Война с нагами.
Шрифт:
— Маша?..
— Маша, — засмеялся Крот и включил душ. — Она родная.
Вымыть бесенка оказалось не просто, он никак не мог понять, для чего это нужно. Пришлось рассказывать про ласковый теплый дождик, про то, что девушкам нравятся чистые мужчины, а не те, что носятся целый день в пыли и грязи, ловя крыс. Особенно анчутку испугало мыло и пена, которая от него образовалась. С грехом пополам Вадиму все-таки удалось отмыть серую шерстку и высушить полотенцем.
Когда грязь сошла, анчутка оказался симпатичным маленьким зверьком с лукавыми желтыми глазками,
— Ну что я скажу, — промолвил Вадим, разглядывая анчутку. — А ты и на самом деле парень симпатичный, если тебя приодеть, то будешь совсем жених.
— Жених?..
— Типа того, — Крот натянул на себя футболку и трусы, грязный камуфляж засунул в стиральную машинку, включил ее, потом, немного стесняясь, вышел из ванны. Бесенок бежал за ним. — Маша невеста, а ты жених. Во что же мне тебя одеть?
— Вадим? — услышал он голос Лады из кухни. — Ты по-прежнему хочешь кушать?
— Еще как! — отозвался он. — Даже еще больше чем раньше.
— Тогда иди сюда.
— Во что же… — взгляд Вадима упал на красочный полиэтиленовый пакет, на котором был нарисован бравый вояка, в нем он положил в сумку яблоки. Похоже, мать Лады фрукты забрала, а пакет оставила у двери. — Кажется, нашел.
Он прорезал у пакета дырки в боку, чтобы анчутка мог протиснуть в них руки, потом сделал отверстие для головы, обрезал ручки, чтобы бесенок мог ходить свободно и натянул на него.
— Как тебе это?
Анчутка сделал несколько шагов, осваиваясь, потом подошел к зеркалу, приподнялся на цыпочках, вскинул руки вверх и довольно ухмыльнулся.
— Надо понимать — понравилось? — ухмыльнулся Вадим. Сам он на себя смотрел в зеркало без удовольствия: пропахшая потом футболка, такие же трусы. Нет, не в таком виде надо знакомиться с будущей тещей. Но что поделаешь, если все остальное еще хуже? Он вздохнул. — Пошли, может, нас все-таки накормят чем-нибудь?
Глава седьмая
Василиск мчался за отступающим БТРом, сверху его прикрывал дракон, который периодически плевал в бронированную машину своим ядом. Яд, соприкасаясь с воздухом, вспыхивал оранжевым пламенем, и это было по-своему красиво. Вряд ли мог оценить эту красоту водитель бронетранспортера, который выжимал из своей машины все, что мог, но двигалась она тяжело частью из-за того, что три колеса с одной стороны были сожжены, и поэтому БТР катился, накреняясь, частью потому что машина была не новой, и двигатель давно не перебирали.
Это очень нервировало старшего сержанта Дроздова, и он больше всего боялся, что машина завалится
Сейчас в бронетранспортере находился только сам Дроздов, и странного вида капитан по фамилии Беркутов, обвешанный кинжалами. Это казалось смешным, вроде двадцать первый век на дворе, а офицер вооружен оружием, которое носили в восемнадцатом веке, особенно впечатляла шпага, которую капитан носил на поясе. Но смеяться сержант не собирался, он уже знал, что только такое архаичное оружие и может победить нечисть. И если честно, именно то, что капитан был так вооружен, придавало ему уверенности в том, что они останутся в живых.
Они приняли бой в промышленном районе, офицер сам стрелял из пулемета и пушки, вовлекая василиска в сражение. Зачем ему это было нужно, Дроздов не знал, его задачей было вывести БТР из узкой улочки и отвести на далекий пустырь. Кто будет там находиться и зачем это нужно, старшему сержанту не объяснили.
Второй БТР принадлежал другому батальону, он должен был прикрывать отход Дроздова, но когда пришлось отступать, он куда-то исчез, и сержант считал, что лейтенант командующий второй машиной просто струсил и сбежал, бросив их без прикрытия. Впрочем, может дело обстояло по-другому, может быть второй бронетранспортер получил еще большие повреждения, чем Дроздовский, и сейчас его добивают другие твари, но и тогда можно было хотя бы предупредить по рации.
Впрочем, сейчас это было неважно, а вот добраться до пустыря необходимо, там, сказал капитан, они получат помощь, поэтому сержант выжимал всю мощь из ревущего бронетранспортера. Машина раскачивалась, жалобно скрипела и дребезжала так, что, казалось, вылетят зубы, опасно кренясь на поворотах.
Капитан матерился и стрелял то из зенитного пулемета то из пушки в дракона, который летел над ними на высоте около сотни метров и плевался огнем. От колес начали отскакивать огромные куски горящей резины, бронетранспортер уже цеплял железом асфальт, но они успели выскочить на огромный пустырь и, проползя метров двадцать, БТР завалился на бок, зарываясь в огромный подтаявший сугроб.
— Готовься, сержант, — прокричал Беркутов. В наступившей тишине после того как Дроздов выключил двигатель, его оглушил этот яростный голос. — Придется эвакуироваться. Ребята прикроют.
— Какие ребята, товарищ капитан?
— Да вот эти, — офицер показал на пустырь в то место, откуда только что взлетела зеленая осветительная ракета. — Идут, ханурики. Сейчас они дракону будут делать бо-бо.
— Интересно как, если его даже снаряды не берут? — спросил сержант.