Война ненависти
Шрифт:
Яна с благодарностью взглянула на него: после слов Аркадия ей стало очень неуютно в просторной обставленной дорогой мебелью комнате.
Если человек, способный позволить себе такой дом и обстановку, считает сумму большой, то для нее она наверняка будет просто невероятной. Аркадий несколько секунд смотрел на Алексея, а затем откинулся на спинку кресла и закурил.
— Я знаю, что ты никогда не ошибаешься. К тому же я твой должник.
Ты спас жизнь моей дочери, но, сам понимаешь, я не могу оставить такое безнаказанным. — Алексей кивнул и усмехнулся.
— Понимаю, конечно, и постараюсь
— Знаю. Девчонку не трону. Ты только за этим пришел? — Яна ожидала, что Алексей кивнет, и они, наконец, уйдут отсюда, к ее удивлению парень весело прищурился и заявил:
— Если не прогонишь, то еще и на шашлыки. — Аркадий внезапно ухмыльнулся и поинтересовался.
— Сам готовить будешь?
— А то. И свой фирменный самогон достану, так как, гуляем, или ты занят?
— Как будто ты не знаешь, что я от таких предложений не отказываюсь. Только этого ублюдка помоги все-таки найти…
— Помогу, помогу. — Алексей весело подмигнул Яне, которая уже просто не знала, что и думать. — А не помогу, возмещу ущерб из своего кармана, ты же знаешь, когда Адрину скучно, он деньги на бирже зарабатывает с такой скоростью, что потом не известно, куда их девать. И это при условии полного незнания законов и прочих мелочей на подобии компьютеров. Как это у него получается, до сих пор не знаю.
Мужчины дружно расхохотались, а Яна так и осталась сидеть с открытым ртом. Мир в очередной раз перевернулся вверх тормашками и насмешливо ей подмигнул.
Адрин приземлился в небольшой рощице и уверенно направился к знакомой полянке. Направление нельзя было перепутать при всем желании, громкая музыка и пьяные вопли недвусмысленно подсказывали, куда нужно идти. Проскользнув сквозь густые колючие кусты, окружающие пятачок ровного поросшего травой пространства с трех сторон, охотник остановился, разглядывая открывшуюся перед ним картину. Вокруг костра прямо на земле расположились пятеро представителей местной бандитской группировки, во всю уплетая шашлыки и пытаясь общаться, что затруднялось количеством выпитого ими самогона. Алексей, с меланхоличным видом разглядывающий небеса и Яна. Несчастная девушка ежилась под пронизывающим осенним ветром и явно не выглядела довольной жизнью. Адрин устало покачал головой, и, на всякий случай, проверив на месте ли морок, обеспечивающий ему сходство с нормальным человеком, насмешливо произнес:
— Решили устроить себе отдых на природе? — охотник с удовольствием понаблюдал за тем, как бандиты неуклюже пытаются развернуться к нему, и меланхолично добавил. — Алексей, тебе не кажется, что спаивать ребенка не самая хорошая идея? К тому же уже довольно поздно и становится холодно.
— Поздно? — Алексей осоловело похлопал глазами и попытался встать.
С третьей попытки ему это удалось, и он, взмахнув руками, чтобы удержать неустойчивое равновесие, завертел головой по сторонам. — Почему поздно?
— Ну, наверное, потому что уже вечер. — Адрин был само терпение.
Аркадий, наконец, узнавший визитера, рявкнул на своих подчиненных, требуя, чтобы они убрали с таким трудом извлеченные пистолеты и приветливо буркнул:
— Привет, Адрин.
— Нормально. — Охотник вежливо кивнул в ответ. — Я забираю эту парочку, а то они уже лыка не вяжут. Пусть проспятся.
— Пусть. — Согласно кивнул головой Аркадий. — Когда Алексей проснется, передай ему, что наш уговор остается в силе.
— Хорошо передам. — Адрин ловко подхватил под локоть по-прежнему качавшегося, как дерево в ураган Алексея и потащил его с поляны. Яна покорно поплелась следом.
Как только бандиты скрылись из поля зрения троицы, Алексей перестал шататься, и посмотрел на Адрина совершенно трезвыми глазами, тот в свою очередь отпустил его руку и холодно поинтересовался:
— Ну и почему ты так долго? Только не говори мне, что действительно считаешь этого отморозка другом.
— Конечно, нет! — Алексей пригладил стоящую дыбом шевелюру и принялся приводить себя в порядок, не обращая внимания на изумление, явно читавшееся в глазах Яны. — Я еще не сошел с ума, чтобы считать другом человека, способного продать меня в любой момент, если ему будет это выгодно. Но пока ему не предложили за меня устроившую его цену, он вполне может быть нам полезен, и поэтому не стоит портить с ним отношения. А для русского человека нет более верного способа скрепить отношения, чем совместная попойка.
— Понятно. — Адрин усмехнулся. — Пошли уж, психолог! Ребенка обязательно нужно было заморозить до такой степени, чтобы она стала ровного голубого цвета?
Алексей покосился на Яну, у которой даже губы приобрели цвет, который обычно бывает у утопленников и девиц, увлекающихся фиолетовой помадой, и виновато потупился.
— Кажется, об этом я не подумал.
— Заметно. — Адрин снял с себя плащ и закутал в него дрожащую девушку. — Конечно, не бог весть что, но хотя бы ветер не будет продувать насквозь.
Яна с благодарностью завернулась в тяжелую ткань и с опаской оглянулась на доносящиеся из-за деревьев вопли.
— А они точно больше меня не тронут?
— Точно, точно. — Алексей весело подмигнул растерянной девушке и добавил. — Меня они боятся, Адрина уважают. Стоп, или наоборот? Меня они уважают, а Адрина боятся. Кажется, не стоило все-таки столько пить. Машину вести в таком состоянии я точно не смогу.
— Я поведу. — Адрин запихнул Алексея, который так и не заметил, что они уже дошли до его машины, на заднее сидение. — Ян, садись спереди, а то этот красавец сейчас уснет и займет сзади все свободное место. Когда он выпьет, он перестает быть джентельменом.
Девушка покорно устроилась на переднем пассажирском сидении и промолчала всю дорогу до дома. Адрин несколько раз прикасался к ней своим первозданным холодом, чтобы удостовериться, что с ребенком все в порядке, но прерывать ее размышления не стал. У девушке было над чем подумать. Все-таки такое не каждый день случается.
Загнав машину в гараж, охотник отправил Алексея спать, а сам устроился в столовой под включенным на всю мощность кондиционером и налил себе сока из холодильника. Нужно было прийти в себя после поездки по жаре и вынужденного общения с людьми, которые не вызывали у него ничего, кроме отвращения. Даже есть он бы их не стал: если тащить в рот всякую гадость, так и отравиться можно!