Война на море. 1939-1945

Руге Фридрих

Пример проверки конвоя через Ла-Манш.В ночь с 4 на 5 апреля 1943 г. пароход «Малага» шел по Ла-Маншу с запада на восток, охраняемый 3 сторожевиками, 2 кораблями сопровождения тральщиков, двумя большими и 13 малыми тральщиками. Обстрел с дальней дистанции. После второго залпа в «Малагу» попадают снаряды, рулевое управление и размагничивающее устройство выведены из строя, возникает пожар, который, однако, удается потушить. Сторожевик 1507 берет «Малагу» на буксир, несмотря на 40-минутный обстрел, и доставляет это судно в Кале.

Огонь батарей стал в конце концов настолько метким, что зимой 1943/44 г. большие суда не стали больше посылать через узкое место пролива. Однако к западу от этого места, вплоть до самого вторжения, продолжалось оживленное судоходство вдоль побережья Франции, между Францией

и островами в Ла-Манше, а также между Испанией, Жирондой и Байонной. В 1942 г. объем охраняемого судоходства в этих районах составил 5,7 млн. брт. а в 1943 г. — 3,2 млн. брт, причем большая часть его приходилась на короткие рейсы, в том числе добрая треть на рейсы к островам в Ла-Манше [74] . Согласно специальному указу Гитлера эти острова в течение восьми лет должны были быть превращены в сильные крепости, что требовало ежемесячной доставки 200 000 т грузов. В 1942 г. погибло 17 судов, шедших в составе конвоев, и 42 корабля охранения (при поисках мин и сопровождении конвоев), в 1943 г. эти цифры составили соответственно 12 и 43. В 1942–1944 гг. в Ла-Манше и у берегов Северной Бретани время от времени происходили бои с британскими эсминцами, в ходе которых германские тральщики и паровые траулеры с неожиданным успехом оборонялись от превосходящих сил противника, неся при этом потери, которые можно было считать терпимыми.

74

Нормандскими островами. — Ред.

Немецкий торговый флот

За первые 10 месяцев войны немецкий торговый флот потерял в результате действий противника почти 600000 брт — преимущественно в связи с попытками возвращения на родину, а также в ходе Норвежской экспедиции, которая обошлась в 250000 брт. Во второй половине 1940 г. эти потери равнялись 48000 брт, а в дальнейшем (включая потери в Средиземном море и среди прерывателей блокады) составили:

1941 г. — 335 000 брт

1942 г. — 207 000 брт

1943 г. — 170 000 брт

1944 г. — 349 000 брт

1945 г. — 200 000-300000 брт. (точных данных нет)

Военно-морской флот реквизировал для своих нужд около 1 млн. брт, которые использовались как транспорты, грузовые суда, а также для учебных целей и для жилья. Это звучит хуже, чем было на самом деле. ибо в числе таких судов было много больших пассажирских пароходов, непригодных для транспортных целей в прибрежной полосе. 200 000 брт были возвращены пароходствам весной 1942 г. Поскольку в строй вступало мало новых судов, начал ощущаться острый недостаток в тоннаже, жизненно необходимом для ведения войны на море. Поэтому флот стал фрахтовать суда оккупированных государств, а в 1943 г. приступил к осуществлению разработанной «Ганзой» программы строительства весьма поакточных судов водоизмещением в 1900, 3000 и 5000 брт. Из судов самого малого типа было изготовлено 52, которые вполне себя оправдали, из судов других типов — очень немного. Чтобы обеспечить единое руководство торговым флотом и возможно лучшее его использование, в 1943 г. была создана должность имперского комиссара морского судоходства («рейкозее»), причем мнения о целесообразности этой меры разделились. К моменту окончания войны в Балтийском и Северном морях, а также в Норвегии находилось еще 1,3 млн. брт. Доставка руды на судах продолжалась до конца войны.

В 1939–1945 гг. немецкий торговый флот гораздо активнее участвовал в войне, чем в 1914–1918 гг., ибо теперь общая протяженность морских путей немецкого судоходства, находившихся в пределах досягаемости противника, значительно удлинилась, а опасность, которой подвергались сами суда от воздушных налетов, мин. торпедных катеров, подводных лодок, малых боевых средств и вредительства, намного увеличилась. Это требовало тесного сотрудничества военно-морского флота с торговым. Уже в мирное время много молодых офицеров торгового флота перешло на службу в военно-морской флот, где они оказались вполне на месте. Была разработана обширная программа подготовки офицеров запаса, осуществить которую из-за недостатка времени удалось лишь частично. С другой стороны, когда началась война, в состав флота влились со своими судами (преимущественно рыболовными) многочисленные и совершенно необученные команды. Благодаря дополнительному откомандированию на корабли охранения офицеров и унтер-офицеров, участвовавших в первой мировой войне и теперь вернувшихся на флот из самых разнообразных отраслей гражданской жизни, а также молодых рекрутов и некоторого количества моряков, состоявших на действительной службе, было достигнуто весьма полезное смешение жизненного опыта, специальных морских познаний, солдатского духа и радости борьбы. Существовавшее и даже раздувавшееся прежде противоречие между «запасом» и «действительной» в значительной степени сошло на нет к пользе службы.

Со своей стороны, военно-морской флот предоставлял судам, направлявшимся в районы, где им угрожали вражеские атаки, корабли охранения,

зенитные орудия, а на особо трудных участках также и офицеров для сопровождения. Чтобы охранять и проводить торговые суда, потребовалась обширная организация с опытными штабами, капитанами портов, хорошей службой связи, сигнальными и наблюдательными постами, разведкой моря и сотнями кораблей. Подразделения корабельной зенитной артиллерии дислоцировались в большинстве крупных портов пространства, находившегося под угрозой воздушных налетов, и по мере надобности принимались со своим вооружением на борт соответствующих судов. Неся, правда, тяжелые, потери — особенно в Средиземном, а в дальнейшем и в Северном морях, — они прекрасно воевали и сбили значительное число самолетов. Благодаря этому тесному сотрудничеству вновь стала общим достоянием мысль о том, что оба флота взаимосвязаны и дополняют друг друга.

Торпедные катера, миноносцы и эсминцы

Поход во Францию настолько выдвинул вперед германские базы, что торпедные катера получили возможность действовать обычным порядком против судоходства у берегов Англии. Существовавшие в начале войны две флотилии из 8 катеров каждая постепенно развернулись в 11 флотилий, принимавших участие в борьбе, охватившей прибрежную полосу Европы почти всюду, где борьба эта приняла особенно ожесточенный характер. Центр тяжести по-прежнему находился в Ла-Манше и перед входом в Темзу. Если не считать некоторых конструкций специального назначения, применялось два типа катеров: приблизительно 95-т со скоростью хода в 36 узлов и приблизительно 105-т со скоростью хода в 40 узлов, причем на катерах обоих типов устанавливалось Два торпедных аппарата и одно — два орудия калибра 2–4 см. При постройке их особое внимание уделялось мореходности, и в прибрежной полосе они переняли наступательные функции прежних миноносцев. Эти катера хорошо проявили себя как при торпедных атаках, так и в постановке мин и потопили около 100000 брт и несколько эсминцев.

Их главными противниками были эсминцы, моторные канонерки и самолеты, которые с повсеместным распространением радара становились для них все опаснее, однако же не могли помешать их атакам. В общей сложности за время войны погибло около 100 торпедных катеров, новое строительство давало примерно 3 катера в месяц. Сначала эти катера были подчинены начальнику миноносцев, капитану 1 ранга (впоследствии контр-адмиралу) Бютову. Весной 1942 г. капитан 3 ранга (впоследствии коммодор) Петерсен был назначен начальником торпедных катеров; он руководил их действиями в Северном море и в Ла-Манше, причем полномочия его распространялись на все флотилии.

Миноносцы играли меньшую роль, чем в первую мировую войну, и только в отдельных случаях применялись для наступательных целей, обычно же им поручалось охранение ценных конвоев. В связи с этим они неоднократно участвовали в боях с британскими кораблями.

13 мая 1942 г. севернее Булони торпедами вражеских торпедных катеров были потоплены «Зеадлер» и «Илтис» [75] .

При попытке напасть врасплох на конвой в западной части Ла-Манша британцы потеряли легкий крейсер «Харибдис» и эсминец, потопленные 23 октября 1943 г. торпедами кораблей охранения. Здесь и в Бискайском заливе оказывали ценные услуги более крупные корабли класса «Эльбинг» («Т-22» — «Т-36», 1300–1700 т, четыре 10,5-см орудия), но скорость их хода — 33 узла — была совершенно недостаточной при выполнении боевых задач. Вместе с немногочисленными миноносцами они предпринимали набеги, охраняли конвои, проводили в открытое море и обратно прерывателей блокады. 28 декабря 1943 г., идя навстречу такому судну в Бискайском заливе, 5 эсминцев 8-й флотилии эсминцев и 6 миноносцев встретились при сильном волнении с двумя крейсерами, которые не были замечены воздушной разведкой. Ходкость британцев не уступала ходкости немецкого соединения, а по мореходности они его превосходили. Предпринятая немцами попытка взять их в клещи не удалась; оказав мужественное сопротивление, пошли ко дну «Z-27», «Т-25» и «Т-26». Здесь нашел свой конец капитан 1 ранга Эрдменгер — командир флотилии эсминцев. В апреле 1944 г. в западной части Ла-Манша погибли в бою с вражескими эсминцами «Т-27» и «Т-29», захватив с собой в пучину моря одного из противников.

75

800-т миноносцы. — Ред.

Начиная с лета 1942 г. миноносцы, минные заградители и тральщики создали в Ла-Манше — примерно на полпути между французским и английским побережьем — обширную систему минных заграждений. Она должна была в какой-то мере защищать конвои и действительно заметно отпугивала английские эсминцы. Для торпедных катеров это препятствие было незначительным. Заграждения в восточной части Ла-Манша были поставлены преимущественно тральщиками, которые, будучи деревянными, плохо поддавались локации. До 24 таких судов сплоченно и успешно действовали как соединение заградителей и только один раз встретились с английскими торпедными катерами. Потерь при удлинении собственных заграждений не было.