Война
Шрифт:
Две секции была практически идентичны, а вот третья отличалась: она была чуть больше остальных, хотя кресел на ней было меньше. Из-за их размеров. Любой докресианец мог комфортно себя в них чувствовать. Анзор, после того, как Жак’ра сообщил ему о том, что и кратонцы, и докресиане выбрали присоединиться к человечеству, решил во время ремонта здания переделать его под место, где представители всех трёх рас смогут собираться.
Майгор и Дэган заняли свои места в переднем ряду. Несмотря на множество пустующих кресел за их спинами, докресиане выглядели
Силитур устроился по центру первого ряда отведенных кратонцам. Император сидел, подавшись корпусом вперед. Подбородок он опустил на сцепленные в замок ладони. Локти упирались в колени. Правитель спокойно встречал обращённые в его сторону недоброжелательные взгляды.
— Хватит, — произнёс Анзор со сцены, — Напомню ещё раз. Мы здесь собрались как союзники. Прошлые обиды стоит забыть навсегда. Мы все теперь в одной лодке.
Со стороны людских правителей кто-то красноречиво хмыкнул.
Анзор упер взгляд в Петера, но сказать ему он ничего не успел. Силитур сам обратился к немцу.
— Давай решим всё сейчас. Если тебе есть, что сказать — говори.
Глава Железного Воинства перевел взгляд на кратонца.
— А что тут говорить? Ты планировал уничтожить нашу расу для того, чтобы надыбать себе ресурсов. Как ты хочешь, чтобы мы доверяли тебе после этого, союзничек?
Силитур понимал людей благодаря устройству-переводчику, оставшегося ещё со времён его засланных агентов. Но даже без него он прекрасно осознавал, как смысл несла интонация человека, вложенная в последнее его слово.
— Я — Император Кратонцев. И мой долг, как правителя, делать всё, чтобы о них заботиться. Именно долг движет мной и именно из-за него я сейчас здесь, — ответил Силитур.
— Чтобы твоя раса жила чуть получше, ты отправил на плаху другую? Это велит долг правителя?
— Именно этого и требует, — ответил кратонец с мрачным лицом, — ты можешь не любить меня, но позволь сначала спросить у тебя одну вещь. Сколько жителей подземелья ты уже убил?
Все видели, как скривилось лицо Петера.
— Это не одно и тоже, — запротестовал мужчина.
— Да? По моей информации вы уже столкнулись с подземными государствами. Ты не видел там женщин, детей, стариков? По-твоему бесчувственные дикари способны построить государство? Нет. Все жители подземелья живые существа и у них тоже есть свои чувства, желания, страхи. Они такие же разумные, обремененные интеллектом существа, как и мы с тобой. Так скажи мне человек, в чём разница между тобой и мной? В масштабе? Это различие не делает тебя лучше меня, лишь показывает кто из нас решительнее, — Силитур посмотрел Петеру прямо в глаза, — Можешь не любить меня и дальше, но не делай вид, будто ты лучше меня.
Петер на несколько секунд завис. У него просто не было контраргументов словам Силитура. Через несколько секунд он его придумал и произнёс:
— Разница в способе. Я не обманываю и не действую чужими руками, как это хотел сделать ты.
Выражение лица Силитура при таком обвинении ни капли не дрогнуло.
— А ты бы не воспользовался возможностью сделать опасную работу чужими руками? Если ты не готов принести в жертву свою совесть, репутацию и честь, но готов принести в жертву жизни своих солдат ради «честной победы», то мне жаль тех, кто за тобой следует.
Петер явно растерялся. Тогда, при первом приходе кратонцев, он был готов им поверить, как, наверное, и многие другие. К счастью Элим знал обо всем и пресёк все планы Силитура на корню. Немец был жутко обозлён, что его так легко обвели вокруг пальца. Теперь же тот, кто пытался скормить всю их расу демонам, сидит с ними рядом в качестве союзника. Немец не столько злился из-за этого, сколько боялся предательства. Отсюда и росли ноги такого отношения к Императору кратонцев.
Силитур, однако, вопреки ожиданию большинства не вёл себя кротко или сдержанно. При первых же признаках недоброжелательного отношения в свою сторону он взял самого «задиристого» и разнёс в пух и прах.
— Ну что ж. Думаю на этом можно считать данный вопрос закрытым.
Анзор с самого начал знал, что так будет поэтому не стал мешать. Он имел чёткое представление о личности кратонца. Силитур никогда не желал власти, не стремился к ней и не упивался ею, когда получил, убив своего брата. Петер в сравнении с такой личностью просто мальчишка, не более. Поставить его на место для Силитура не составило труда.
Элим хорошо знал правителя кратонцев. Если бы у него было хотя бы малейшее сомнение в верности Силитура союзу, то кратонца здесь просто не было бы.
— Итак. Представлять наших гостей я не буду. Вы все итак знаете, кто есть, кто, — начал говорить Анзор, — Поэтому давайте перейдем к делу. В первую очередь хотелось бы узнать подробности о выставленных для кратонцев и докресианцев условий.
— Через пятьдесят ваших лет, наши планеты выражаясь вашим языком, «отрубят» от общей сети. Останутся только врата между планетой кратонцев и докресианцев.
— Когда планируете объявить?
— Скоро, — ответил Силитур, — затягивать с этим нет смысла. Те, кто захочет уйти — уйдут. Те, кто решит остаться — останутся. Держать это в тайне до последнего, чтобы оставить у себя побольше народу плохая тактика.
— Ты очень уверен в своём народе.
Силитур впервые за всё время продемонстрировал свою улыбку. Не жестокую или самодовольную, а тёплую. Такую видишь на лице человека, вспоминающего о чем-то очень приятно.
— Беженцы найдутся в любом случае. Ну а те, кто останутся… Твой брат видел их. Мой народ.
Император кратонцев произнёс последние слова с неподдельной гордостью. Его люди, конечно, поступили как полные идиоты, когда сказали, что согласны умереть за него в битве с кратонцами. Но тот день Силитур запомнил на всю жизнь. Он долгое время вёл кратонцев стальной рукой вперёд. Старался сделать их сильнее. И мысли, подобные тем, что сгубили его брата часто стали навещать и его самого.