Война
Шрифт:
Один из новобранцев зашатался и упал в обморок. Флетчер, не обращая на это внимания, вновь обратился к Чоу:
– Искренне надеюсь, что вы сохраните высокие стандарты инженера Тука.
Капитан кивнул остальным, развернулся и вышел.
Мартинес, все еще на грани нервного срыва, последовал за ним. Ему хотелось бежать прочь от Флетчера, забаррикадироваться в своей каюте с пистолетом и несколькими бутылками бренди – оружием для защиты, алкоголем для успокоения.
Он посмотрел
– Капитан Мартинес, – сказал Флетчер. Гарет вздрогнул при звуке его голоса.
– Да, лорд капитан. – Он был несколько удивлен, что смог произнести три слова и не заикнуться, не закричать или просто не промолчать.
Флетчер дошел до лестницы, ведущей вверх, и повернулся к Мартинесу:
– Знаете, зачем я пригласил вас с собой сегодня утром?
– Нет, милорд.
Ему вновь удалось членораздельно ответить. Да он делает успехи. Скоро даже сможет ходить без поддержки и завязывать шнурки.
Гарет непроизвольно следил за правой рукой капитана, той самой, которой он потянется за ножом. Он был готов в любой момент податься вперед и схватить Флетчера за предплечье, если тот попытается достать оружие.
И он надеялся, что капитан не заметил столь пристального внимания к правой руке. Он заставлял себя не смотреть на нее.
– Я попросил вас сопровождать меня, чтобы было кому дать отчет командующей эскадрой Чен, – продолжил Флетчер, – и подробно описать, что только что случилось.
– Да, лорд капитан.
– Я не хочу, чтобы она узнала об этом по слухам или получила искаженную версию.
Искаженную версию. Как будто бы Мартинес понял, что произошло на самом деле.
Онемевший Гарет попытался осмыслить ситуацию, и у него возник вопрос, но пары-тройки слов для его формулировки было недостаточно, и пришлось повременить, чтобы привести мысли в порядок.
– Милорд, не желаете ли вы, – наконец спросил он, – объяснить мне, чтобы я передал леди Миши, причину вашего… вашего поступка?
Капитан несколько напрягся. А потом его губ коснулась улыбка превосходства.
– Я просто мог сделать это, – ответил он.
По спине Мартинеса прошел холодок.
– Так точно, лорд капитан.
Флетчер повернулся и стал подниматься по лестнице. Навстречу ему попался судовой врач, лорд Юнтай Цзай: он как раз спускался со своим помощником, несущим чемоданчик.
– Вам в диспетчерскую машинного отделения, лорд доктор, – сказал Флетчер. – Там произошел несчастный случай.
Медик с любопытством взглянул на капитана и кивнул.
– Спасибо, лорд капитан. А не подскажете ли…
– Сами все увидите, лорд доктор. Не смею вас задерживать.
Цзай погладил седую бородку, опять кивнул и
– Благодарю вас, милорды. Можете быть свободны.
Затем повернулся к секретарю:
– Марсден, вы мне нужны. Необходимо внести в журнал запись о смерти.
Мартинес дошел до апартаментов командующей вместе с Мерсенном. Внутри все дрожало, словно оставалась вероятность, что капитан неожиданно вонзит клинок ему в спину. Он не смел взглянуть на лейтенанта и подозревал, что тот тоже не может посмотреть на него.
У двери комэскадрой Мартинес молча остановился и постучал.
Ему открыла Вандервальк, ординарец леди Миши, и Мартинес спросил, примет ли его командующая. Вандервальк ответила, что сейчас узнает, и, вернувшись через несколько минут, сообщила, что леди Чен будет в кабинете.
Вскоре пришла леди Миши, в руке она несла свой утренний чай в чашке, украшенной золотой каймой и фамильным гербом Ченов. Мартинес вскочил из кресла и вытянулся по стойке смирно. Оттого что он ощутил прохладный воздух на обнаженном горле, его пробила дрожь.
– Вольно, – сказала леди Миши. Она думала о чем-то своем, глядя на разложенные на столе бумаги. Потом села на стул с прямой спинкой. – Так чем я могу помочь, капитан?
– Лорд капитан Флетчер… – начал Мартинес, но голос не слушался. Он прочистил горло и попытался вновь: – Лорд капитан Флетчер просил проинформировать вас, что он только что казнил старшего инженера Тука.
Леди Чен вся превратилась во внимание. Она очень аккуратно поставила чашку на фетровый костер и подняла взгляд на капитана:
– Казнил? Как?
– Своим ножом. Во время обхода. Все было… так неожиданно.
До него дошло, что Флетчер долго тренировался. Без подготовки так ловко горло не перережешь.
Он представил, как капитан один в своей каюте вновь и вновь достает клинок и рассекает воображаемое горло – холодные голубые глаза горят, на губах презрительная усмешка.
Миши все внимательнее смотрела на Мартинеса, задумчиво барабаня пальцами по столу:
– Капитан Флетчер объяснил свой поступок?
– Нет, миледи. Лишь сказал, что просто мог сделать это.
Миши тихо вздохнула.
– Понимаю, – сказала она.
Формально Флетчер был прав: любой офицер в любое время и по любой причине имел право казнить подчиненного. Не делали этого по чисто практическим соображением, например, опасаясь гражданского судебного разбирательства по иску патронов жертвы, но даже когда такое случалось, у офицера находилось веское оправдание.