Война на Тихом океане. Авианосцы в бою
Шрифт:
За двухдневный рейд 129 самолетов противника было уничтожено в воздухе, 82 на земле и 70 было повреждено. Кроме того, было потоплено или сильно повреждено несколько крейсеров и эскадренных миноносцев [122] и много судов торгового флота и танкеров.
В этом нападении во время крейсирования вокруг островов Трук нашего отряда в составе новых линейных кораблей “New Jersey” и “Iowa”, крейсеров “Minneapolis” и “New Orleans” и эскадренных миноносцев “Izard”, “Charrette”, “Burns” и “Bradford” под командованием адмирала Спрюэнса произошел такой эпизод. Около полудня этот отряд отделился от авианосцев, чтобы обойти вокруг архипелага Трук с целью перехвата и уничтожения поврежденных во время воздушных атак кораблей противника, которые сделали бы попытку спастись бегством. Однако эта экспедиция достигла очень немногого и только осложнила атаки авианосных самолетов. Нам было приказано обеспечить этой группе постоянное
122
Были потоплены легкие крейсера «Агано» и «Нака» и 3 эсминца.
Чуть севернее лагуны Трук отряд Спрюэнса заметил японский крейсер, который был поврежден нашими самолетами. Около него стояли, вероятно, подбирая личный состав, еще один крейсер и эскадренный миноносец. Наши патрульные истребители сообщили, что, когда поврежденный крейсер заметил на горизонте мачты наших линейных кораблей, он немедленно дал полный ход и исчез в западном направлении. Если бы наши линейные корабли не вспугнули его, мы прикончили бы крейсер при следующей воздушной атаке.
Когда наши подходившие корабли открыли огонь по поврежденному крейсеру и эскадренному миноносцу, японцы ответили торпедным залпом. Самолеты воздушного прикрытия заметили торпеды и сообщили по радио об опасности, так что наши корабли отвернули как раз вовремя, чтобы избежать попаданий. Одна торпеда прошла в нескольких футах от носа “Iowa”, а командир “New Orleans” заявил, что только своевременное предупреждение, переданное нашими самолетами, позволило ему избежать минимум одного верного попадания. Если бы какой-либо из наших кораблей был торпедирован так близко к мощным базам противника и так далеко от наших производивших ремонт портов, то это могло повлечь за собой его полную потерю.
После потопления артиллерийским огнем поврежденного крейсера [123] и эскадренного миноносца отряд пошел к западу от атолла Трук. Он, естественно, опасался атаки японских самолетов, и, когда один из наших пикирующих бомбардировщиков, возможно поврежденный, сблизился с нами, настороженные зенитчики открыли огонь и сбили его.
Воздушное прикрытие, которое мы обеспечивали отряду адмирала Спрюэнса, нужно было сменить в 17.00. Однако шедшие на смену самолеты запоздали, так как не сразу нашли корабли, и Спрюэнс задержал первую группу почти до ночи. Это были самолеты с легкого авианосца “Cowpens”, которые раньше никогда не делали ночных посадок на авианосец. В 20.30, когда было совершенно темно и вокруг находилось много разведывательных самолетов противника, а соседняя оперативная группа подверглась атаке торпедоносцев, на экране нашей радиолокационной установки появилась группа американских самолетов. Это были наши сильно запоздавшие истребители. Почувствовав облегчение при их благополучном возвращении, но не будучи уверенными, что они смогут совершить посадку в темноте и к тому же под угрозой неминуемой атаки, мы повернули навстречу ветру, чтобы принять их на борт. Карта показывала, что прямо на нашем пути на расстоянии всего 15 миль находится невидимый в темноте коралловый риф. Несмотря на находившиеся в непосредственной близости японские самолеты, мы включили посадочные огни, и самолеты благополучно сели на “Cowpens”. Последний самолет сел в тот момент, когда мы достигли пункта, где нам нужно было повернуть, чтобы не наскочить на риф.
123
Это был легкий крейсер «Катори».
В течение остальной части ночи мы подвергались несильным атакам, но моя оперативная группа не получила повреждений. Авианосец “Intrepid”, входивший в состав другой группы, получил попадание торпеды в кормовую часть, в результате чего было повреждено его рулевое управление и он был вынужден вернуться в Перл-Харбор.
Воздушные атаки против атолла Трук продолжались в течение двух дней. Самолеты настолько разрушили этот перехваленный “Гибралтар”, что он больше уже не представлял серьезной опасности для наших наступавших сил. Совершив отход после проведения этих атак, мы встретились с нашими танкерами в условленном пункте севернее о. Эниветок, приняли топливо и снова пошли на запад. Мы должны были нанести удары по авиабазам противника на островах Сайпан и Тиниан в группе Марианских островов. (Сайпан и Тиниан расположены севернее Гуама, далеко на северо-запад от о. Трук.) Это была смелая операция, какой вряд ли могли ожидать японцы. Она проводилась только двумя авианосными оперативными группами – адмирала Монтгомери и моей – под общим командованием адмирала Митшера. Совершая этот рейд, мы находились на расстоянии всего 1500 миль от Токио.
В 14.01 21 февраля, когда мы шли к позиции выпуска самолетов, в 20 милях к северо-западу от наших сил был замечен шедший на малой высоте японский двухмоторный бомбардировщик. Он ушел от нас и сообщил позицию наших авианосцев. В то время мы находились
Мы не обманулись. В 21.13 на экране радиолокационной установки появился первый самолет противника, и с этого момента до рассвета мы подвергались непрерывным воздушным атакам. Японские самолеты сбрасывали много светящих бомб и обнаруживали нас по белой пене кильватерных струй. Мы скоро поняли, что самолеты противника не имеют радиолокационной установки. Зная при помощи радиолокатора местонахождение самолетов противника, мы могли уклониться от многих его наиболее сильных атак, усиленно маневрируя в темноте и не предоставляя противнику случая обнаружить себя по свету. Мы вели огонь из 5” орудий, где применялись бездымный порох и радиовзрыватели, и не использовали трассирующий боеприпас, чтобы не выдать позиции кораблей. Благодаря радиолокационному управлению огнем наше охранение сбило в течение ночи три или четыре самолета. В этой ночной игре в прятки было трудно идти нужным нам курсом на запад, но на рассвете мы достигли намеченного пункта выпуска самолетов и были готовы действовать. Группа адмирала Монтгомери также подверглась атаке, но она использовала трассирующий боеприпас, что привлекло к ней большее число самолетов противника. В результате они сбили больше самолетов, чем мы.
Перед самым рассветом, когда мы могли начинать выпускать в воздух наши авиагруппы, на экране радиолокационной установки появился большой отряд японских самолетов. Самолеты находились на расстоянии всего 20 миль и, несомненно, пытались найти нас, чтобы атаковать. Это был критический момент, поскольку все наши самолеты принимали горючее и вооружались на палубе, и мы были чрезвычайно уязвимы. Если бы только один японский истребитель обстрелял на бреющем полете палубы наших авианосцев, среди тесно стоявших самолетов могли бы начаться пожары, которые полностью вывели бы из строя наши авианосцы, а то и закончились бы их потоплением. Выпуская самолеты, мы шли на большой скорости навстречу ветру, и в слабых лучах рассвета наши кильватерные струи легко могли быть замечены атакующими самолетами. К тому же, выпуская самолеты, мы не могли свободно маневрировать. Кроме того, мы должны были быть гораздо лучше видны самолетам противника, чем они нам. Нашим артиллеристам было бы трудно различать их.
Воспользовавшись небольшим дождевым шквалом между нами и приближавшимися самолетами, мы быстро выпустили в воздух при помощи катапульт с авианосца “Cowpens” группу истребителей, которые несколько минут спустя перехватили японские самолеты и сбили их все. Этим закончился период критической неопределенности. Скоро все наши ударные группы поднялись в воздух и пошли к Сайпану и Тиниану, а над кораблями остался охранявший их боевой воздушный патруль.
Когда наши самолеты подошли к о. Тиниан, они попали в низкую облачность, через которую им пришлось проходить, чтобы произвести атаки. Противник оказал сопротивление в воздухе, и наши самолеты сбили 11 японских истребителей. В течение дня около нашей оперативной группы было сбито 4 японских бомбардировщика.
К нашему удивлению, на земле было обнаружено много японских самолетов, которые стояли, выстроившись на взлетно-посадочных полосах. Почему они не поднялись в воздух, когда было получено сообщение о подходе наших сил, так и осталось неизвестным. Не исключена возможность, что это были новые самолеты, перегонявшиеся на Маршалловы острова, и что на Тиниане не нашлось для них квалифицированных пилотов. Во всяком случае они оказались очень выгодной целью, и наши летчики уничтожили все 69 машин [124] , к тому же изрыли при этом воронками взлетно-посадочные площадки.
124
По японским данным, на Тиниане находились 40 истребителей Ki-41 «Хаябуса» и 10 J1N «Гекко».
Одна группа истребителей с авианосца “Bunker Hill” под командованием коммандера Силбера находилась в это время на пути к Тиниану, идя над сплошной облачностью с многочисленными дождевыми шквалами. Пройдя положенное расстояние, коммандер Силбер прошел через облака, чтобы посмотреть, где он находится. Скоро он заметил остров, на котором находился аэродром, и принял его за Тиниан. Группа сбила четыре самолета в воздухе и еще семь самолетов уничтожила на земле. На обратном пути к авианосцу они проверили навигационные расчеты и, к своему удивлению, обнаружили, что по ошибке атаковали о. Гуам. Впервые после его падения в начале войны наши силы видели о. Гуам. Мы не знали, что японцы построили аэродром на мысе Ороте, а потому доставленная коммандером Силбером информация была для нас исключительно ценной. Он не получил порицания за то, что атаковал не ту цель, какую должен был атаковать.