Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2
Шрифт:
– Замок!
– Нет, Зося, то был постоялый двор, большой, шумный и весёлый. Потому что его хозяин был сам большим, шумным и весёлым. И очень любил гостей. Всяких. Даже тех, кто безобразничал – в меру, конечно, – поспешно добавила Клара. – Безобразничал весело, конечно же. Никого не обижая и не буяня зло…
Рассказ лился, превращался в сон, пробирался прихотливыми тропками, возвращался обратно, к «настоящему», но больше следуя привидевшемуся, открывшемуся внезапно, словно сквозь нежданно распахнувшееся окно.
Клара рассказывала, уже не детишкам, не прислонившемуся к косяку
И ребятня слушает. Вовсе не о приключениях и подвигах, что случается нечасто.
…Из мокрого тумана на солнечный свет. Там, где перекликаются птахи, а воробьи деловито купаются в песке, словно собираясь на великосветский раут. Он бредёт, впитывая тепло всей кожей, держа свою спутницу за руку. Настоящую руку, живую, обманчиво-мягкую, и даже натёртые рукоятями сабель мозоли куда-то исчезли.
Неподалеку в озёрных туманах плещутся водяницы. Заметили их, замерли, уставившись огромными глазищами. Замолчали. Пялятся.
Что ж, смотрите. За погляд денег не берут.
На трактирной вывеске – обнявшиеся орк и гном, оба с пивными кружками, коронованными густой пеной.
Дверь распахивается, на пороге появляется хозяин, огромный, в кожаном фартуке, лысый.
– Ну, наконец-то! – громыхает он, протягивая ручищу. – Как добрались? Легка ль была дорога? Туман да мгла – трудно пришлось? Вижу, что не заплутали, молодцы.
– Твоим, хозяин, словом подпирались, – улыбаясь, негромко произносит коротко стриженная девушка в лихо сбитом набок берете. – А туман… что ж туман. Горько только поначалу. Потом, когда руки встретятся, уже ничего.
– Застыли только совсем, – говорит её спутник, молодой, но совершенно седой. Он опирается на чёрный посох с набитыми железными кольцами, в навершии – янтарно-жёлтый, словно глаз дракона, отполированный камень.
– Это ничего, – добродушно басит хозяин, глаза его странно поблескивают. – Заходите. Все уже собрались. Только вас ждут.
– Что ж, войдём, – произносит мужчина, галантно распахивая дверь перед коротковолосой спутницей. Та благодарно улыбается, быстро пожимает ему пальцы, шагает через порог.
– Сегодня встречаются друзья, – провозглашает хозяин у них из-за спины. – Да, вы не ослышались. Друзья, хотя прежде, до времени тумана, могли и скрещивать мечи. Теперь всё по-другому, во всяком случае, здесь, у меня. За каждым стояла своя правда, и я никого не сужу. Здесь те, кто поступал, как велела им совесть, ну а те, у кого она отсутствует, – у меня не задерживаются.
Гости видят длинный стол, уставленный бочонками с пивом, деревянными подносами, где дымится вепрятина, глиняными чашами с мелкими пупырчатыми огурцами, оранжевыми земляными головками и блестящими чёрными ленивцами. Поднимается парок над чугунками с кашей, не забыты мочёные брусника и листвянка, прозрачными ломтиками нарезан копчёный жир подкорника. Простая еда, без изысков – но так здесь и дом простой.
Дом, где каждый найдет то, что искал.
– Хой! Хэ-хей! – приветствуют вошедших.
Вот могучий зеленокожий орк, на бритой голове оставлен длинный чуб, тщательно перевитый кожаными шнурками и закинутый за спину, щёки покрывает клановая татуировка. Вот низкорослый гном, широкая борода лопатой, у пояса – знаменитый шестопёр. Вот девушка, задорно-курносая, высоко выгнутые брови, мягко скруглённые щёки, высокая грудь – на неё стриженая воительница с двумя саблями покосилась не без зависти. Вот старый дуотт, усмехается, взявшись за посох, увенчанный рубиноглазой головой дракона; вот печально улыбающийся мужчина, элегантный и невысокий, небрежно прислонив к столу белый посох, обнимает за плечи красивую женщину с роскошной русой косой, переброшенной на грудь. А вот и священник в скромной рясе, улыбается, глядя на вошедшую пару единственным глазом, осторожно поглаживая нагрудный косой крест. Вот и высокий, благородной осанки воин, даже за праздничным столом не расставшийся с доспехами, на груди у него вычеканен царственный василиск, напротив воина – старый серокожий вампир в идеально чёрном. Здесь и пожилой мужчина, высокий, седой, узкие глаза с приподнятыми уголками, что могли бы принадлежать какому-нибудь эльфу.
…Клара называет имена, однако в её собственном повествовании они растворяются, улетают невесомым дымком, рассеиваясь без следа, словно тут, пройдя через туман, всё приходится начинать сначала, и даже обретение имени.
… – Садитесь, садитесь, не стойте. – Хозяин подталкивает новоприбывших в спину.
Распахиваются двери, легко впархивает тоненькая эльфийка, флейта в левой руке, в правой – огромный букет полевых цветов, совсем свежих, покрытых росой.
– Они будут с тобой. – Флейтистка протягивает букет стриженой воительнице, та смущается, но принимает дар. – Простоят, сколько ты захочешь.
– Спасибо… – Стриженая прячет лицо среди голубых и жёлтых венчиков. – Спасибо… такие красивые…
– У нас ведь сегодня свадьба, – внушительно произносит хозяин. – Вернее, у вас. Давно пора, вы и так слишком долго ждали…
… – Урааа! – голосит кто-то из девчонок – Клариных слушательниц – и тут же получает тычок в бок от подруги, мол, не мешай, самое ведь интересное!
… Мужчина с чёрным посохом и девушка с двумя саблями медленно идут сквозь двойной ряд гостей, обсыпающих их хмелем и цветочными лепестками. Во главе, на возвышении, стоит священник, он изо всех сил старается сохранить серьёзность, но всё равно – улыбка сама просится на лицо.
… – И они поженились. – По щекам Клары текут слёзы, хорошо, что видит их один Сфайрат. – Поженились, и всё было так красиво. Невеста надела золотистое с шафрановым, а гном подарил ей берилловую диадемку. С небес же спустилась жемчужного цвета драконица, ударилась оземь и обернулась прекрасной девушкой, с волосами цвета собственной чешуи, цвета самого лучшего и нежнейшего жемчуга. И тогда они все…
…Тогда они все садятся за стол, едят и пьют, однако яства не убывают. Играет музыка, они танцуют и веселятся, рассказывают какую-то смешную чепуху.