Война на Свалке
Шрифт:
Рядом барахтается Шалфей. Биал стер с забрала грязь. Напарник сидит рядом по пояс в чёрной жиже и трясётся от смеха.
— Ты чего? — Биал стряхнул с автомата чёрные сгустки.
— Не боись! — Шалфей с трудом подавил очередной приступ дикого хохота. — Это навоз!
— Какой навоз? — Биал постарался встать на ноги.
— Обычный. Конский или говяжий, то есть коровий, — охотно пояснил Шалфей. — Мы с тобой бункер-отстойник подорвали. Он и так подтекал. А мы его гранатой. Да ещё очередями из двух стволов. Да вон! Сам посмотри.
Шалфей кивнул в сторону дверного проёма.
— Шалфей, Ящер, что у вас? Докладывайте!
Ожила связь. Стрельба не на шутку встревожила Зила, командира отделения.
— Всё в порядке, командир, — Шалфей поднялся на ноги. — Мы тут в навозе искупались. Бак-отстойник подорвали, капал подозрительно.
В ответ раздался смех. Правда, нервный немного. Первый самый настоящий бой не прошёл бесследно и для сержанта Зилуча. А ведь ему ещё тяжелей. Он отвечает не только за собственную жизнь, а ещё и за жизни и здоровье одиннадцати подчинённых.
— Продолжайте зачистку, — Зил отключился.
Не было счастья, так несчастье помогло. Биал посмотрел на собственные руки. Жидкий навоз заляпал броник, зато полностью смыл ярко-фиолетовую дрянь.
— Пошли, — Шалфей повернулся в сторону выхода. — В одном из туннелей я стойло видел. Там в поилке вода осталось. Много.
— Пошли, — Биал заковылял следом.
Бронированные ботинки то и дело скользят по жидкому навозу, зато боевой скафандр не пропускает запахи, и слава богу. Биал блаженно улыбнулся. Наверняка сейчас от них исходит умопомрачительное амбре.
Чистота воды в найденной Шалфеем поилке не внушает оптимизма. В пустом стойле с перепревшей соломой нашлось старое ржавое ведро с протекающим дном. Но выбирать не приходится. Биал и Шалфей едва успели вылить друг на друга несколько ведёр, как вновь ожил командирский канал связи.
— Взвод, внимание! — старший сержант Лигас взволнован до необычайности. — Операция по захвату Ярдуша отменяется. Личному составу срочно собраться на площади у выхода. Повторяю! Срочно собраться на площади у выхода.
— Контратака? — Биал отбросил ржавое ведро в сторону.
— Не думаю. Нас бы тогда на конкретные рубежи отправили бы, — ответил Шалфей. — Сердцем чую: случилось что-то похуже. Пошли давай!
Торопливо, но не забывая водить яркими фонариками из стороны в сторону, космические пехотинцы поспешили на точку сбора. Биал старается не отставать от широко шагающего напарника. Но… Что же случилось? Нападение извне? Экстренная эвакуация? Какой смысл гадать. Биал поднажал. Пусть Шалфею скоро на пятый десяток, однако бегает как конь.
Глава 10. Освободители
— Это было бы очень смешно, если бы это не было так грустно, — высокоумно произнёс Молоток.
Ланал лениво перевернулся на левый бок. Болтливый заключённый в соседней камере завёл очередную то ли байку, то ли реальную историю.
— Мы тогда только, только взорванный грунт вынули и приготовились новые шурфы бурить. Ну, в общем, только я первую дыру просверлил, а из нее вода ка-а-ак хлынет! Мало того, — Молоток многозначительно поднял указательный палец. — Забой трещинами пошёл. Весь! Сразу! Из каждой щели вода попёрла. Додо первым ноги сделал. Мы, ясень пень, следом рванули. В главном туннеле водолазы едва не перестреляли нас. Слава богу, Додо прямо на них бежал и орал во всё горло: «Вода! Вода! Там вода!» О господи.
Ланал отрешённо слушает Молотка. В большом туннеле всё так же равномерно горит свет и шуршит воздухопровод. С того момента, как аборигены загнали заключённых в наспех сваренные камеры, прошло три дня. Никакой кормёжки. Единственная отрада: в каждой камере нашёлся большой бак с водой. По крайней мере, смерть от жажды им не грозит. Каждый раз поднося ко рту кружку с водой, Ланал тихо радуется: далеко не все заключённые догадались на последней кормёжке влить в себя двойную порцию мерзкой «похлёбки».
Оживлённые разговоры стихли к исходу первых суток. От вынужденного поста и нервного возбуждения многие заключённые ослабли и слегли. Ещё только под себя не ходят, и то потому что нечем. Это только вон, Краун лениво покосился на камеру напротив, Молоток не унимается. Молотит языком и молотит. Словесный понос у него в крайне запущенном состоянии.
Понятно теперь с какого перепоя три дня назад Индюк приказал сложить инструменты в разгар рабочего дня. Не показалось: где-то на поверхности Свалки по-прежнему гремят взрывы. Иногда со стороны стальной стены, что перегораживает туннель, долетают глухие раскаты. Гораздо чаще даже через тонкий матрас можно почувствовать, как под могучими ударами космических пехотинцев трясётся пол. Но… Время идёт, а в положении заключённых ничего не меняется. Такое впечатление, будто в проходе между камерами сгущается грозовая туча.
Впрочем, Ланал окинул взглядом лежащих на полу товарищей по заключению, никакой вспышки не будет. Дня через два бак с водой окончательно опустеет, а ещё через парочку жажда прикончит их. И зачем, спрашивается, аборигены исправно снабжают обречённых узников кислородом? Перекрыли бы кран, и мучения закончились бы максимум через день. А так, не смотря ни на что, душа упорно на что-то надеется. Знать бы ещё на что именно.
— Потом аборигены балки, ну чтоб подпирать, притащили. А то свод этот, того и гляди рухнет, — Молоток продолжает бубнить. — А то и трещины уже с кулак толщиной…
Треск раздираемого металла заглушил последние слова Молотка. От неожиданности Ланал вздрогнул. Что случилось? В туннеле, и без того тихом, повисла гробовая тишина.
Скрежет повторился. Ланал приподнялся на матрасе. Кажется… Это со стороны стальной стены. Точнее, небольшой герметичной двери. Точно!
Чёрный штурвал с душераздирающим скрипом провернулся в последний раз и герметичная дверь отворилась. В тёмном проёме показалась вытянутая стальная морда с выпуклыми глазами. Ни носа, ни рта. Кошмарный гротеск насекомого. Вместо зубов или усиков торчат две толстые трубки. Существо протиснулось в открытую дверь и с механической грацией спрыгнуло на бетонный пол. Больше всего оно похоже на муравья. Если только бывают муравьи в метр высотой и в два длиной.