Война орхидей

Биргер Алексей Борисович

– Нет ли здесь подвоха?
– проговорил Игорь.
– Нет. Он действительно меня запомнил. И, как объяснил мне, решил обратиться к человеку, способности которого ему известны. Зауважал, понимаешь, после того, как я прихлопнул его аферу, и теперь не сомневается, что я найду вора. А если уж я не найду, то никто не найдет. Вот так он мыслит.

– Но почему он не подал официальное заявление о краже?

– Подал. Но в родную милицию не очень верит. Тем более, ему показалось, что отношение к нему возникло снисходительно-ироническое: подумаешь, какие-то цветочки порвали. А когда он пытается объяснять, что эти "цветочки" стоят десятки и сотни тысяч долларов - на него глядят как на психа. С ироническим отношением он покончил, объявив крупнейшее вознаграждение тому милиционеру, который найдет похитителя. Но теперь милиция трясет окрестных малолеток из "лихих": уверены, что налет на оранжерею - это мальчишеская

проказа. А Курослепов убежден, и не без оснований, что "оторванные" подростки здесь ни при чем, что работали специалисты, по заказу другого коллекционера. Возможно, зарубежного. Вот такая петрушка получается.

– И ты взялся за это дело?

– А почему не взяться? Курослепов и аванс сразу отстегнул. Вот, держи, твоя половина, - Игорь протянул Андрею перехваченные резинкой стодолларовые банкноты.
– В этом деле мы ничем не рискуем. Пока он платит, будем искать. Перестанет платить - прекратим поиски. С такими людьми, как Курослепов, нужно вести себя только так.

– И ты стал изучать все, что связано с орхидеями?

– Вот именно. Часть книг мне дал Курослепов, часть я сам нарыл. Столько интересного узнал, что в любом случае жалеть не стоит. Советую тебе взять основную литературу домой, поизучать вечерком.

– Поизучаю. А как ты мыслишь начало расследования?

– Пошукаем среди местных жителей. У Курослепова загородный дом "вилла", понимаешь - в недавно отстроенном "новорусском" поселке неподалеку от Баковки. Поселок охраняемый, так что похитители должны были проводить основательную разведку перед тем, как пойти на дело. Тщательно все учесть, до мелочей. А значит, наверняка их кто-то видел. Милиции, может, и не расскажут, чтобы не связываться, а нам, авось, повезет. Завтра ты и займешься этим делом.

– Я?..
– Андрей несколько удивился.

– Ну да, ты. Завоевывать доверие людей ты умеешь. Возьмешь с собой некую сумму, потому что свидетелей нужно будет подбадривать. За так только птички поют.

– Угу...
– Андрей задумался.
– А если по пути мы выйдем на какие-нибудь грязные делишки Курослепова?

– Смотря на какие. Если по мелочи - мы с ним договоримся. А если что-то крупное - сниму трубку и позвоню ребятам, без тени угрызений совести. Но лучше, конечно, ни на что лишнее нам не натыкаться. Кстати, вон в том конверте на краю стола - фотографии самых редких среди похищенных цветов.

Андрей взял конверт, открыл его и стал рассматривать фотографии, раскладывая их веером. Да, орхидеи и впрямь - цветы фантастические. Всех оттенков, всех форм, бледно-желтые с зеленым языком, красные, с раздвоенным языком в форме пары изящных туфелек, фиолетовые в аккуратную светлую крапинку, огненные и синие...

– Вот эта, - стал давать пояснения успевший много узнать Игорь, среди любителей называется "пьяный старик". Видишь, как она похожа на рожу перебравшего старика, который засыпает, свесив язык? А вот это "орхидея-призрак", - лепестки цветка были молочно белыми, полупрозрачными, а длинный красивый язык (специалисты называют этот особый высовывающийся лепесток орхидеи "губой", но Андрей, ещё этого не знавший, стал мысленно называть его "языком", и мы будем так называть) напоминал плюмаж на кивере или хвост воздушного змея. Даже на фотографии было заметно, что этот язык должен трепетать под легчайшим дуновением. Цветок держался на тонком стебле без листьев.
– Она ведь и вправду похожа на призрака, разве нет? У Курослепова был единственные экземпляры на всю Россию - всего, шесть, как у меня здесь помечено, два вывезенных и четыре полученных уже здесь, в теплицах, благодаря колоссальному труду и колоссальному везению - потому что в США, откуда эта орхидея родом, она занесена в Красную книгу, и её вывоз за пределы Штатов строго запрещен. Даже из оранжерей, если у кого она есть в оранжереях, потому что сейчас и собирать её нельзя. В диком виде она сохранилась лишь на одном небольшом болоте во Флориде, где её ещё надо найти, и выкопавший хоть один цветок может за милую душу загреметь в тюрягу или уплатить такой штраф, что даже миллионеру икнется. Более того, "орхидея-призрак" практически не живет вне родного места, и даже в знаменитых оранжереях Сан-Франциско уже гибнет.

– То есть, даже в культурном виде её можно сохранить лишь в районе родного болота?
– уточнил Андрей.

– Вот именно. Поэтому эта орхидея была особенной гордостью коллекции Курослепова. Он утверждает, что он - единственный человек не только в Европе, но и во всем мире, у которого эта орхидея прижилась вне родных мест. Наверно, он прав.

– А как он ухитрился её получить?

– Все законно. Пробил специальное разрешение на вывоз, за колоссальные деньги. В американские фонды защиты окружающей среды пожертвовал столько, что пол-России можно было бы поднять, и это не считая

несусветных таможенных пошлин. Он сразу показал мне все документы, чтобы я убедился: в данном случае обошлось без контрабанды.

– Гм...
– Андрей нахмурился.
– Единственная в России, говоришь?

– Ага. Поэтому след она должна оставлять яркий.

Андрей покачал головой.

– Будем надеяться, что я ошибаюсь... Но мне бы хотелось поднять наш видеоархив.

Игорь напрягся. Он сразу же понял, что именно хочет проверить Андрей но верить ему не хотелось.

– Что именно тебя интересует?

– Похороны Матвеева.

Игорь медленно кивнул.

– Да, я так и подумал...

Матвеев, лидер одной из крупнейших преступных группировок Подмосковья, около года назад был убит. Убит знаменитой киллершей по кличке Богомол... Как известно, самка богомола пожирает самца во время спаривания, живьем, и, поскольку красавица Богомол практиковала такой метод, подбираться вплотную к "заказанным" жертвам через постель, она и получила такую кличку. А перед чарами этой сказочной Златовласки никто не мог устоять... Никто, кроме Андрея, в свое время с честью выкрутившегося из сложной ситуации. Его знакомство с Богомолом и началось с убийства Матвеева. Они с Игорем влипли тогда ещё в ту историю. Игорь загремел в реанимацию с несколькими огнестрельными ранениями, а Андрей вовремя вычислил, что у них и Богомола общие враги, и, выйдя напрямую на это чудовище в облике принцессы, предложил ей союз. Ему довелось в итоге спасти не только свою жизнь и жизнь Игоря, но и жизнь самой Богомола - и Богомол никогда этого не забывала. К тому же (это выяснилось не так давно, во время очередного пересечения партнеров с Богомолом, когда им опять пришлось выступить бок о бок против общего врага), она и Андрей оказались дальними родственниками - со стороны самарской родни Андрея. Узы крови, как и само понятие "кровь" во всех смыслах, значили для Богомола очень много, и Андрей стал единственным человеком, которому она абсолютно доверяла и который мог на неё повлиять. К несчастью, в их отношениях возник другой крен: Богомол, относившаяся к физической любви с большим презрением и отвращением, и использовавшая постель только как капкан на очередную жертву ("Я ведь и девственность потеряла только тогда, когда поняла, что это - наилучший способ добраться до "заказанного", - как-то призналась она Андрею, - и вне профессиональных надобностей "любви" в моей жизни никогда не было"), взяла и влюбилась в Андрея - сколько-то ненавидя себя за это чувство, а сколько-то истолковывая его по-своему: объявив себя и Андрея единым целым... Мол, Андрей живет в ней, и это придает ей силы убивать, и каждое её убийство в какой-то степени совершается Андреем. С психикой у этой красотки было не все в порядке. Да и может ли быть нормальная психика у женщины, с семнадцати лет устилавшей свой путь трупами?

Словом, из-за этого в отношениях Андрея и Богомола присутствовала некая напряженность, и Андрей старался взвешивать каждое слово и каждый жест, когда ему доводилось встречаться с ней.

У неё была ещё одна особенность. Предупреждая потенциальную жертву или лишнего свидетеля, она посылала человеку букет из роз и орхидей. Этот букет означал смертный приговор. Такой букет она прислала и на похороны Матвеева - как сообщение одному из находившихся на похоронах, что он тоже приговорен. Сюжет о похоронах известного преступного авторитета прошел во всех программах соответствующей тематики - и в "Криминале", и в "Дежурной части", и в "Дорожном патруле", и, увидев среди венков броский букет, партнеры впервые поняли, с кем имеют дело. Тогда же Игорь записал с телевизора сюжет о похоронах и убрал видеокассету в архив их детективного бюро - на всякий случай.

– Ладно, посмотрим, - Игорь встал и подошел к шкафу, в котором хранились видеоматериалы.
– Но, спорить готов, ты ошибаешься. Откуда ей было взять "орхидею-призрак"? Наверно, похожий цветок мелькнул, вот тебе и вспомнилось...

– Я очень на это надеюсь, - повторил Андрей.

Найти кассету и вставить её в видеомагнитофон много времени не составило. Сюжет шел не больше пяти минут, и на исходе этих пяти минут Игорь нажал кнопку "стоп-кадр" и уставился на экран, как завороженный, все больше бледнея. А Андрей горестно вздохнул.

– Ну, что я тебе говорил? "Небывалое бывает", как говаривал... Петр Первый, да?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Игорь медленно набрал воздуха, медленно выдохнул и откинулся в кресле.

– Все правильно, мать твою!.. "Орхидея-призрак", вон она, почти в центре букета. Но откуда Богомол могла её взять? И почему я этого не вспомнил?

– То, что ты не вспомнил - ничего странного, - проговорил Андрей. Ведь ты видел этот букет лишь мельком, по телевизору, а у меня он долго маячил перед глазами, когда я следил за Богомолом - ещё не зная, то есть, что наша очаровательная Людмила и есть Богомол...