Война на пороге твоем
Шрифт:
— Не думаю. Говорили, что информация была засекречена, а после смерти Императора ее обнародовали. Еще говорили, что помимо Планеты-Мавзолея, где усыплены семь юношей-посланцев, Император создал засекреченную Библиотеку — что-то похожее на банк ДНК нашей расы и описание технологий, которые нам удалось создать.
— Да бред… — засомневался старик. — Это что же за Библиотека такая?.. В Мавзолей я еще могу поверить. Ну, захотелось знати нашей, чтобы сынки их пережили и показали грядущему, что была-де такая раса
— ДНК — микроскопических размеров штуковина! — возразил русоволосый.
— А технологии?
— В закодированном сжатом виде.
— Ну, если так… — с сомнением протянул старик. — Надеюсь, голубокровых и желтокровых в эту самую Библиотеку не запихнули?
— Это вряд ли… Император сам был из краснокровых. Не стал бы он мараться…
Парочка прошла мимо. Старик задел мою ногу посохом, но даже не обратил на это внимания, точно меня не было. Разговор их продолжился, но я ничего больше не слышал.
Я любовался городом — древним свидетелем величия расы Джантшун. Он был обречен. Очень скоро звездная эрозия доберется до него и проглотит, точно кашалот стайку криля, даже не заметив того. И мне стало жалко город. Мне стало жалко людей, которых я видел на улицах его. Мне стало жалко цивилизацию…
Небо превратилось в черную патоку. Облака загустели, обращаясь в желе. Люди хватались за горло, хрипели и кашляли от недостатка кислорода и падали на камни мостовых. Я увидел ребенка, который, оставшись без матери, завыл, словно волк, скалясь на луну, а потом закаркал, точно ворона, и покрылся кровавым потом, выступившим из пор.
Вот она — агония и смерть цивилизации, которую поглотила звездная эрозия, — страшное оружие, цепной пес расы Драгов. За несколько минут, растянувшихся в вечность, люди исчезли. Превратились в груду гниющего мяса, потом в белеющие кости, а потом и их поглотило время.
На голой планете, лишенной всего живого, остались лишь камни и брошенный всеми город. Стройный ряд колонн, которые постепенно рушились, крошились, превращаясь в песок, прах. Мраморные дворцы исчезали во времени. Высотные здания, в которых некогда располагались деловые офисы, представительства крупных компаний — все ожидала погибель.
Но мир продолжал помнить о былом величии. И я мог его вернуть.
Я мог возродить цивилизацию. В моих руках находились все карты. Я мог возродить нашу расу. Ведь на планете Учителя располагалась Библиотека, в которой хранилась вся информация о Первопришедших. Их мощь и слава, процветание и удача…Ключи от Библиотеки были в моих руках. Я сам был ключом к Библиотеке. Все усилия других выкормышей Мавзолея бессмысленны, как стрельба из артиллерийских орудий по мухам. Потому что истину знал лишь я.
Я сел на хрупкую, истонченную тысячелетиями мостовую, сжал голову руками и задумался. Я мог возродить свой народ. И все мое существо призывало меня к этому. Но оставались земляне. Они не переживут воскрешение Джантшун. Они сгинут в грядущей войне. Именно их я обещал привести к победе. И я понял…
Это программа. Задание, записанное в моей голове. Возродиться и перейти на сторону противника, возглавить сопротивление и провалить войну, привести новых властителей Галактики к гибели.
Ужасно…
Я — марионетка, которой управляют через миллионы лет…
Я вел свой народ к возрождению и процветанию…
Но…
Я уже был человеком… Я должен был сопротивляться… Как бы мне ни было жалко и горестно, Джантшун — прошлое, а Земля — настоящее и будущее…
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Я играю в войну
С теми, кто спит по ночам.
Играю в войну.
Эй, как эта игра вам!
Огонь!
Автомобиль миновал город, прополз несколько километров по наклонной трассе вверх и выбрался на поверхность скалы. Яркие лучи солнца пробили брезентовый полог и пробудили меня ото сна. Я протер глаза, распрямился и обозрел кузов. Крысобой неподвижно сидел в углу, не сводя напряженного взгляда с Трезубца, который тоже бодрствовал. Сбежать он даже не пытался, хотя у него был шанс. И завладеть оружием не рискнул. Видно, понимал, что для меня хоть вооруженный, хоть невооруженный — просто мишени, которые я могу уничтожить даже голыми руками.
— Сколько еще ехать? — спросил я.
— Через несколько минут будем на месте, — доложил Трезубец.
— Что это за место? Расскажи поподробнее! — потребовал я.
— Так себе. Гниленькое… — Трезубец сморщился, выражая неприязнь. — Там аэродромчик худой имеется. Гражданский. Проблем со входом на территорию не будет — уже давно реальные люди этим аэродромом не пользуются. Посадку совершают корабли дешевых компаний. Система безопасности на соответствующем уровне.
— Как работать будем? — спросил Марк, скосив на меня глаза.
— К «Подсолнуху» пойду я один. Ты останешься с водилой и нашим проводником. Смотри, чтобы никто не смылся. «Шершень» оставлю тебе — я и так справлюсь. Для надежности мы с Трезубцем одежкой махнемся. На месте осмотрюсь. Вряд ли Рената с Давыдовым нас в «Подсолнухе» дожидаются, но какой-нибудь намек, где они, может быть. Нам здесь только Ренату найти надо — и в путь.
— Почему только Ренату, а Библиотека? — удивился Марк, косясь на Трезубца. Но контрабандист явно ничего не понимал в нашем разговоре.