Война теней
Шрифт:
Когда до понтона оставался всего один кабельтов, Гоголь подал сигнал составу группы, что против них трое, сопровождающих понтон. Зомби тоже уловили присутствие в воде бойцов. Двое из них, оставив сопровождение груза, двинулись навстречу появившемуся противнику, а один, управляя рулями и работающими на понтоне буксировщиками, продолжал движение.
Операция вступила в завершающую фазу. Сблизившись в абсолютной темноте двадцатиметровой глубины и пользуясь своими способностями чувствовать противника, обе стороны одновременно воспользовались имевшимся у них оружием. АПСы Майора и Гоголя, выплюнув первые стрелы, опередили врага на доли секунды,
Снегирёв был ранен стрелой из гарпунного ружья в руку, а два выстрела из подводного пистолета попали в транспортировщик Гоголя. Но это было всё, что успел сделать противник.
Выпущенные стрелы из автоматов достигли цели. Оба террориста, получив смертельные ранения, пошли на дно моря. Оставшийся за управлением понтоном зомби, понимая, что не сможет защитить свой объект, включил продувку балласта и, пустив понтон по направлению к судну, сам развернулся, прикрывая его отход.
Если бы он был опытным подводным диверсантом, то без потерь бы явно не обошлось, так как в его руках тоже оказался АПС. И первая, и вторая очереди прошли мимо Майора, третья ударила в буксировщик. Сконцентрировавшись, как ему казалось, на более опасной и близкой цели, террорист упустил ещё двоих противников. Плотная стайка смертоносных стальных бесшумных шмелей, выпущенных из автоматов Гоголя и Ромова, пробила его тело в нескольких местах, и он, выронив оружие, начал медленно опускаться на глубину.
Майор бросил свой буксировщик, который после попаданий несколько раз дёрнулся и перестал работать. Надо было догонять понтон, и он отчаянно заработал ластами. Неожиданно из глубины прямо под него вынырнул боевой пловец, и Майор понял, что ему пришли на помощь.
Буксировщик крепится у подводного пловца в районе груди, чтобы руки оставались свободными для боя, и приблизившийся Ромов свой буксировщик передать Майору не мог, зато мог подхватить его на прицеп, чем опытный Скальпель сразу и воспользовался, ухватившись за баллоны пловца.
Вместе они настигли всплывающий понтон в трёх метрах от поверхности, и Майор обнаружил на корме пульт управления. Быстро разобравшись в несложной конструкции, он выключил оба буксировщика, обеспечивающие движение. Ещё пару минут – и транспортировщик ракеты всплыл на поверхность.
Контейнер с «Молотом» лежал, как в гамаке, между двумя плотно накачанными сигарами из толстой, разделённой на секции резины. До линии границы оставалось не больше мили, и, поднявшись на контейнер, Майор увидел почти рядом пришедшее судно-нарушитель. Он встал во весь рост и стал махать руками. Его увидели, и транспорт сразу дал ход. Не дойдя пару кабельтовых до понтона, судно начало разворачиваться к нему кормой.
Майор неожиданно почувствовал чьё-то присутствие на понтоне и резко повернулся, но тут же узнал стоящего на корме Гоголя.
Манёвр капитаном-нарушителем был выполнен очень точно, и от понтона до слипа, по которому он должен был проползти, оставалось не более тридцати метров.
На корме судна стояли пятеро, один из них поднял оружие, и в свете луны Майор сразу узнал в нём ручной линемёт.
По контейнеру ударило что-то металлическое. Гоголь, стоящий на корме, протянул руку и, подхватив тонкий металлический тросик с якорьком, побежал по скользкой поверхности к носу понтона.
К крышке контейнера ракеты была широким хомутом прикручена специальная насадка, оканчивающаяся стальным кольцом для закрепления троса и последующего подъёма контейнера. Пропустив трос в кольцо, Гоголь стал быстро выбирать слабину. За тонким тросом по слипу пополз толстый стальной трос, и Майор присоединился к его вытягиванию на понтон.
Конец поднятого троса заканчивался мощным крюком с защёлкой, и опера вместе продели крюк в кольцо, зафиксировав его от возможного срыва. На корабле заработала лебёдка, и понтон плавно пошёл на сближение. Вот он уже упёрся своими резиновыми боками во внутренние скошенные стенки слипа и медленно стал вползать на его поверхность. Ещё немного – и контейнер вместе с понтоном уже полностью лежал на слипе. Корабль вздрогнул, и за его кормой образовался бурун от работающих винтов. Делать на понтоне было нечего. Пора было идти «знакомиться» с командой, и первое, что сделали оба диверсанта, – это, не сговариваясь, расстреляли пятерых человек команды, наблюдавших за подъёмом груза.
Преодолев последние три метра скошенной в море стальной поверхности, Майор выскочил на палубу и сразу перекатился за массивный кожух лебёдки. На корабле ещё не поняли, что подверглись нападению. С торцевой стороны мостика на площадку выглянули два человека и склонились, рассматривая, что творится на палубе. Очередь, выпущенная Гоголем, отбросила их уже мёртвые тела на ограждение. Трупы сползли по стене рубки, окрашивая её кровью.
– Давай на мостик, – отдал приказ Гоголь. – Я пошёл в машину.
Майор отбросил автомат и, раскрыв герметичный карман на бедре, вынул оттуда свой двадцатизарядный «Вектор», удлинённый насадкой глушителя, а левой рукой сжал свёрнутую стальную змейку своей любимой гарроты.
Его рывок под стальной козырёк рубки был приветствован очередью сверху, сразу же захлебнувшейся, так как со стороны понтона ударила другая, и Майор понял, что по крайней мере Ромов тоже находится на палубе.
Он побежал вверх по трапу и успел выстрелить первым, когда над ним навис короткий ствол пистолета-пулемёта. Оружие противника отбросило вверх, вырывая из руки хозяина. Не появляясь над кромкой палубы, а только подняв над ней руку, Майор выдал скупую очередь в том направлении, где мог находиться противник. Болезненный вскрик сообщил о том, что он не промахнулся. Разгибаясь, опер уже совершал кувырок под глухую стену рубки. Здесь лежали два тела, и, убрав в карман гарроту, он прихватил с палубы валявшийся «узи».
– Ромов, ты где? – тихо спросил диверсант в микрофон.
– Под тобой на верхней палубе.
– Поднимайся по трапу левого борта, он чист, но не высовывайся на палубу. Я выставлю им мишень, твоё дело убрать стрелка.
– Сделаю. Готовность тридцать секунд.
Повесив «узи» на плечо, Майор встал и приподнял перед собой одно из мёртвых тел. Выждав оговоренное время, он выставил его из-за угла рубки. Ударила почти сдвоенная очередь. Труп дёрнулся от попадания, и до слуха донёсся металлический удар о палубу.
– Левый проход чист, – услышал он в наушнике голос Ромова. – Я его контролирую.
– Выхожу, – ответил Майор.
Он сначала выглянул. Дверь рубки была открыта. Поперёк палубы ногами внутрь лежал мужчина. Его автомат валялся рядом.
Майор сделал сигнал Ромову, выглядывающему с трапа на палубу, чтобы он обошёл рубку с другой стороны, а сам, пригнувшись, подобрался к открытой двери. Проследив, как старлей скрылся, он просунул ствол пистолета в рубку и сделал два выстрела. Изнутри ответили очередью. Одно из стёкол над головой разлетелось мелкими брызгами.