Война ведьмы
Шрифт:
— Кусок эбонита, — простонал Рокингем. Он поднял руки, словно собирался разорвать себе грудь.
— Твоя душа заперта навсегда.
— А нет ли способа освободить меня? — со стоном спросил Рокингем.
— Увы… — призрак печально поджал губы. — Ты произнес вслух свою просьбу.
— Можешь ты ответит мне?
— Да, но не более. Я могу лишь ответить на твой вопрос и все. Именно из-за этого я и явился тебе. Однако если я отвечу, то не смогу тут больше оставаться. Я же не принадлежу этому миру.
Голос сердца подсказывал Рокингему, что это, именно это его самое
— Как? Как я смогу освободиться?
Призрак улыбнулся почти по отечески.
— Если ты освободишься, то умрешь. Твоя душа уже покидала тело и могла никогда не вернуться назад. Если освободиться от камня, твоя душа улетит.
— Не важно. Я хочу быть свободным.
— Хорошо. Для того, чтобы освободить твою душу, нужно разрушить камень.
— Но как я могу…?
— Разбей черный камень, скрытый в твоей груди, и ты освободишься, — произнеся эти слова привидение начало постепенно бледнеть, вначале расползаясь по краям, потом распавшись на туман и облако.
Все еще стоя на коленях, Рокингем погрузил руки в водоросли, ощущая полную безнадежность.
— Но… Но ведь невозможно уничтожить лживый эбонит. Только сам Темный Лорд может сделать это, — Рокингем поднял взгляд, умоляя об ответе.
Но каменная колонна продолжала всасывать туман. Лишившись опоры посох упал на влажные водоросли.
— Пожалуйста! — закричал Рокингем, повернувшись к пустому лесу.
Слабый шепот ответил ему. Казалось, этот голос доносится издалека.
— Есть способ, мой друг. Только время остается неизменным. Узнай все сам, и тогда тебе все удастся, — это были последние слова брата Лассена, услышанные Рокингемом.
После этого наступила мертвая тишина. Словно насмехаясь над Рокингемом на вершине холма возвышалась каменная колонна. Он подошел ближе, словно пытаясь разгадать тайну своей жизни, но только еще больше водорослей опутало его ноги. Рывком Рокингем высвободился из объятий клубка растительности. В лунном свете казалось что водоросли цвета высохшей крови.
Выпрямившись Рокингем еще долго смотрел на пирамиду.
— Узнай все сам, и тогда тебе все удастся, — сказал он, повторяя последние слова призрака. — Бесполезные слова для того, чье прошлое украдено.
Рокингем повернулся спиной к камню и уставился в небо. Грешюм обещал вернуть его потерянные воспоминания, если он в эту ночь выполнит свой долг. «Уничтожь ведьму и получишь то, чего ты так страстно желаешь».
Рокингем тяжело вздохнул. Если призрак сказал правду, восстановление его прошлого и есть ключ к освобождению его души. Рокингем задумался. Может быть именно по этой причине прошлое сокрыто от него? Может именно это помогает держать его душу вечно заточенной в камень? Но какая тайна из его прошлой жизни поможет уничтожить камень?
Где-то, похороненный в охраняемом уголке его воспоминаний, до сих пор сохранился запах жимолости и шорох легкого ветерка. Это были единственные розы на бесплодном поле его памяти. Он даже помнил название сладко пахнущего цветка — Линора. А больше ничего, только это отрывочное воспоминание сохранилось в его сердце. «Кто
Рокингем покачал головой. Он снова загнал себя в безвыходное положение. Существовал только один способ разгадать эту тайну.
— Убей ведьму, — пробормотал он, обращаясь к звездам.
И словно услышав его просьбу звезды на севере начали мигать, одна за другой. Их глотал надвигающийся шторм. Но не грозовые облака приближались к саргассовому лесу. Рокингем отлично разглядел отдельные черные крылатые силуэты, четко вырисовывающиеся на фоне ярко горящей луны. От этого зрелища по коже у него поползли мурашки.
Прибыл легион скалтумов.
Треск ломающихся ветвей донесся откуда-то слева. Быстро обернувшись Рокингем увидел как разлетаются в сторону ветви. Словно что-то очень сильное и когтистое пробиралась под навесом деревьев. Рокингем отступил на несколько шагов.
Бледная морда скалтума высунулась из грубо растерзанной листвы. Тварь зашипела на Рокингема, его тонкие, словно иглы, зубы сверкнули в зловещей усмешке. Длинный змеиный язык скользнул по губам, длинные уши твари прижались к черепу. Наконец создание выбралось из груды ветвей и грохоча крыльями перелетело на вершину холма, приземлившись на каменную колонну, отмечавшую могилу Лассена. Посох Брата сломался, оказавшись в когтях твари. Создание шагнуло навстречу Рокингему. Было видно как под полупрозрачной кожей бьется двойное черное сердце. За тощими плечами угрожающе раскрывались и закрывались большие бледные крылья.
Рокингем остался на месте.
— Приш-ш-шло время сбросить наш-ш-ши маски, — прошипела тварь. В сыром воздухе от разгоряченного тела чудовища валил пар.
Рокингем пожал плечами. Он понял, что маски больше не нужны. Лес, хотя и в образе Лассена уже объявил о своем нейтралитете. Значит теперь они станут сражаться на равных.
Шагнув вперед Рокингем протянул руки к чудовищной твари. Ей было поручено отнести его на корабль ведьмы.
— Унеси нас отсюда, — приказал он существу.
— Как угодно, — прошипела в ответ тварь, потом подхватила маленького человека своими маслянистыми лапами. — Ты так сильно хочешь оказаться в сердце резни?
И только когда кожаные крылья скалтума расправились для полета, Рокингем ответил:
— Да. Но мне все равно. Я уже мертв.
И дело было даже не в том, что Елена потеряла Эррила. Стоя в одиночестве у борта «Бледного Скакуна» она рассматривала воду, залитую безмолвным лунным светом. Она не рассталась с мечом и не расслаблялась. Самое главное, что она потеряла его безмолвное присутствие. Всякий раз когда ей угрожала опасность, он вставал с ней рядом, плечо к плечо, безмолвно, но не молчаливо. Его запах напоминал ей о равнинах Стендая, о доме и мире, в то время как его дыхание, глубокое и неспешное, говорило о сдержанной и нерастраченной силе. Даже его легкие движения, шорох кожи по меху, скрип ботинка, звучали так, словно это не человек, а жеребец проверял свое удило, готовый рвануться вперед при малейшем движении узды.