Война за возвышение
Шрифт:
Наконец Каулт подошел к заключению.
– И потому я совершенно убежден и считаю, что больше нельзя откладывать. Мы должны отправить межзвездное сообщение!
– А как ты собираешься это сделать? – с легким любопытством спросил Утакалтинг. Дыхательные щели Каулта раздувались, выдавая редкое для него возбуждение.
– Может быть, нам удастся проскользнуть или пробиться в планетарную отраслевую Библиотеку, потребовать убежища и затем использовать право на первоочередную связь с пятьюдесятью солнцами Теннанина. Кажется, есть и другой способ, например украсть корабль губру.
Неужели это тот самый Каулт, который так стремился бежать из Порт-Хелении до прибытия захватчиков? Он изменился внешне так же сильно, как Утакалтинг внутренне. Энтузиазм теннанинца пылал ярким пламенем, а Утакалтингу приходилось изо всех сил поддерживать огонь собственного энтузиазма.
– Ты хочешь предъявить требования на предразумных до их обнаружения губру?
– Да, а почему бы и нет? Чтобы спасти их от таких ужасных патронов, я готов отдать собственную жизнь! Если правда то, что мы услышали по нашему приемнику, эмиссары Институтов уже на пути к Гарту. Мне кажется, губру задумали что-то грандиозное, может, уже открыли то же самое. Мы должны действовать быстро, пока еще не поздно!
Утакалтинг кивнул.
– Еще один вопрос, достойный коллега. – Он помолчал. – Почему я должен помогать тебе?
Каулт выдохнул, как проткнутый воздушный шарик, и его грудь начала быстро оседать. Он посмотрел на Утакалтинга с таким выражением, какого тот никак не ожидал увидеть на этом лишенном эмоций лице серьезного теннанинца.
– Это поможет предразумным, – просвистел он. – Их судьба будет гораздо счастливей.
– Может быть, хотя утверждение спорное. Но если и так? Ты рассчитываешь только на мой альтруизм?
– Э-э-э… Хм… – Внешне Каулт казался обиженным. Но удивился ли он на самом деле? Ведь в конце концов он дипломат и знает, что лучшие и самые прочные договоры заключаются на взаимовыгодной основе. – Это… это очень помогло бы моей политической партии. Если бы я раздобыл такое сокровище, мы, вероятно, смогли бы сформировать правительство, – предположил он.
– Небольшая поправка к невысказанному не стоит разговора, – Утакалтинг покачал головой. – Ты же не объяснил мне, почему я не могу потребовать передать открытие моему клану. Я исследовал эти слухи раньше тебя. Мы, тимбрими, были бы превосходными патронами для этих существ. – Вы! Вы… К'ф мимфер'рренги? – Это выражение примерно означало «несовершеннолетние правонарушители». Утакалтинг едва сдержал улыбку. Каулт неловко заерзал и заметно сдерживался, чтобы сохранить дипломатическую невозмутимость.
– У вас, тимбрими, недостаточно сил, чтобы поддержать такое требование, – сказал он.
«Наконец-то, – подумал Утакалтинг. – Правда».
В такие времена, в таких сложных обстоятельствах требуется нечто большее, чем подача заявки на клиентов новой предразумной расы первым.
Институт возвышения будет учитывать и множество других факторов. Люди очень правильно высказались по этому поводу: «Владение имуществом почти равносильно праву на него». Не в бровь, а в глаз.
– Итак, мы вернулись к вопросу номер один. – Утакалтинг кивнул. – Если ни тимбрими, ни люди не могут получить гартлингов, почему я должен
Каулт начал ерзать на месте, как на горячей сковородке. В отчаянии он, наконец, выпалил:
– Я могу почти гарантировать прекращение всех враждебных действий моего клана против твоего.
– Мало, – сразу ответил Утакалтинг. – Но чего же еще ты от меня хочешь! – взорвался Каулт.
– Подлинного союза. Обещания помощи против тех, кто сейчас осаждает Тимбрим. – Но…
– И твердых гарантий, данных заранее. Независимо от того, существуют ли на самом деле эти предразумные.
Каулт, запинаясь, сказал:
– Ты не можешь требовать…
– Могу. Почему я должен верить в этих гартлингов? Для меня это только интригующие слухи. Я ведь не утверждал, что верю в них! А ты хочешь, чтобы я на этом основании рисковал жизнью, передавая твое сообщение! Зачем мне это без гарантий для своего народа?
– Это… это неслыханно!
– Тем не менее такова моя цена. Как хочешь.
На мгновение у Утакалтинга появилось возбуждающее предчувствие, что он будет свидетелем невероятного. Каулт утратит контроль над собой… набросится на него с кулаками. Взглянув на эти массивные, судорожно сжимающиеся и разжимающиеся кулаки, Утакалтинг почувствовал приток энзимов в крови. Нервный страх заставил его ощутить себя живым, чего не было уже много дней.
– Будь… будь по-твоему, – прорычал наконец Каулт.
– Отлично. – Утакалтинг вздохнул, расслабляясь. Он извлек свой хранитель информации. – Давай сформулируем наш контракт.
Потребовалось больше часа, чтобы обо всем окончательно договориться.
После того, как договор был составлен и оба экземпляра подписаны, Утакалтинг одну капсулу с текстом передал Каулту, вторую оставил у себя.
«Поразительно!» – думал он. Он вынашивал планы и тяжким трудом приближал этот день. Наконец-то завершена вторая часть его грандиозного розыгрыша. Дурачить губру – одно удовольствие. Но вообще это невероятно.
Однако Утакалтинг не испытывал торжества. Ему не хотелось двигаться вперед, на Мулунские горы, в отчаянной попытке, которая, несомненно, закончится их смертью.
– Ты, конечно, понимаешь, Утакалтинг, что мой народ не выполнит этот договор, если я ошибся и гартлингов все-таки не окажется. Теннанинцы отрекутся от меня: они выплатят дипломатический штраф, чтобы выкупить контракт, а меня уничтожат.
Утакалтинг не поднимал глаз на Каулта. Это, конечно, вторая причина его угнетенного состояния и отчужденности. «Великий шутник не должен чувствовать себя виноватым, – говорил он себе. – Наверно, я слишком часто общался с людьми».
Молчание затянулось. Каждый думал о своем.
Несомненно, Каулта отвергнут. Теннанинцы вряд ли станут заключать союз или даже мир с Землей и Тимбримом. Утакалтинг надеялся лишь посеять смятение в рядах врага. Если каким-то чудом Каулту удастся передать свое сообщение и привлечь теннанинскую армаду к этому захолустью, тогда противники его народа сойдутся в битве, которая истощит обоих… в бессмысленной битве из-за ничего. Из-за несуществующего вида, призрака существ, убитых много тысячелетий назад.