Война (сборник)
Шрифт:
Андрей присел на лавочку у дежурки – в тусклом свете фонаря хорошо были видны огромные тараканы, деловито сновавшие по двору.
– Вот ведь твари какие, – кивнув на тараканов, сказал вышедший из дежурки мужик средних лет, садясь на лавку рядом с Андреем. – Ничем их, гадов, не вытравишь, они ведь в дома только пожрать приходят, а живут на улице… Летают еще…
Мужик придавил одного таракана ногой, Обнорского передернуло от неприятного хруста.
– А ты что, новенький?
– Да, – обреченно вздохнул Андрей и, не дожидаясь следующих вопросов, начал отвечать: – Переводчик, практикант из Ленинграда. Москва еще стоит.
– Холодно уже, наверное? Снег выпал?
Обнорский
– Не жарко, естественно, но снега еще нет.
Дежурный грустно покачал головой:
– А я, хлопчик, снега уже три года не видел. Отпуска – летом. Снится мне снег все время.
Мужик вздохнул и стрельнул у Андрея сигарету. Посидели молча, потом Обнорский поднялся:
– Пойду с ужином что-нибудь придумывать.
– Давай, только воду кипяти как следует. Вода здесь – полное говно, я тебе скажу, почки у всех летят…
«Интересно, – думал Андрей, поднимаясь на террасу. – А есть здесь что-нибудь, что не говно?»
Ничего придумать с ужином он не успел – его приготовления прервал короткий стук в дверь. Обнорский, удивляясь про себя, кто бы это мог быть, открыл и увидел на пороге маленького круглого человечка в странной пятнистой форме и кроссовках. Лицо незнакомца выражало радость и вообще свидетельствовало о большом внутреннем жизнеутверждающем потенциале.
– Салям алейкум! – воскликнул пятнистый человечек, входя в комнату. – Ну наконец-то! А то я тебя вже так ждал, шо прям и не знаю аж как!
У гостя был забавный южнорусский говорок, и ничего не понимающий Обнорский невольно улыбнулся:
– Здравствуйте… Вы меня ждали?
– Та ты шо! Как невеста первого разу!
– Да вы проходите, проходите, – засуетился Андрей. – А вы меня ни с кем не путаете?
– Ха! Спутаешь тебя! Мне вже тебя так расписали – ты шо! Высокий, красивый, чернявый… Андреем зовут?
– Да, – промямлил Обнорский. – А собственно…
– Ну вот, – продолжил мужичок, разглядывая комнату. – А я Дорошенко Петро Семенович, майор Советской Армии, так шо люби и жалуй. Тамам? [22]
22
Хорошо? (Арабско-йеменский диалект.)
– Тамам, – машинально ответил Андрей и, догадавшись, воскликнул: – А, так вы, наверное, мой советник?
Дорошенко залился мелким заразительным смехом и хлопнул себя по ляжкам:
– Не, хлопчик, ты еще трошки не дорос, чтоб у тебя майоры в советниках были. А советник я командира Седьмой парашютно-десантной бригады спецназа подполковника Абду Салиха Юсуфа – кстати, он классный мужик, у нас в Союзе в академии учился… Мафгум?
– Мафгум, – кивнул Андрей. – А мне сказали…
– Плюнь! – посоветовал Дорошенко. – Плюнь и забудь, тут все кому не лень плетут разное, ты меня слушай. Со мной, хлопчик, не пропадешь. Но горя хватишь.
И он снова залился смехом.
– Да вы садитесь, – спохватился Андрей. – Сейчас я чего-нибудь быстренько…
– Ни-ни-ни, – замотал головой Дорошенко. – Ни быстренько, ни средненько. Собирайся-обувайся и пошли ко мне, буду тебя кормить и одевать. Кто из нас из Союза прибыл? Ты или я? Так шо – без всяких там марципанов. Как-никак я тебе начальство. Мафгум?
Андрей кивнул и улыбнулся. (Позже выяснилось, что слово «марципан» было излюбленным выражением Дорошенко – им он обозначал такие понятия, как «церемонии», «проблемы», «сложности» и ряд других, выражаемых обычно в офицерской среде матерными эквивалентами. За это Петр Семенович получил, естественно, соответствующую кличку – Марципан, которая очень подходила к его забавному внешнему облику.)
По дороге майор не переставая сыпал словами:
– Здесь шо главное? Хотя бы раз в день горячая пища! И – горячая жидкость, тот же чай, если супа нет. Это лязим [23] помнить. А всякая сухомятка, лимонада, – это сплошной муштамам [24] .
Квартирка у Дорошенко оказалась маленькой, но чистой: холл, спальня, кухня и совмещенный санузел.
– Ну как? – спросил Петр Семенович, обводя свою квартиру довольным взглядом. – Хоромы! Ты б видел, в каких общагах мы с моей жинкой в Союзе жили… Жуть кошмарная, вспоминать на ночь не хочется – стенки тоненькие, фанерные, все слышно, ни потрахаться толком, ни поскандалить со своей бабой от души нельзя – соседи советами замучают… А ты женат?
23
Надо, нужно (арабск.).
24
Нехорошо (арабск.).
– Женат, – кивнул Андрей, – но супруга в Москве осталась.
– Приедет?
– Нет, я же на год всего. Я практикант [25] .
– Да, – сочувственно вздохнул Дорошенко. – То муштамам. Мужику без бабы плохо. Да и бабе тоже – они ж, если честно, тоже люди, заблядовать могут… Я, конечно, твою в виду не имею… А мужику так вообще тоска – я свою два месяца не видал, спать ложусь – одежную щетку под руку кладу.
– Зачем? – удивился Обнорский.
– Так ночью погладишь – вроде как она рядом.
25
К советским офицерам в некоторых странах разрешалось приезжать женам, но только в том случае, если срок командировки был более полутора лет. Все остальные вне зависимости от семейного положения считались холостяками и получали за это не полный оклад, а 80 процентов. Это дикое положение было отменено лишь в 1990 году.
И Дорошенко снова жизнерадостно захохотал.
Разговаривая, он успел в мгновение ока собрать на столе немудреную закусь, нарезать помидоры с луком и пожарить яичницу на сале. Посмотрев на стол, Петр Семенович задумался и искоса взглянул на Андрея.
– Грех, однако, с дороги-то не выпить… Да под такую закусь…
– Я сейчас, – вскочил Обнорский. – У меня…
– Сиди спокойно. Все имеется. Только так: то, шо мы тут с тобой выпиваем, – между нами. Тамам?
– Тамам, – улыбнулся Андрей.
Они выпили по первой и навалились на еду. Дорошенко продолжал разговаривать с набитым ртом:
– Один на один можешь звать меня просто Семеныч, но когда люди кругом – будь любезен по имени-отчеству, а при начальстве – по званию. Потому как панибратства в армии не любят.
После второй стопки Семеныч начал рассказывать о себе. Когда-то Дорошенко был летчиком-истребителем, при этом увлекался парашютным спортом. Потом его списали с летной работы по здоровью, и он переквалифицировался в начальники ПДС полка. С помощью бывших друзей, сделавших карьеру, Семеныч получил возможность поехать на заработки в загранку.