Война
Шрифт:
– Черт, звучит как-то странно... Я бы умер, наверное. Но ты ведь живой? Давай сюда, к нам! У нас безопасно, серьезно!
– Заявил я, стараясь говорить поспокойнее.
Протянул руку, чтобы помочь мужику. Только он попятился прочь.
– Умереть, говоришь?
– Рассмеялся хозяин дома.
– Хорошо, я тоже так думал!
Парень перешел на визг, радуясь, как малый ребенок. Я сначала улыбнулся, охваченный его ярким восторгом, но быстро понял, в чем дело.
И с ужасом шагнул в помещение, чтобы хоть как-то помочь. Тут прогремел
Мертвое тело с улыбкой свалилось на грязную землю. Обрез глухо стукнулся рядом.
– Блин, не быть мне психологом, - протянул, чувствуя дрожь в коленях.
Казалось бы, вокруг жуткая мясорубка! Но это самоубийство было каким-то другим. Оно выделялось на фоне всего остального, показывая трагедию тех, кто хотел мирно жить.
– Да что же творится во всей этой Сетке, - я опустил голову, и потёр лицо от прилива эмоций.
– Эй, и где морализм, добрячок?
– Крикнула Линда, подойдя ко мне сзади.
– Перестань. Как дела в доме?
– В доме! Прикинь, баба поражённая на кровати спала! Ну, я ей прижигание сделала!
– Черт, Лин, прекрати! Не вижу ничего веселого!
– Сам полдня лыбился, а мне значит нельзя...
Я вышел из сарая, с силой захлопнув дверь. Солнце почти скрылось за лесом. Нужно хорошо отдохнуть. Только сил разжигать костер не осталось. Казалось, что мою энергию съели. Хотя, шкала имела лишь десять процентов ущерба.
– Нэс, ты чего? Случайно завалил чувака? Или он сам набросился?
– Пристала с расспросами Линда.
– Нет, хотя да. Уродство какое-то, в общем.
– Господи, это статисты! Ну, когда до тебя дойдет!
– Нет, Линда, не так, - заявил, обернувшись назад.
– Статисты – это мы с тобой, ясно? А они обычные люди, которые хотят жить спокойно. Но их убивают как скот!
– Ой, ой, ой, только не надо мне тонких материй. И так башку ломит.
Я дошел до забора, не говоря ничего. Потом открыл дверь, сказав:
– Костер разведем.
– Лучше, камин! Там такая фигня. В лучших традициях аристократизма, короче.
Оживление Линды бесило. Она будто специально подняла свое настроение, выпив часть моего. Но камин весьма вдохновлял. Среди всей этой дряни, посидеть возле огня не мешает. Особенно, если он в обрамлении гордого камня.
После зачистки территории, стало довольно спокойно. Ветер приятно шелестел в листьях. Серый вечер горел ярким глазом заката.
Казалось, где-то свистят певчие птицы. Но здесь нет обычных животных. Или есть, только я их не замечал?
Несмотря на вечернюю идиллию, автобласт висел у меня на спине. И я, словно заправский турист, собирал мелкий хворост, стараясь не заходить вглубь лесной полосы.
Когда солнце практически село, мы расположились в особняке. Большой зал имел старый, но удобный диван. Украшением комнаты оказался настоящий камин, правда, из простых кирпичей, а не из величественного камня, как мне представлялось.
Рядом с ним стоял телевизор на тумбе. Он напоминал атрибут современности, который случайно попал в средневековье, где нет даже банального электричества. Кстати, «света» тут не было. Хотя, нам он теперь и не нужен.
Линда хитро улыбнулась, взяв в руки бластер. От выстрела полетели щепки, по воздуху разошлись синие волны. Но огонь все-таки загорелся.
– Смотри, хату развалишь, - хмыкнул я.
– Я не виновата, дружок. Зажигалка только такая.
Слегка пододвинув диван, мы сели рядом, как муж и жена, прожившие в браке лет десять.
Огонь медленно разгорался, хрустел и стрелял. А его свет обволакивал нас, заставляя забыть об опасности.
Я знал, что это только затишье. Полностью расслабляться нельзя. Здесь проще умереть, чем нам кажется, несмотря на неплохую прокачку.
– Красиво, блин, романтично. В такой атмосфере только песни под гитару орать или страшилки рассказывать, - медленно сказала напарница.
Ее голос стал тонким и женственным. Даже лицо изменилось, утратив грубые складки, какие бывают во время «боевого режима».
– Песни могут привлечь пораженных. С моими вокальными навыками, нас точно сожрут. А страшилки, зачем? Ты ж сама сказала, что наверху дохлая тетка. Чем тебе не хоррор?
– Да, смерть воспринимаешь тут совсем по-другому. Она тупо теряет все краски.
Я замолчал. Зачем-то рассматривал потолок. И лишь потом непроизвольно сказал:
– Здесь все потеряло нормальные краски. Потому что это - не наш с тобой мир.
– Правда? О великий ученый, я блин, слегка не заметила!
– Нет, не в том плане. Он не принадлежит нам. Сеть – это мир для статистов. Которые живут, учатся, взрослеют, считают кластер своей малой родиной.
Линда хлопнула себя по лбу и неестественно громко расхохоталась.
– Кто про что, а лысый всегда про расческу! Опять тупой морализм. И байки про рисованных цифр.
– Байки!? Но почему цифры не могут вдруг поумнеть? Ты не заметила, Линда, здесь все развивается? Сеть давно перестала быть просто игрой. Она с каждым днем превращается в отдельное измерение, где вместо картонных очков и баллов, зарождаются целые цивилизации.
– Может быть, кто его знает, - Линда заворожённо взглянула на пламя. В ее глазах отразились огни, превратив девушку в таинственную демоницу.
– То есть, все? Ты не хочешь подумать об этом? Зря, мы оказались в центре феномена. Даже для игровой реальности, это слишком уж круто.
Линда молча кивнула, ничего не сказав. Она вдруг повернулась ко мне, слегка открыв рот. Казалось, что вновь полетят ругательства вместе с предложением поскорее заткнуться.
Только случилось нечто иное. Вместо бессмысленной ругани, я получил поцелуй. Такой влажный и страстный, как рассвет ранним летом. И неожиданный, словно выстрел в спину у себя дома.