Война на море. 1939-1945
Шрифт:
Этот опыт привел к тому, что КПЛ запретил всякие спасательные действия, поскольку эти действия ставили подводные лодки под угрозу уничтожения. Следует со всей ясностью заявить о том, что на германском флоте не существовало приказов об убийствах и не было в обычае убивать потерпевших кораблекрушение. То обстоятельство, что, по заявлению одного из свидетелей на Нюрнбергском процессе, он понял в этом смысле приказы Деница, ничего не меняет. Этот свидетель находится в одиночестве; союзники предъявили обвинение одному капитан-лейтенанту Экку. В марте 1944 г., когда потери подводного флота были очень велики, последний приказал обстрелять шлюпки с командой потопленного им в Индийском океане парохода, чтобы; уничтожить следы своего появления в этом районе. Представ перед британским военным трибуналом, он полностью принял на себя
Ряд японских офицеров был осужден за убийство пленных. При этом не было учтено, что их отношение к плену сильно отличается от западного. Тот, кто сдавался в плен, терял лицо в глазах японцев. Поэтому сами они предпочитали плену смерть и не уважали сдавшихся врагов. В письменной форме приказ убивать пленных был отдан у них всего один раз, а именно в марте 1944 г., во время рейда тяжелых крейсеров «Аоба» и «Тонэ» в Индийском океане. Из состава команды единственного встреченного ими парохода жизнь была сохранена только 16 человекам, предназначенным для допроса.
В отдельных случаях американцы также отдавали приказы об убийстве беззащитных. Так, в начале марта 1943 г., после уничтожения конвоя с войсками в море Бисмарка, они применили торпедные катера и самолеты для истребления плававших в воде людей, чтобы те не смогли усилить собой гарнизоны на суше. В Атлантике корабли охранения и самолеты союзников неоднократно стреляли по потерпевшим кораблекрушение немцам, в отдельных случаях через продолжительное время после окончания боя.
Для настоящего солдата нет сомнения в том, что с подобными явлениями необходимо бороться всеми средствами. Однако избежать их можно только в том случае, если с обеих сторон проявляется воля вести войну по-рыцарски.
Всякая идеология — будь то стремление к мировой революции или идея крестового похода — затрудняет это. Германские вооруженные силы вели войну без ненависти, не считая действия против партизан, если таковые вообще можно назвать войной, и сохранили свой щит незапятнанным.
Новые виды оружия подводной войны
Во второй половине 1942 г. умножились тревожные признаки изменения обстановки в подводной войне. Потери при проходе к району операций и возвращении из него через свободный от судов Бискайский залив, где до этого времени подводники имели возможность перевести дух, стали теперь скачкообразно увеличиваться. Снова и снова из-за облаков или ночью из темного неба совершенно неожиданно появлялись самолеты, которые сбрасывали хорошо нацеленные бомбы. В конце концов было совершенно определенно установлено, что они снабжены радиолокаторами. Вскоре удалось оборудовать подводные лодки приемными устройствами (Fu МВ-радиоизмерительный наблюдательный прибор [87] ), которые сообщали об обнаружении лодки локатором, что давало ей возможность своевременно погрузиться.
87
Funkmessbeobachtungsgerat — буквально: «Радиоизмерительный наблюдательный прибор», что может быть переведено как «радиолокационный приемник». — Ред.
Это в какой-то мере обеспечивало им безопасность, но в погруженном состоянии лодка теряла драгоценное время, которое в ином случае могло бы быть использовано для атаки конвоя с опережением. Это и без того стало трудно и могло осуществляться только на крайнем пределе видимости, так как почти все корабли охранения имели теперь локаторы. Кроме того, в состав охранения теперь чаще включался конвойный авианосец, самолеты которого кружились над конвоем. В результате «окно» в Атлантике стало закрываться.
Если лодкам все же удавалось подойти к конвою с нужной стороны, то охранение спереди и с боков оказывалось настолько сильным, что прорваться к транспортам было необыкновенно трудно. До этого времени подводный флот уклонялся от боев с эсминцами, фрегатами и корветами, ибо в них было трудно попасть, а водоизмещение их не оправдывало атаки. Теперь же поднялся крик о необходимости создать оружие против этих кораблей. Таким оружием явилась торпеда, названная «крапивником», которая при помощи акустического устройства самостоятельно наводилась на винт своей цели. Однако прошел целый год, пока она стала пригодной к употреблению в боевых условиях.
Новыми средствами против торговых судов явились FAT и LUT — торпеды с очень большим радиусом действия, которые, будучи выстрелены в конвой из-за пределов кольца охранения, шли зигзагообразным курсом, следуя заранее определенной схеме, и благодаря этому несколько раз пересекали путь конвоя, что значительно увеличивало шансы на попадание в скученную массу целей.
Проникать в конвой в погруженном состоянии стало слишком опасно, так как вражеские гидролокаторы были значительно усовершенствованы. В качестве контрмеры немцы создали средство обороны — «BOLD». Это был сосуд с пенообразующим веществом, который мог выстреливаться из торпедного аппарата. Участок, где в воде образовывалась пена, давал эхо, подобное эху самой лодки. Однако противника не всегда удавалось ввести в заблуждение. У него теперь имелись кадры отличных специалистов по борьбе с подводными лодками. У него было также достаточно кораблей, чтобы сформировать специальные группы охотников за подводными лодками. Конвой вели в обход позиции подводной лодки, а группа охотников за подводными лодками полностью отдавалась преследованию атакующего. Позднее с этими группами стали пускать вспомогательный авианосец, что сделало их еще более опасными.
Средства противолодочной обороны также были улучшены. Глубинные бомбы получили более сильный взрывной заряд, и это имело весьма неприятные последствия для подводных лодок. В качестве контрмеры все важные машины и аппараты стали устанавливаться на рессорных основаниях, чтобы амортизировать сотрясение от взрыва, подобно тому как это уже было сделано на прерывателях минных заграждений.
Особенно опасным сделался «Hedgehog» [88] — реактивный бомбомет, который одновременно выбрасывал 16 малых глубинных бомб. Если охотнику за подводными лодками удавалось обнаружить лодку, то он имел теперь возможность совершенно спокойно подкрасться к ней, поставить «Hedgehog» на соответствующее направление и дистанцию, а затем дать по противнику бомбовый залп [89] . Взрывалась только та бомба, которая настигала лодку, остальные же бесшумно уходили в глубину. В результате локация не прерывалась, как при обычной атаке глубинными бомбами, в воде не появлялись отражающие участки, как это бывало после взрыва существовавших ранее бомб, и, если первый залп оказывался неэффективным, за ним очень скоро мог последовать второй.
88
Еж (англ.). — Ред.
89
Бомбы этого залпа летели веером и перекрывали площадь, на которой могла находиться подводная лодка. — Ред.
У противника получил распространение весьма действенный прием, с помощью которого один корабль определял на ходу место подводной лодки и направлял туда другие для сбрасывания глубинных бомб. Это значительно затруднило оборонительный маневр.
Несмотря на усиление противолодочной обороны, англо-американцам все же пришлось еще нести тяжелые потери. Так, в начале ноября 1942 г. группе из 13 подводных лодок удалось потопить из состава «SC-107» 15 судов (88000 брт). Когда 8 ноября союзники высадились в Северной Африке, в Северной Атлантике, на морских путях, где судоходство являлось наиболее оживленным, в боевой готовности находились 22 подводные лодки; кроме того, 3 шли через Бискайский залив в район операций; 7 лодок, предназначавшихся для использования в Атлантике, были, согласно приказу РВМ от 6 ноября 1942 г., направлены в Средиземное море, куда и прибыли в следующие несколько дней без потерь. Группа из восьми больших лодок, шедшая на смену другим, находилась между Азорскими островами и островами Зеленого мыса, в сравнительно оживленном районе, через который проходили суда, направлявшиеся в Западную и Южную Африку. Эта группа смогла бы перехватить один из конвоев, которые шли с войсками из Америки, но 27 октября заметила «SL-125», преследовала его в течение нескольких суток и потопила 12 судов (80 000 брт). В результате засада подводных лодок сделалась таким местом, которое издали обходили все последующие конвои. С другой стороны, конвои, шедшие из Англии, оставались не замеченными неудовлетворительной немецкой воздушной разведкой, так что первым явным признаком предстоящей крупной операции явилось необычное скопление судов в Гибралтаре незадолго до высадки.
На протяжении недель, последовавших за высадкой, пришлось, в связи с понесенными потерями, направить в Средиземное море еще несколько подводных лодок, около 20 были расположены западнее Гибралтара, чтобы предпринять не сулившую особого успеха попытку помешать в этом районе снабжению союзнических войск. Достигнутые успехи не явились достаточной компенсацией за потерю трех подводных лодок и повреждение шести других и еще того менее за отсутствие их в Северной Атлантике, где охранение конвоев было временно ослаблено. Начиная с 26 ноября КПЛ удалось одна за другой высвободить свои лодки для борьбы против судоходства. Действия их затруднялись ураганами; после нападения на «ONS-144» около девяти менее крупных лодок, у которых оставалось менее 100 л горючего на каждую, приблизились к своему подводному танкеру, но прошла целая неделя, пока море успокоилось настолько, что им удалось принять нефть.