женщин и детей, которые собирали, расщепляли и сушили прутья, выгибали дерево, плели и складывали всю конструкцию. Она была так измучена, словно только что перенесла перелет из тропической зоны. Однако в ее голосе звучала гордость: