Война Мага. Том 1
Шрифт:
Пришли и аррасские сотни, пришли даже какие-то отряды с дикого пиратского Кинта Дальнего; а вот эльфов, гномов или, к примеру, орков не случилось никого. К эльфам Нарна никто так и не решился отправить гонцов, Вечный лес – к которым по старой памяти заглянули инквизиторы – отговорился, гномы просто заперли ворота в свои пещеры, а орки на Волчьих Островах подняли послов насмех. Эти заявили, что подобных пророчеств уже наслышались во всех видах, а эти даже ещё и какие-то тоскливые. Порядочные пророчества о конце света, заявили орки, всегда должны быть в стихах, исполняться сильными и звучными голосами, да так, чтобы дрожь до костей пробирала даже
Инквизиторы только шипели от бессилия. Заполучить вольные рати Островов было б неплохим делом, тамошние мореходы (не только орки, а ещё и много других народов, включая и людские племена) славились боевым умением и бесстрашием. Однако на все предостережения и даже угрозы островитяне только смеялись. Послов приняли с почестями, на пиру же упоили до совершенно скотского состояния – мол, отказываться нельзя, смертельное оскорбление хозяевам. Инквизиторы скрипели зубами, но пили, поскольку хитрые островитяне, само собой, отказались не сразу, а прежде затащили послов на почётный пир.
Армия к Чёрной башне собралась более чем внушительная. Не меньше шестидесяти тысяч человек; и ещё не меньше полумиллиона обитателей Эвиала выбивалось из сил, чтобы обеспечить ратников всем необходимым. Сколько трудов надо, чтобы, надрываясь, гнать караван за караваном долгими санными путями – и дрова, и чёрный уголь, и солонину бочками, и муку мешками, и сахар, и соль, и всякое прочее съестное. Всё надо вырастить, собрать, доставить, разместить… А сколько потребно коней и подвод, саней, волокуш и прочей снасти! И, разумеется, никто за это не платит. По слову Святой Инквизиции – и у пахарей бледнеют лица. Охотно отдаётся последнее.
Старый Свет напряг последние силы. И при этом ещё нельзя уводить лучшие обученные полки с берегов, постоянно ожидая вторжения Империи Клешней. И хотя хребет вражьего флота был, как верилось, сломлен в битве у Скавелла, мощи у островитян наверняка ещё много.
Армия стоит у Чёрной башни и ждёт сигнала.
Глава вторая
МЕЛЬИН
По пустому тракту, по заснеженному беспределью вновь затопали копыта коней. Император Мельина, Сеамни и их небольшой эскорт, не жалея скакунов, торопились в столицу. Севадо остался далеко позади. Дорога – узкой, стиснутой не только лесными стенами, но и снежными завалами – оставалась ненаезженной. Некому стало тут ездить; к самому Севадо вел лишь узкий санный след. Видно было, что некому стало и поддерживать дорогу в порядке, расчищать после обильных снегопадов: обезлюдели и окрестные сёла. Зимний день короток, однако Император успел заметить заметённые по самую крышу избушки, многие – с сорванными, провалившимися крышами, поваленными заборами и вышибленными окнами. Редко в каком мелькали слабые огоньки. А ведь когда-то сёлам, стоящим вдоль Поясного тракта, вменялось в обязанность «ночною порой пространства свои освещать факелами, альбо лампами масляными, альбо иными средствами, каковые староста деревенский альбо тиун лорда владетельного годными признают и для общины неразорительными».
Император угрюмо взирал на открывшееся его взору запустение. Здесь, в этих местах, не было войны, не проходили жадные орды морских разбойников – а потребовалось всего несколько месяцев, чтобы обратить некогда вполне благополучный край в обитель призраков.
Кавалькаду сопровождал неумолчный и лютый волчий вой. Император повернулся к старшине
– Мой Император? – со всем мыслимым старанием отсалютовал мальчишка.
– Давно ли появились волки?
– Никак нет, мой Император, – парнишка очень старался, чтобы его фразы звучали чётко и отрывисто, как всегда докладывали командирам настоящие центурионы и легаты. – Как зима пала, так и они пожаловали. Волчищи злобные, у-ух! В сам город забегали. На улицах собак рвали, на людей нападали… Господин голова после того велел ворота запертыми и днем держать. Так они через потерны, через водоводы… через стоки, для де… для нечистот, значит.
– Почему не поставили решётки? – резко спросил Император. Волки, дерущие людей на улицах его городов, в его Империи… А впрочем, чего ж тут удивляться? Не ты ли сам бестрепетно шагнул в Разлом, и думать забыв, что сделается с государством в твоё отсутствие.
– Оскудели мы, мой Император, – вздохнул юноша. – Податей мало взымаем, а те, что взымаем…
– Знаю, в столицу отсылается, – холодно кивнул Император.
– Леготу б нам какую… – робко проговорил юноша. – Леготу… совсем народ в нужду во гнался.
Смел, подумал Император. Надо заметить. Такие мальчики мне понадобятся. И притом очень скоро.
– Будет легота, – отрывисто бросил Император, заметив к тому же пристальный взгляд Сеамни. – Будет, как только отбросим пиратов и мятежников за Селинов Вал. А вы, значит, не боитесь со мной ехать? Нас всего ничего, как налетят те же волки…
– Как можно бояться, когда состоишь в эскорте Императора? – заученно ответил Сульперий. Император усмехнулся.
– Не геройствуй. Быть может, это было и не слишком разумно – ехать таким малым отрядом, но… При надобности поедешь и ни на каких волков не посмотришь. Что же до облегчения податей – облегчим. Как только сможем. Как только врага остановим.
Паренёк заметно погрустнел. Эскорт, слышивший эти слова, тоже повесил носы.
Больше мне нечего им сказать, подумал Император. Армии создаются только за деньги. Я не могу заставить кузнецов ковать оружие для легионов бесплатно. И не могу не выдавать легионерам жалованье.
И тем не менее – Империя держится. Пусть на одной руке, пусть на одном пальце, но держится. И теперь мы сумеем подтянуться. Не постояв за ценой.
К концу короткого зимнего дня кавалькада миновала, помимо разорённых сёл, и два заброшенных баронских замка. Это было совсем уже странно.
…Сперва, завидев невдалеке на холме зубчатые башни замка, Император и Сеамни воспряли духом. Здесь можно было рассчитывать уже на солидную помощь – если, конечно, хозяин замка остался верен имперскому трону. Армия прирастает как снежный ком, главное – начать. Повести за собой первый отряд.
Однако стоило им приблизиться, как все надежды мгновенно рухнули. Замок сиротливо встретил их настежь распахнутыми воротами, подъёмный мост лежит, цепи провисли и покрылись ржавчиной, опускная решётка косо застыла, явно заклинившись, не дойдя до земли двух саженей.
А на покосившейся спице, над провалившейся крышей главной башни бессильно обвисла грязно-серая тряпка.
Признак того, что в замке – зараза. Моровое поветрие.
Император резко остановился.
У самых ворот лежал почти совершенно занесённый снегом труп в выцветшем плаще. Почти занесённый – потому что зверьё явно не давало мертвому покрыться холодным саваном, вновь и вновь упрямо откапывая тело и отдирая лоскуты замороженного мяса.